– Мама, я наверно уеду на зимние каникулы, в Англию… – начала она. – Вы же были в Таиланде – я тоже хочу развеяться.
– В Англию? А это не дорого? Почему в Англию-то? Почему не в Турцию, как обычно? И что значит – «я»? Одна что ли?
– Не одна. С мужчиной.
– С Пашей? – мама всплеснула руками. – Значит, все-таки все не зря! А я говорила, говорила тебе – просто так он тебе звонить не будет! Вот для чего ему английский был!
Лея даже обрадовалась, как все замечательно получилось. Мама все сделала за нее – ей даже ничего добавлять не придется.
– Ну да. Вот так вот. Надо ехать?
Эх, мама, не подведи! Лея скрестила пальцы под столом.
– Ну не знаю. Сама думай. Тебе он по-прежнему нравится?
– Даже больше, чем раньше, – пробормотала Лея, вспоминая мужчину в кашемировом пальто.
– Тогда, по-моему, все очевидно. Езжай. Я Паше доверяю. Так это дорого?
– Он половину оплатит.
– Значит, скоро предложит замуж. Поверь мне – вот увидишь. Пока еще не предложил?
– Пока нет. Скоро предложит, наверно.
Они встретились в среду – он не выглядел так шикарно, как в прошлый раз – в этот раз надел спортивный костюм, явно дорогой. Наверно, готовился к дороге.
– Лея, у Вас возникли вопросы? На все готов ответить.
– Один вопрос – зачем Вам это надо?
– Я авантюрист – почему бы и нет? Вы приятны мне. Уверен, мы составим друг другу неплохую компанию – я надеюсь, вы скажете мне «да»?
– Когда выезд? Я еще не писала заявление на отпуск.
– В декабре, числа двадцатого, я думаю. Планирую там пробыть неделю, так что к новогодним праздникам мы вернемся. Вы сможете договориться с начальством?
– Смогу.
– Вот и славно. Так Вы говорите мне «да»?
– Пока не знаю.
– Не подумайте, что давлю на Вас – просто сегодня у нас, – он посмотрел на календарь в сотовом, – двадцатое октября. Билеты надо сегодня-завтра брать, номера в отеле желательно тоже заранее бронировать. Сами понимаете – у них будет Рождество. Билеты дорожают с каждым днем, время ограничено. Может, я Вам просто так сильно надоел за этот месяц?
– Нет, что Вы. Хотя есть немного, – улыбнулась она.
В ответ он обжег ее своей улыбкой. Глубокие карие глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели нежно и растерянно.
– Вы, конечно, можете мне отказать. Придется лететь одному. А я боюсь летать. Вжимаюсь в сиденье – в ушах наушники. Обычно беру с собой бутылочку виски. Но делаю глоток – и больше не могу – так все внутри сжимается. Спиртное меня не расслабляет – а наоборот. Будем с Вами говорить только на английском – обещаю. Все время в самолете. А, может, даже и в Лондоне. Приеду – и погружусь так, что мама не горюй. Забуду русский. Вы когда-нибудь были в Англии?
Она отрицательно помотала головой.
– Мечтала всегда.
– Тем более, я Вас не понимаю – Ваша мечта вот-вот сбудется. Такой шанс надо использовать. Не убегайте от своих желаний – я же вижу, вы этого хотите.
Она хотела быть с ним в эту минуту. Просто находиться рядом – и любоваться его глазами. Слушать его ломаный английский. Чувствовать Kenzo. Стоя возле Big Ben*, делать селфи с этим красавцем, я потом выложить в соцсети, на зависть всем подругам.
– Когда мы идем за билетами? – спросила она, сама краснея от этой неожиданной смелости.
________________________________________________
* 1 – одна из достопримечательностей Лондона
Мария
С тех пор, как Мария исчезла на неделю, а потом появилась, они перестали общаться с Леей. Если раньше они хоть как-то перекидывались сухими фразами типа «привет-пока», то теперь Лея просто начала игнорировать коллегу. Но Лее необходимо было сегодня попросить Марию об одолжении – завтра ей нужно в турагентство, вечернюю группу кому-то пришлось бы взять вместо нее. Мария как раз была свободна.
Мария сначала не поняла, что произошло. Лея зашла в учительскую – но она была сама не своя. Произнесла: «Привет, Маш. Как дела?» Улыбнулась.
