— Когда ты просил свободы — тебе её дали. Что же ты теперь, опять в пасть к крокодилу? Забирай нахрен свою свободу и наслаждайся. Жри полной ложкой, ублюдок.

— Энн, успокойся. Здесь никто и никому ничего не должен, — Фурри попытался вернуть разговор в мирное русло, но слова складывались лишь в продолжение конфликта, завязывающегося, как ему думалось, из-за пустяка.

Пустяк или нет, но девушку слежка очень сильно выбила из равновесия. Парень подумал, что кто-то из них двоих должен быть разумнее и уйти. Но это будет не он.

— Именно. Приятно было увидеться. Надеюсь, это наша последняя встреча.

Девушка развернулась и быстрым шагом направилась к выходу из “Горгульи”.

— А ты умеешь выводить людей из себя, — Жером показался со стороны служебного входа в зал. — Боюсь, твой вариант она даже рассматривать не будет.

— Будет, — Фурри с облегчением откинулся на спинку стула. — Отсутствие выхода творит с людьми чудеса.

________________________________________________________

Лорд Мартин сидел, перебирая в уме отчеты о работе служащих, вслух проговаривая, какие меры принять, кого поощрить, а кого и вовсе понизить.

Где-то он слышал, что симптомы деменции некоторое время можно гасить именно таким способом. Как не странно, это помогало. В рабочем кабинете за толстыми дверями никто не мог расслышать, как монарх разговаривает сам с собой, и это обстоятельство дарило ощущение покоя и безопасности.

Умом и чувствами погрузившись в государственные дела, он лишь со второго и третьего раза услышал стук в дверь.

— Войдите, — нарочито громко, чтобы визитер смог уловить, ответил Мартин.

Створки приоткрылись, в кабинет вошел Тадеус.

— Чем обязан? — строгим, не терпящим лишней воды в разговоре тоном приветствовал сына лорд.

— Ничем, — наследник, подойдя ближе, уселся в кресло напротив. — Я к тебе с предложением.

— Слушаю.

— Я почти полностью освоился с наносетью, — медленно проговорил Тадеус. — Это поистине стоящая вещь.

— Рад за тебя, — Мартин слушал внимательно.

С тех пор, как он заметил первые признаки угасания, приходилось на порядок больше усилий для понимания сути разговора. Лорд убеждал себя, что это просто мнительность, но уже через некоторое время понял, что нет. От факта, что мозг стал работать на волне одного канала, а не нескольких как обычно, никуда не деться. Зачастую лорд свободно мог разговаривать, в то же время обдумывать текущие вопросы, и кое-что записывать. Но не сейчас.

— Я тут подумал… Может, тебе тоже поставим? — глядя исподлобья, сказал Тадеус.

Лорд был ретроградом в хорошем смысле этого слова. Он редко менял установленные порядки, и если система работала, пусть и с небольшими ошибками, то она имела право жить. Менять что-либо кардинально, пусть даже в локальных масштабах, Мартин решался за редким исключением, особенно сетуя на то, какой хаос воцаряется на период смены привычного хода вещей. Предложение было заманчивым.

Со слов Тадеуса, наносеть открывала такие возможности, которые лорду не виделись в самых радужных снах и грезах. И во всей этой рапсодии была только одна фальшивая нота, он боялся не выдержать внедрения. Мартин видел, как ломает сына, поэтому опасения имели под собой основание. Не стоит себя обманывать и хорохориться — он стар, а деменция прогрессирует. Как угасающий разум сможет справиться с критическими нагрузками?

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Тадеус, перегибаясь через стол. — О том, что не сможешь выдержать. Но я брал двойную нагрузку и смог. Если мы поделим адаптацию на два этапа, то будет проще. Ребята говорят, что можно раздробить и на три-четыре захода, с обезболивающими препаратами…

— Я знаю, сын, — мрачно ответил лорд. — Но боюсь рисковать, пока ты не готов. В случае, если все пройдет не так гладко, как хотелось бы, единственная моя опора — это ты.

— Знаешь же, что справлюсь, — обиженно сказал наследник.

