С такими условиями они хорошо, если через часа два будут уже на месте.

Влажная земля, скользящие под ногами мох и грунт, которые так и норовят провалиться, если у тебя вдруг не хватило ума прощупать тропу перед тем, как поставить ногу.

Анна в очередной раз безуспешно отмахнулась от хора кровососов. Интересно, что они здесь жрут? Комаров и прочей пакости в тайге очень много, а пищи — мало. Хотя матушке-природе виднее. Что за прелестная локация!

Нога угодила в нечто, громко чавкнувшее, по самую щиколотку. Девушка скривилась. Бесшумно надо идти, бесшумно.

То, что они, грязные, вымотанные, местами покусанные, все-таки вышли к лагерю, стало ясно, когда ровно над ухом в ствол дерева вонзился нож. Стандартный такой, увесистый ножище, по образцу тех, что им выдали в первую неделю службы.

Хорошо, что вовремя отстранилась. Сердце уже не замирало, как поначалу. Что это? Отупение, усталость, отрицание?

Свист оружия, резанувший слух, пролетел где-то на грани обыденности. Пальцы ловко нащупали рукоять и начали расшатывать нож. По ощущениям ручка наборная, а значит, шалит инструктор.

Остальные ребята, сросшиеся с местностью, кто по-пластунски, кто — вплотную к растительности или вовсе скрывшись в неровностях грунта, замерли. Стук металла по дереву услышали все.

Анна проявлять себя и сдавать группу не спешила — сделав условный знак рукой, она упала в слегка влажную хвою и поползла в противоположную лагерю сторону.

К концу первого месяца обучения девушка чувствовала, что глаза начинают расти где-то сзади. Тренировки и многочисленные специфические «шутки» местного розлива сделали своё дело: она могла проснуться даже от косого взгляда. Как бы ни было тяжело, Анна осознавала: чутье, которое прививают им в самые короткие сроки, лишним не будет.

Потому что остальным курсантам без глаз на затылке приходилось несладко. Мало того, что пройти спокойно как по корпусу, так и вовне никому не давали, приходилось постоянно уворачиваться от оплеух и тычков кулаком в ребра. А «стандартные» шуточки вроде классической удавки из-за угла и вовсе не давали расслабиться.

«Тяжело в учении, легко в бою!» — любил поговаривать сержант. — «Сегодня вы плачетесь от того, какие у вас злые командиры, а завтра эти навыки спасут вам жизнь. Помните: глодхи твари узкоспециализированные. Не пытайтесь сойтись в бою с танками, ничего у вас не выйдет. Вас прибьют одним пренебрежительным ударом. И именно поэтому умение уворачиваться и предчувствовать опасность — одно из ваших важнейших навыков. Ферштейн?»

Вместе со всеми каверзами, имитирующими враждебную территорию, в нагрузку давали изматывающие тренировки, перемежающиеся матчастью — особенностями и нюансами, известными имперцам о врагах номер один.

— Вспышка справа! — Энн моментально шарахнулась в противоположную сторону, одновременно группируясь и прикрывая голову. Тут же, не рассчитав расстояние отката, приложилась спиной в стену, чуть изменив траекторию.

— Удовлетворительно, с небольшой поправкой, что тебе бы обязательно что-нибудь оторвало. А теперь скажи, сколько плакатов висит на пути от столовой до аудитории номер 8?

Черт! Взяв в буквальном смысле секунду на сложение простых чисел, Энн ответила:

— 15 по правой стороне и 31 по левой.

— Отлично, иди куда шла.

Жизнь в стенах корпуса не сахар, что уж говорить о многочисленных «прогулках» по пересеченной местности. Обычная армия, года эдак три назад, когда Империя спокойно жила, не ведая агрессоров, по сравнению с нынешними тренировками — детский сад.

Анна поднялась на ноги, и, стараясь пройти вне зоны досягаемости сержанта, быстрым шагом скрылась за ближайшим поворотом.

