— Может, надо еще что-то сделать, чтобы она открылась? — похлопала ресницами Роксола. Интересно, что?

Мы пробежались вокруг фундамента, попутно выдергивая уцелевшие пучки сорняков. И Манул едва не провалился сквозь крышку прогнившего погреба. И немедленно, как чертик из коробочки, у него над головой всплыла табличка:

«Квест «Чердак с сюрпризом». Отклонить? Принять?»

Принять, естественно! Двуручник я оставила у входа. Вряд ли в узких отнорках у меня получится с ним развернуться. Но к тому времени я уже обзавелась целым арсеналом, так что выбрала «клык» и дагу. Специализации у меня на них нет, но с поддержкой друзей — как-нибудь справлюсь.

Мы долго отковыривали гнилые, занозистые доски, пытаясь освободить проход. Я даже подумала, что раз сюрприз обещан на чердаке — полезу по стене и протиснусь в амбразуру — в пику квестодателям. Единственное, что меня остановило: подозрение, что квест не сработает — мало ли на какой триггер надо наступить по дороге. Альтернативное решение пришлось отбросить. Тем более что доски наконец поддались, освободив три серые ступеньки вниз — к дверце, похожей на зев печи. В нее пришлось вползать. Зато внутри получилось выпрямиться — на винтовой лестнице с разновеликими ступеньками. Ступеньки были то крошечные, то мне по колено, и обводили башенку по спирали вдоль внешних стен, поднимаясь в темноту. Здесь явно никто не ходил лет сто. От стоявшей в воздухе пыли першило в горле. И что-то то и дело касалось лица — легко, как дуновение. «Дуновение» это у нас вышло рассмотреть, когда предусмотрительная и хозяйственная Роксола запалила припасенный факел. Всю лестницу фестонами завешивала старая пропыленная паутина. Внизу мы ее, ворочаясь в темноте медведями, успели проредить. Зато чем выше, тем она делалась гуще.

— Тьфу. Подозреваю, что нас там ждет.

Манул передернул узкими плечами:

— Ага. Может, ну его?

— Боишься?

— Я брезгливый, — он снял с плеча толстую длинную нить, отбросил и, болезненно морщась, вытер липкие пальцы о стену. Я кивнула Роксоле:

— Махмуд, поджигай! — здраво рассчитав, что на каменной лестнице гореть больше нечему. Девушка-рыцарь сунула факел в самую гущу паутины, и по ней с молодецким уханьем вверх поперло пламя. Мы стиснулись у двери за поворотом, глядя, как вниз летят горящие жгуты и сыплется сажа. Армагеддон, впрочем, оказался коротким. И мы стали подниматься. Роксола с факелом в правой руке и дагой в левой шла первой. Ступеньки были неудобные, местами скользкие, и я, не будучи большой любительницей по ним проехаться, спрятала дагу и придерживалась рукой за чуток закопченную стену. Манул легко перепрыгивал со ступеньки на ступеньку за моей спиной. И, кстати, отлично видел в темноте. Зато и громко чихал. Да и мы с Роксолой двигались не как тайные тени, а шаркали и топали. Так что таящийся на чердаке враг был о нашем приближении оповещен заранее. Если не сгорел, конечно.

Пал до верха не добрался. Занавески из почерневшей, пропыленной и замусоренной паутины колыхались, отрезая нам путь на чердак. Жечь мы их не стали, небрежно оторвали и побросали вниз. И одолев последний ступеньки, выбрались наконец на чердак. Он был куда обширнее, чем мне представлялось. Круглое помещение со щелястым замусоренным полом, перекрещенные балки над головой, и лучи, падающие в дыры крыши — это при том, что погода снаружи была туманная, серенькая. Однозначно баг. Сделав отметку, я постаралась оглядеться. Пылинки плясали в лучах, затрудняя обзор. А от пыли тянуло чихать. Паутина свисала фестонами в самых темных углах, неопрятно колыхалась, мельтешили тени. Я подцепила толстый клок концом клинка, побрезговав брать руками — даже в перчатках. Посыпались труха и грязь, несколько мелких паучков забились в щели.

Пусто. Тихо. Только шорох наших шагов в сухих листьях, устилающих пол, да тягучий скрип половиц.

— Вон там люк, — указала факелом Роксола. Свет дернулся, наши фигуры отбросили густые тени за спину. Я пошевелила плечами под доспехом. Мерещится, или свет стал тусклее? Невольно мы встали спина к спине, выставив перед собой оружие.

