Через несколько перебежек обманчивая хлябь под ногами сменилась твердой землей. Точнее, мягкой, подстилка из отмерших листьев и трав, которую без труда продавливала нога взрослого человека, на удивление кстати пружинила, смягчая нагрузки.

День дался Энн без особого труда, но и какую-то часть нервов определенно потрепал. Девушка не успела настолько близко познакомиться с теми троими, чтобы убиваться и скорбеть. Смерть в недружелюбной среде приходит внезапно, пора бы уже с этим смириться. Саму девушку опасность не страшила, в приложении к договору было прописано, что даже если она этот поход не переживет, о малышке Китти обязательно позаботятся. И если жизнь Анны вдруг станет ценой решения вопроса, так тому и быть. При идеальном стечении обстоятельств Энн планировала вернуть дочь, оплатить все необходимые процедуры и открыть небольшое дело, которое позволит

спокойно существовать, не переживая о том, что кто-нибудь вдруг решит её уволить. С выбором ниши девушка не определилась, решила, что будет отталкиваться от остатка средств. И пусть бизнес без ошеломляющих заработков и жизни выше среднего класса, она на многое и не претендовала.

Мечты оставались мечтами. Под мерзкое жужжание гнусов над ухом, Энн чтобы отвлечься, хвалила продуманность и ответственный подход корпорации. Даже странно, что не «Лодж Инк.» управляет Империей, а монаршая особа с бестолковым кабинетом министров, которым только дай повод попилить денег.

Ужин на 22 человека был готов считанные 10 минут, и буквально в каждом элементе содержимого рюкзака чувствовалось то, что их группа далеко не первое подразделение, закидываемое с аналогичными миссиями. Империя огромна, ещё больше в ней неподконтрольных планет, где есть бонусы и ресурсы так нужные корпорации.

Пока Анна на автомате пережевывала свой паек, уставившись в темную пустоту леса, к ней подсел Фурри.

Огромным облегчением в начале высадки было то, что шли они в разных группах. Когда тех троих убили взбесившиеся водоросли, девушка даже вздохнула с некоторым облегчением, проводники в обоих подразделениях шли именно в первом звене.

Фурри выиграл в смертельную рулетку, Анна где-то глубоко внутри радовалась этому. Наверное, над его трупом, она задумалась бы посерьезнее. Хотя, с чего такая честь?

— Привет, — непринужденно начал когда-то любимый, а теперь чужой и далекий человек.

— И тебе доброго вечера, — тихо ответила Энн без особого энтузиазма.

В команде к девушке относились несколько настороженно, она была единственной особой женского пола. Более того, общительностью, свойственной прекрасной половине человечества Анна не отличалась.

До её слуха доносились обрывки разговоров, девушка нарочно не хотела прислушиваться, чтобы ненароком не принять участие. Взаимодействия отработаны еще на Вентре, а привязываться к команде та ещё глупость. Она поняла это ещё на Аллестеро. Дойдут, скорее всего, не все и об этом прямым текстом без мелкого шрифта написано в контракте.

— Чего такая хмурая, — так же беззастенчиво продолжил Фурри.

— Думаю.

— О чем?

— О любви, — огрызнулась Энн. — Это вне зоны твоей компетенции.

Что-либо обсуждать, делиться с Фурри девушка не хотела, но парень вцепился мертвой хваткой и отпускать не торопился.

— Не злись. В конце концов, все мы в одной лодке, — примирительно продолжил он.

— И?

— Поговори со мной наконец-то.

— Я не веду светских бесед с предателями, пора бы уже усвоить. Зачем ты здесь? Почему нас поставили с тобой в одну команду? Я ведь написала в последнем тесте свое пожелание…

— … И его соблюли. Мы в разных группах, не забывай об этом.

Энн еле заметно скривилась. Легче от этого не становилось.

— Однако же, ночевка у нас в одном лагере, — томным голосом потянула девушка, решив ради развлечения посмеяться над его обманутыми ожиданиями.

— Не обольщайся.

Ах ты…!!! Сволочь. Причем как был Фурри клоуном, так и остался. Странно, но он считал свое остроумие рабочим коньком, который помогал клеить женщин. На самом деле, все наоборот. Наверняка не только Энн, но и другие девушки от его подначек впадали в неконтролируемое бешенство.