Навстречу по коридору шел инструктор по рукопашному бою. Хлипкий на вид старший сержант был приставлен обучать новичков. Быстрый, с хорошей реакцией, он одинаково хорошо валял курсантов как в своей весовой категории, так и неуклюжих амбалов потяжелее.

Не к добру. Предыдущий стресс с плакатами, вспышками и группировками, вылился в злость. Сейчас и этот в три погибели скрутит и заставит визжать. Анна не стала менять путь. Приблизившись, она без предупреждения перехватила добродушного вне занятий, субтильного на вид инструктора поперек тела. Тот от такой неожиданной наглости прошелся кулаком ей по хребту, но дело было почти закончено. И безразлично, что кулак был весьма ощутимым. Подножка, и инструктор валяется на надраенном тёмно-желтом паркете. Продолжать Энн не стала.

— От корпуса № 1 до корпуса № 3 500 шагов, — с ухмылкой произнесла девушка, собираясь уходить.

— 50 отжиманий на пальцах! — поднимаясь, довольно гаркнул инструктор.

Анна, с не менее довольным лицом приняла упор лежа.

Поехали.

Глава 3. Тест на человечность

— Энн, а что дальше? — Герза хитро прищурилась в сторону Анны. Две девушки, одна, более щуплая, бледная и невысокая по сравнению со второй, темнокожей, рослой и недовольной на вид, сидели в столовой.

Говорят, что противоположности притягиваются, так и в учебке, две единственные женщины, которые попали в набор, странным образом нашли общий язык.

Последние дни перед экзаменом Анна и Герза особенно крепко сдружились. Осознавая, что могут запросто попасть в разные части, потерять друг друга, или, того хуже, погибнуть, “кофе с молоком” воссоединились, чтобы стать отличным напитком. Мужская составляющая их потока не переставала отпускать вечные шуточки по этому поводу, но девушкам все было нипочем, иногда будущие диверсанты выдавали такие перлы, что до слез ухахатывались обе.

Чем старше человек, тем вдумчивее он подбирает себе друзей. Вот и их с Герзой союз был именно таким — взвешенным и рассчитанным решением обеих сторон.

— Энн, так что дальше? — повторила вопрос Герза, видя, как подруга летает в облаках.

— Я ее вылечу, и мы будем жить.

— Не будете, — мрачно ответила Герза. — Ты совершаешь ошибку, откладывая на завтра свое счастье. Живи сейчас.

Эл горько усмехнулась. Естественно, дальнейшая их жизнь с Китти будет не беспроблемной. Но то напряжение, которое она испытывала последние два года перед лицом болезни: страх, потребность всегда быть собранной, двигаться через «не могу» и «не хочу». Это дорогого стоило.

— Не в курсе, группы на экзаменационный штурм уже собрали? — Анна решила перевести разговор на другую, более актуальную тему.

— Списков я не видела, — ответила Герза, и добавила. — Но, судя по тому, как вальяжно наше командование ходит по коридорам, у них все готово.

Экзамен, после которого курсанты уже станут закреплены за определенной войсковой частью, состоял из двух частей. Имитации штурма с освобождением заложников и полосы препятствий с дальнейшей схваткой с ветераном. Анна как огня, одинаково боялась и первого, и второго этапа, но ведь не зря их так упорно натаскивали все это время?

Еле слышное жужжание гравитационных компенсаторов стихло, и Энн почувствовала удар о землю. Мышцы ног, натренированные, и уже больше похожие по своему назначению на лошадиные, среагировали, смягчив посадку. Она перекатилась и заняла положение слева от другого участника «операции».

Система показывала отсутствие какой-либо жизни. Но это — всего лишь обманка. Где-то там, пятью этажами ниже, в подвале находились условные заложники. Перебежка. Еще.

Группа одного за другим вырезала «часовых» — учебных дроидов, реагирующих не только на температуру окружающего пространства, но и звуки в определенном диапазоне. Это — самая отвратная часть операции.

Блок питания, который нужно отключить, находится в глубине механизма, поэтому для обезвреживания требуется подойти вплотную и поработать руками. Так еще и времени дается рекордно малое количество. Полторы секунды — не больше, не меньше. Подобраться сзади?