Что-то зашуршало на балках над головой, сбросив на нас мусор, пыль и клочья паутины. Почти за шиворот, бе-е… Что-то ходило по балкам наверху, похрустывало суставами — будто сухие сучки терлись друг о друга, — но спрыгивать не спешило. Вряд ли эта тварь так уж велика — не так уж просторно между балками и крышей. Но создатели вполне могли наделить создание уймой дополнительных качеств, сделать из нее кассетную бомбу… Не знаю, по какой причуде родилась у меня в голове подобная ассоциация. Видела я в игрушках боссов, распадающихся на мелких тварей, берущих количеством. Да и паучки, сбежавшие в трещины, навевали. А еще скрипящее создание могло плеваться кислотой, выбрасывать паутину, телепортировать…

Похоже, воображение у меня было такое же буйное, как и у того, кто эту тварь придумал. А может, и еще хуже. Я-то обитателя балок не видела… Ожидание делалось нестерпимым. Факел Роксолы погас от внезапного сквозняка, девушка-рыцарь завозилась, чтобы его разжечь. Мои глаза были прикованы к балкам.

— Может, это дерево рассохлось? — уныло сказал Манул.

— А квест?

— На триггер не наступили…

— Но кто-то же там хрустит!

— Не зажигается!

Я глубоко вздохнула:

— Ну и ладно. Давайте откроем люк и проверим, нельзя ли к флагу спуститься. Может, с этой стороны главную дверь открыть получится.

И тут стало темно. Словно платок накинули на клетку с птицей. А мы и были цветными попугайчиками внутри. Неотчетливый раньше треск перешел в громкое шуршание — точно что-то спрыгнуло с балок на пол, в мусор и сухие листья, и двигалось по ним, не пробуя блюсти тишину. Вот зараза!

Я сделала выпад на звук. Меч разрезал воздух. И ни во что не попал.

— Присели!

Смертоносный клык описал стремительный круг на уровне моей груди. «Смертоносный меч», штамп, тьфу! Тем более, всего-то со свистом разрезал воздух. Спасибо, хоть друзья среагировали на команду. А то обидно было бы.

И все же, какую тварь припасли нам игроделы?

Несколько заклинаний, запущенных Манулом вслепую, ясности не внесли. Вспыхнули, заставив зажмуриться, и бесполезно погасли.

— Промахнулся… — сердито выдохнул котофей.

Мой внутренний огонь, завязанный на осколке сердца, не зажигался тоже. Ну еще бы, он реагирует на нечисть и нежить, а тут всего-то неведома зверушка из плоти и крови. Если у пауков кровь, конечно, есть. Не настолько я знаю их физиологию, а поисковика под рукой… Нашла же я время рассуждать о поисковиках! С другой стороны, смерть в игре болезненна, но обратима. С третьей… Роксола справилась с факелом. И все полыхнуло: сухие листья, вековечный мусор — и зверушка заодно. Я успела заприметить членистый треножник с когтями, торчащими из коленок, мохнатый мешок тела и многоглазую голову с набором мелких острых зубов. И тут же тварь рассыпалась полыхающими сучьями, в которые я остервенело пнула каблуком. Манул с Роксолой стали прибивать огонь. Сюрприз явно удался. Если нас не съело это существо, то мы вполне могли сгореть или задохнуться в дыму. Веселенькая перспектива. Эх, и где сейчас Анаид с водяным элементалем?

Я подскочила к люку и, вставив меч в железную петлю, потянула крышку на себя. Ощутив прилив свежего воздуха, огонь поднялся выше, облизал балки — и догорел. Манул с Роксолой переглянулись и одинаковым движением вытерли пот со лба, украсив полосой копоти кожу. Мы рассмеялись. И друг за дружкой попрыгали в люк. Очутившись в подпертой каменными круглыми колоннами ротонде с ребристым потолком. У ротонды имелся предбанник с той самой покосившейся дверью. А посередине у флага с серебряной цаплей застыли четыре броненосных непися-стража в гербовых синих накидках, но без герба. Я машинально им кивнула, неписи и глазом не повели. С дверью нам пришлось управляться самостоятельно. Наружу мы вырвались вспотевшие, усталые, но довольные. И весь день до вечера выметали, вычищали и белили башенку изнутри.