Эеншард щелкнул пальцами, и все дружно выдохнули. В центр зала вышел Дерша.

− Прежде чем я начну, − сказал он. – Могу ли я уточнить у Его Высочества принца Мэдина одну деталь?

Мэдин молча подошел ближе, став возле брата.

− Что ж, уточняйте.

− Вы уверены, что хотите остаться на этой стороне, еще и как свидетель? Ведь так вы лишаете себя голоса.

− Если бы я хотел быть с другой стороны, я был бы там с самого начала.

Антракс едва заметно качнул головой, словно сожалел об этих словах брата, но ничего не сказал. Мэдин же вернулся на место, нервно сжимая кулак, словно ему не терпелось сломать нос своему собеседнику. Дерша, скривившись, кивнул и заговорил:

− Причина, по которой мы все сегодня здесь, крайне печалит меня лично, и потому я взял на себя роль обвинения, − проговорил он, обращаясь к королю и совету разом. – Мы все много лет закрывали глаза на небрежное отношение моего племянника к традициям, отдавая дань уважения его достижениям в сфере науки, но настало время изгнать из наших рядов смутьяна и предателя!

Одобрительный гул прокатился по залу, эхом врезаясь в стену.

− Я расскажу вам то, что случилось в моем доме пару дней назад, − говорил Дерша. – Ко мне в дом, а точнее, в мою спальню пришла женщина, красивая и молодая и, конечно, я не отказался от нее, но, к моему удивлению, она оказалась девственницей!

Лилайна сглотнула, понимая, что речь идет именно о ней.

− А чуть позже я понял, что под лентой на своей шее она прятала знак Солнца!

По залу прокатился такой негодующий ужас, словно речь шла о страшном преступлении.

− И эта женщина оказалась наложницей моего племянника, человека, которого мы так долго считали равным!

Дерша указал на Антракса.

У Лилайны закружилась голова. Ком тошноты подкатил к горлу. Если бы она не могла прислониться к стене, то наверное бы упала, откровенно не понимая, как изнасиловавший ее человек может обвинять принца в том, что… Она даже понять не могла, в чем именно обвиняли Антракса, но в ее сознании, выросшем на совершенно других законах и традициях, это просто не могло уместиться. Ей показалось, что прямо сейчас весь ее мир был в одно мгновение перевернут и безжалостно разбит.

− Антракс Эйен Клен Дерва, принц эштарский и авелонский, целитель южного побережья и владыка рынка рабов Эшхарата, готов ли ты предстать перед судом совета и внять его воле? – спросил Дерша так, словно все было уже решено и ему осталось только зачитать приговор.

Антракс медленно встал и только потом заговорил ровным сдержанным тоном:

− Я готов предстать перед советом и ответить согласно закону за все, в чем я виновен, − сообщил принц. − И, отвечая, я клянусь быть максимально честным.

Он говорил не с дядей. Дершу он словно бы и не видел, обращаясь к людям за его спиной. Это было так очевидно, что лицо брата короля скривилось от негодования, но он все равно смог заговорить:

− Тогда, пожалуй, перейдем к вопросам. Согласен ли ты заплатить жизнью за ложь?

− Да, − уверенно ответил Антракс, не задумываясь.

− Ты отказался от женщины на свое пятнадцатилетие.

− Да, − согласился с этим фактом принц.

− Ты не признаешь Бога Войны.

− Нет.

− Ты не следуешь обрядам.

− Да.

− Ты посещаешь храм только на особых церемониях, на которых обязан присутствовать.

− Да.

− Ты не прошел церемонию инициации в десять лет.

− Да.

− Ты обманул совет, приведя женщину и назвав ее своей.

− Нет.

− Ты надел обруч Солнца той, что не имела прав его носить.

− Да.

Дерша аж удивился столь легкому признанию. Мэдин печально вздохнул и даже отвернулся, стараясь держать себя в руках.

− Давай я возьму все на себя, − предложил Мэдин. – Скажу, что решил поиздеваться над тобой. Они хотят нашей вражды и будут рады такому повороту.

− Мэдин, прости, конечно, но ты бредишь, − ответил холодно Антракс, надевая мантию обвиняемого.

− Я ничем не рискую, все посмеются и только.