– Привет, Лея. Я вообще-то уже три дня как вышла на работу. А ты меня только сегодня заметила. Дела нормально. У тебя как?
– Не очень. Представляешь – завтра надо в больницу вечером, это очень важно. А заменить меня некем.
– Кроме меня, да?
– Да.
– Так и поняла, что тебе что-то надо. То ты меня в упор не замечала – а тут здороваешься так любезно.
– Прости, Маш. Правда, я не здоровалась с тобой – злая была немного на тебя. Просто ты пропала – нам тут так тяжело пришлось. Я с утра до вечера работала, даже на обед времени не было. Переживали так все за тебя. А ты потом как ни в чем не бывало нарисовалась.
– В семье проблемы были.
– Понимаю. Ты меня тоже пойми, войди в положение, пожалуйста. Помоги по-человечески – я тоже в долгу не останусь. Ты какие конфеты любишь?
– Я «Хэнесси»* люблю, а конфеты не ем, – пошутила Мария. Подумала – Лея сейчас сдуется как мыльный пузырь.
– Хорошо, «Хэнесси» так «Хэнесси». Завтра в шесть группа. Их там пять человек. Уровень Intermediate…
– Погоди. Пошутила я. Не надо «Хэнесси». Раз надо срочно в больницу – иди конечно. Только что-то ты радостная для человека, который в больницу собирается.
– Я рада, что мы помирились. Прости меня, ладно? Я была неправа.
И, насвистывая, она удалилась. Точно, как подменили.
С этого дня Лея и Мария больше не ругались. Даже иногда обсуждали учеников. Мария все так же приезжала на работу на машине, долго кружила возле офиса, в итоге неловко парковалась и спешила на работу. Теперь работа действительно приносила ей радость – не такую сильную, как заново возродившаяся любовь с супругом, но, тем не менее. Домой она летела на крыльях – знала, что придет и упадет в объятья – а потом они будут ужинать и обсуждать, как прошел день и строить планы на завтра. Порой он даже не давал ей домыть посуду – брал ее на руки и нес в спальню.
Но Глеб уехал в очередную командировку. Она страдала от одиночества, зачеркивала дни до его возвращения в календаре и долго не могла заснуть в пустой постели. Они общались в скайпе – но разговор обычно не длился более десяти-пятнадцати минут – муж был очень занят. А потом он пропал. Перестал выходить на связь и звонить по телефон. Мария решила сама позвонить – но он не взял трубку.
До его возвращения оставалось два дня, когда она узнала, что произошло несчастье – Глеб попал в больницу с сильным отравлением. Сорваться среди недели она не могла – пришлось дождаться субботы и выехать в Абай. Оказалось, что в воскресенье посещения
строго с пяти до семи – она не могла ждать до вечера, так как планировала выехать в Караганду пораньше. Пришлось дать взятку. Ее пропустили, но строго на полчаса.
Глеб, как выяснилось, отравился паленой водкой. Глупо, конечно – она так ему и сказала.
– Наверно, просто хотел увидеть тебя. Так что, оно того стоило. Я даже не расстраиваюсь. Поцелуй меня, жена.
Он крепко обнял ее. Сразу же съел приготовленное Марией пюре.
– Бедный мой супруг! Ты не представляешь, как я по тебе соскучилась! Почему не позвонил, когда в себя пришел? Я так волновалась!
– А я телефон на квартире забыл. Потом попросил Санька привезти. Я, если честно, тоже скучал. Помнишь, как было в прошлый раз? Помнишь, что ты мне сказала? Что, даже когда будешь древней старушкой, будешь отдаваться мне с радостью?
– Даже когда у тебя не будет ни одного зуба? – рассмеялась она. – Я помню. Сейчас смешно об этом думать – что когда-то мы станем немощными и просто не сможем любить друг друга, как раньше.
– Знаешь, что мне пообещай. Когда я выпишусь и вернусь домой – дней через пять, я думаю, – встретишь меня с своем самом сексуальном наряде и мы сразу сделаем это?
– Два раза. Нет, три, – ответила она.
_____________________________________________
*1 (Hennessy) – один из старейших и известных коньяков.
Александра
После той ужасной ссоры с дочерью Александра старалась избегать общения с ней. Это было нетрудно – Василиса почти не бывала дома. Владимир даже заволновался однажды, когда пробило одиннадцать вечера, а Василиса еще не вернулась.