— Знаю, но ты не в курсе ВСЕХ дел. Некоторые ситуации настолько запутаны, что…

— У тебя вечно груз запутанных ситуаций, — перебил Тадеус отца. — Неурожай у Толли, наводнения у Блюхеров, вечные интриги Палаты лордов, даже продолжать не хочу. Рано или поздно мне придется все это перенять. Я не горю желанием, честно. Как по мне, так статус лорда это больше ответственность, чем честь. Но, — наследник потупил взгляд, упершись им в стопку бумаг, и проговорил совсем тихо. — Я не готов терять тебя. Пока еще деменция незначительна, а каждый день играет далеко не в нашу пользу.

— Я понимаю тебя, сын, — с мягкой улыбкой сказал лорд. — Дай мне три дня на размышления, и я скажу тебе точный ответ. Скорее всего, положительный, но ничего не обещаю.

— Спасибо, — Тадеус выдохнул с облегчением.

— А теперь расскажи мне, насколько наше производство проводов отличается от идеала.

__________________________________________________________

— Сделка почти завершена, — Рос уныло ковырял местную яичницу.

Восторг прошлой ночи быстро прошел, оставив за собой усталость и головную боль, которая терзала его почти уже месяц.

— Не говори «всё» раньше времени, — предостерегающе ответил Демиан, в упор глядя на лидера.

От его слов Росу стало еще кислее, чем обычно. Энн же, напротив, сияла, словно начищенный слиток серебра. Мрачные речи Демиана у нее восторга не вызывали, а настроение и вовсе не зависело от сложившихся обстоятельств. Они на полпути к успеху миссии, и, если все пройдет удачно, то в скорейшем времени все четверо окажутся дома. Дома… Радостная мысль о том, что она наконец-то сможет заплатить за лечение Китти, придавала сил. Анна даже до конца не верила, что все пройдет более-менее гладко. До определенного момента.

— Дем, а давай без мрачных предсказаний, — Фурри, ни с того, ни с сего зашипел на товарища. — Мне твои апокалиптические картины просто осточертели. Наконец-то мы уже можем выдохнуть, а ты своим нытьем все портишь.

— Голос прорезался, букинист? — Демиан навис над дипломатом, намереваясь хорошенько припугнуть.

— А что? — Фурри встал, оказавшись вровень с бойцом, но то, чего Энн не могла понять, как так получилось, что человек на порядок ниже ростом может смотреть на громилу настолько свысока.

— Брейк, — Рос кожей почувствовал, насколько накалился воздух.

Эти двое были готовы друг друга убить, причем буквально ни за что. Откуда взялась испепеляющая злоба, он догадывался: тихий интеллигентный Фурри подбешивал забияку и отморозка Демиана, но пока дипломат молчал, в группе держался худой мир. Ну а с чего прорвало Фурри? Кажется, Рос тоже догадывался. Вот только духа их единственного гражданского хватало лишь на препирательства с Демом, но никак не с лидером группы.

Отморозок хоть и хотел казаться страшным, вся команда давно постигла его величайшую тайну — для своих он был не безобиднее комара, даже если казался грозным. А потому Фурри не особо рисковал.

— Да этот мелкий меня уже достал!

— Аналогично! — зло выплюнул Фурри.

— Господи, что вы вчера, шлюху не поделили? — Энн порядком надоели эти петушиные бои, которые даже не смогли дать нормальной зрелищности.

— Нет!!! — хором ответили Дем и Фурри.

— Ну, а в чем спор тогда? Деми, прекрати, твоя депрессия уже не знает границ. Фурри, ты… — девушка мягко, грациозной походкой приблизилась к дипломату. — …Всегда отличался способностями к диалогу. Так что изменилось?

— Ничего, — зло выдохнул Фурри.

— Тогда сядьте и давайте нормально позавтракаем! — рявкнул Рос. — И так тошно.

Не успело напряжение рассеяться, как зал фурией влетел Тадеус. Наследник, моментально найдя их взглядом, не останавливаясь, направился к столику.

— Приветствую!

— И тебе бодрого утречка, — угрюмо ответил Рос, остальные молча кивнули, поддерживая лидера.

— Все поражаюсь, насколько совершенна ваша школа подготовки, — без тени сарказма сказал наследник. — Вы почти никогда не говорите хором или даже по очереди. Словно в режиме экономии.