− Мэдин, я знаю, о чем ты думаешь. Вы с отцом как всегда беспокоитесь об одном и том же, но посмотри на все иначе: в совете нет идиотов, и они все понимают, что именно происходит, более того, большинство из них понимают, почему я сделал это. Тут все слишком очевидно. В данном случае проблема в том, что меня поймали на таком правонарушении, а не в том, что я его совершил.

− Тем более!

− Но как им относиться тогда к тому, что ты закрываешь меня собой?

Мэдин умолк и даже машинально отступил от брата.

− Да, ты защитишь меня, но окончательно убедишь всех в том, что я действительно просто калека.

Он даже не запнулся, проговорив эти слова.

− Прости, но на кону моя честь и единственный шанс ее защитить − это не убегать от правды.

− Но неизвестно, куда они уведут суд, мы ведь даже не знаем, кто будет обвиняющим.

− Дерша.

− Почему ты так уверен?

− Потому что сам этот факт может вывести меня из себя, − признался Антракс, надевая белую маску, специально созданную для этого дня. – Если я не готов к суду сегодня, то я не готов к тому, что ждет меня в будущем, так что считай это естественным отбором в действии. Не так ли Бог Войны решает судьбы своих подданных?

− Не смешно, − пробормотал Мэдин, понимая, что обсуждать им больше нечего.

Все это действительно напоминало Антраксу тот далекий уговор с отцом, ту давнюю игру, в которой главное было не оказаться пойманным, и вот, спустя двадцать лет, его все же поймали. Что ж, он сам виноват. И потому он даже улыбался, благо эту мягкую улыбку скрывала маска.

− Ты занимаешься ремеслом вопреки своему титулу, − продолжал Дерша.

− Нет, − отвечал Антракс с легким пренебрежением.

− Но ты занимаешься медициной.

− Да.

− Ты лично лечишь людей нашей страны.

− Да.

− Ты неоднократно покидал Эштар, чтобы вылечить иноземцев.

− Да.

− И тебе платили за это.

− Да.

Антраксу становилось смешно от того, к каким мелочам цепляется его обвинитель.

− И ты все равно утверждаешь, что ты не ремесленник? – Дерша от негодования даже задал вопрос вместо утверждения.

− Да, − ответил ему принц, плохо скрывая насмешку.

Дерша выдохнул и обратился к совету:

− Да он не принимает даже самые простые законы.

− Нет, − ответил ему принц, сохраняя хладнокровие.

Дерша вновь обернулся, посмотрел на него, прищурившись, и заговорил:

− Ты состоишь в переписке с Зилом Мендом.

− Да.

− Зил Менд был советником короля Манра.

− Да.

− Это политическая переписка.

− Нет.

− Но захват Ливленда вы обсуждали.

Дерша достал из рукава мантии письмо и протянул его самому ближайшему человеку из совета.

− Да, − без малейшего сомнения ответил Антракс.

− И это, по-твоему, не политика?!

− Да.

Принц с трудом заставил себя не смеяться, но едва заметные насмешливые нотки все же прорвались в его ответ.

Дерша улыбнулся.

− А граф Ливель из Авелона, − вдруг произнес он.

Антракс молчал.

− Граф Ливель, будучи единственным потомком Айвана − короля Авелона, отрекся от прав на престол.

− Нет, − тихо проговорил Антракс, можно даже сказать, с сомнением.

− Не отрекся? – удивился Дерша.

− Нет.

− Ах… он не единственный потомок, − с насмешкой протянул Дерша. – Значит ты тоже наследник Айвана?

− Нет.

− Но потомок.

− Да.

Стало на мгновение тихо.

− У тебя планы на трон Авелона?

− Нет.

Этот ответ был таким категоричным, словно речь шла о чем-то, чем Антракс просто брезговал.

− Ты поклоняешься авелонским богам.

− Нет.

− Но статуя Снежного Бога стоит в одном из покоев замка.

− У меня она тоже стоит, − вмешался внезапно Эеншард. – И все знают, почему. И если уж кто-то забыл, то я напомню: моя жена, мать Антракса, дочь короля Айвана, поклонялась Снежному Богу, и две статуи стояли в северном крыле со времен моей свадьбы. После смерти королевы одну из них я велел перенести в южное крыло, а вторая осталась в северном, и как там стояла, так и стоит вот уже двадцать семь лет, и стоит она дольше, чем он ходит по этой земле.