Прошло столько времени, что Анна не чувствовала ничего, кроме легкой досады. Года два назад она бы за такие слова с удовольствием бы свернула наглецу шею.

— Ты не понял, Фурри, — менторским, демонстрирующим превосходство тоном, обрезала она горе-ухажера. — Ты спустил все шансы.

Поднявшись с поваленного ствола пальмы, Анна медленно пошла к палатке.

— Ночи, амиго.

— Мам, мне холодно, — голос Китти дрожал.

У Энн сжалось сердце, ничего сделать с состоянием малышки она не могла. Руки сами собой ухватили плед и укрыли девочку. Анна обняла дочь и прислонилось щекой к худому, дрожащему тельцу.

— Потерпи, родная, мы справимся, — кажется, Энн не верила сама себе.

Но если у нее нет уверенности в завтрашнем дне, что будет с Китти? Кто о ней позаботится?

— Я люблю тебя, мам.

В горле у Энн застрял ком, она глубоко вдохнула, чтобы голос смог стать более уверенным. Далось это очень тяжело.

— Я тоже люблю тебя, Китти. Спи, — объятия Энн стали еще крепче, её поддельная, наигранная уверенность в этот раз сработала как часы, через пять минут дочка уже спала.

В голове Анны мрачно блуждали тяжелые мысли, одна хуже другой. Денег на лечение нет, и в ближайшее время не предвидится. Все, что она может сделать — это оплачивать поддерживающую терапию и надеяться на чудо. Ждать волшебства в мире, где каждый сам за себя — вопиющая глупость, потому что шансы — один к миллиардной доле процента.

Завтра у Энн как обычно 12-часовой рабочий день, наполненный нервами и капризными «творцами от мира искусства». Профессия организатора выступлений не просто руководство и контроль. Работа с людьми тяжелый эмоциональный труд. Халява и желание легких денег, стремление сделать все спустя рукава со стороны технического персонала, и жажда самоутверждения, признания и сброса напряжения с подачи капризных и изнеженных артистов. А проводник всего этого дерьма — Энн.

Девушка оставалась на своей должности больше от безысходности, чем ради какого-то прогресса, получая смехотворное в плане нужд довольствие. Слишком много нервов выжигает эта работа, да и иногда собой заменять некоторых специалистов, которые то уходят в отпуск, то бросают незавершенный проект в самый неподходящий момент. Апогей всего — сообщение о начислении заработной платы, от которого хочется упасть на пол и утонуть в слезах, настолько неблагодарное это дело.

Скоро все закончится, Энн в это свято верила. Немного упорства и сферу деятельности можно будет смело менять. Все-таки спортивная карьера прельщает ее намного больше. И не только из-за денег, хотя стоит согласиться, что суммы там совсем иные.

Спорт лучше, чем все эти мерзкие люди, он хотя бы честен и не прикидывается белым пушком. Соревнуешься? Хочешь быть лучшей? Борись до победы, кровавых соплей или последнего вздоха. Не отречься бы от желания раньше времени.

Она вздохнула и поплелась в ванну чистить зубы. Пора ложиться спать. Утро, кофе, недолгие минуты общения с дочерью, работа, гимнастический зал и снова спать. День сурка в самом настоящем кошмаре.

— Мам, — приглушенный голос Китти вывел Энн из глубокого, пустого сна.

Неужели она проспала?! Нет! Нет! Нет! Она подорвалась с постели, но в голову пришла мысль обратить внимание на интерфейс, часы показывали два ночи. Нет, до подъема еще можно будет выспаться. В глаза будто кто-то насыпал песок, при тусклом свете они неприятно слезились.

— Что, мой котёнок?

— Мне плохо, — Китти трясло, и Энн только сейчас это заметила.

Машинально приложив губы ко лбу дочери, почувствовала сильный жар. Опять обострение. Вызов такси занял не более двух секунд, чуть дольше — сборы в клинику. Системе искусственного интеллекта, которая управляла флаером, было, по большому счету всё равно, спешат они или нет. Уговоры действуют только на людей, а пререкаться с машиной, пусть и умной, себе дороже.