Мария не сидела без дела. Она решила работать над собой. Если ты не можешь изменить ситуацию – измени свое отношение к ней, говорила ее мама – психолог, кстати по профессии. Мария стала уничтожать все вокруг, что могло бы хоть как-то напоминать ей о навязчивой идее завести ребенка – удалила из соцсетей всех подруг с малышами, перестала выходить во двор в часы гуляний молодых и не очень мам, а секцию детского питания в супермаркетах обходила за метр. Сделала татуировку «Что не убивает – делает нас сильнее». Мужа чуть кондрашка не хватила, когда он увидел эту надпись на ее плече. Скандала избежать не удалось – но это не было плохо. Ей надо было выплеснуть свои эмоции – как мы помним, Мария это всегда помогало. Она перебила все бокалы для мартини и вина, что были дома, и уже взялась за рюмки, но он схватил ее за руку и прижал к себе.

– Посмотри, истеричка – у тебя все пальцы теперь в крови. Ты специально это делаешь?

– Да! Да! Специально! Но тебе же на все плевать! Тебе и на меня плевать, и на мои желания! Ты не слышишь, что у нас за стенкой каждый день орет младенец! Может, нам переехать? Я не могу это больше слышать!

– Маш, там собака воет! Никаких детей там не было и нет.

– Ты опять издеваешься надо мной! Думаешь – я вой собаки от криков ребенка не отличу? Сволочь ты! Зачем я вообще тебе когда-то поверила! Зачем с тобой связалась! Я давно могла бы родить, и не одного! Мне уже двадцать восемь! Ты используешь мою красоту, выжмешь как лимон – и выбросишь! А я больше никогда не смогу забеременеть! С каждым годом вероятность все меньше!

– Что значит «больше никогда»? Как будто ты когда-то…

Она осеклась. Кажется, сболтнула лишнего. Еще не зная, что будет дальше, она попыталась уйти в ванную – для того, чтобы смыть кровь с пальцев. Но он ее не отпустил.

– Пока ты мне все не расскажешь – не надейся убежать.

Она долго слизывала кровь языком. Тянула время как могла. Пришлось все же начать.

– А что тут говорить – по-моему, и так все понятно. Я же знаю, как ты не хочешь ребенка.

– И что?

– Я пила таблетки – ты помнишь. Якобы. На самом деле, я начала только сейчас. Тогда целый год я не предохранялась… – Она замолчала.

– Продолжай, мать твою!

– Я забеременела. Хотела тебе сказать. А потом передумала. Помнишь, ты еще тогда получил новую работу, и у нас с тобой состоялся разговор, что все хорошо складывается, ты сказал, как меня любишь и как не хочешь меня ни с кем делить, как тебе нравится мое тело, как ты меня хочешь и все такое… Я поняла, что ты меня просто бросишь, если я скажу тебе правду – или убьешь.

– И ты решила убить ребенка…

– Из двух зол выбрала меньшее. Подумала, что с годами ты изменишься.

– Сука ты, конечно. Я всегда это знал.

– А ты прямо святой! Ты не хотел этого ребенка – и я не могла его оставить. Струсила. А теперь жалею. Ты бы бросил меня – но я бы стала матерью.

– Одиночкой…

– И что? Вот теперь сижу, блин, два года спустя – все на том же месте. Одна. Понимаешь?

– Нет, и не пытаюсь даже. Что значит – одна? Нам разве плохо вдвоем?

– Очень хорошо, блин! У меня все одноклассницы уже с детьми, у некоторых – трое! Меня мама родила в двадцать три, тебя твоя – в двадцать пять.

– Откуда знаешь?

– Она вчера звонила. Кстати, тоже дров в костер подбросила. Спрашивала, когда станет бабушкой. А я сказала – у сына спросите. Он меня не трахает!

– Так и сказала.

– Слово в слово. Нет моих сил больше. Не знаю, к кому обращаться. Понимаешь – все от тебя одного зависит. А ты уперся. – Она вытерла пальцы тряпкой. – Не хочешь меня услышать.

– Это серьезный шаг. Все не так просто.

– Что мешает? У нас нет денег? Квартиры?

– Я потеряю к тебе интерес, когда ты забеременеешь – вот увидишь, тут же. Ты просто один раз разденешься, я увижу этот огромный живот – и все. Начнется – до родов нельзя, после – нельзя. Плач, подгузники, сюсюканье, какашки. И нет моей сексуальной кошки. Привет, Маша в застиранном, обоссанном нашим ребенком халате!

– Все понятно, ты меня просто не любишь! Я для тебя – красивая кукла. Как в секс-шопе. Выбрала мужика на свою голову! Убери стекло с пола. Я спать. Завтра утром – на развод.

В тот день все было чересчур – на ней была блузка с чересчур глубоким декольте, чересчур короткая юбка (так как Александра работала на полставки, она не подчинялась правилам дресскода офиса), чересчур яркий макияж, да и сама она была настроена чересчур игриво. Она просто истосковалась по мужскому вниманию.

Александра никогда до этого не изменяла мужу. Она не знала, как это бывает. С чего все начинается. Кто является инициатором. Формально в этой ситуации соблазнил ее Максим. Тем не менее, не она ли села в машину? Не она ли молчаливо согласилась подняться к нему домой, не сказав ни слова? Она прекрасно знала, чем это закончится. И то, что это, к сожалению, рано или поздно, закончилось. Но даже когда это закончилось, она поняла, что лично для нее все только началось. Она не испытывала этих дурацких угрызений по поводу предательства – она вообще в том момент не думала о Владимире. Она сосредоточилась на себе, на своих мотивах и чувствах. Было ли ей хорошо? Было ли это лучше, чем когда-то в юности? Не утратила ли она интерес к отношениям мужчины и женщины? Не постарела ли она?

– О чем ты думаешь сейчас? – прервал ее мысли Максим.

Они лежали в гостиной на диване, наполовину одетые.

– О том, что секс – это очень приятно. Давно у меня не было секса.

– Значит я вовремя…пришел на помощь.

– Спасибо говорить не хочу – не проси.

– Я не прошу. Вообще никогда, никого и ни о чем.

– Только требуешь?

Она встала и поправила юбку. Подошла к зеркалу. Пригладила волосы. Вгляделась. Глаза сверкали – значит, понравилось. Сама себе сказала: «Вот стерва!»

– Я, наверно, смешно выгляжу со стороны. Совратила молодого мальчика.

– Я похож на молодого мальчика?

– По сравнению со мной ты, конечно, мальчик. Вспоминается Камеди Клаб, помнишь: «Не тыкай мне во время секса – я тебе в матери гожусь». Это про нас.

Оба рассмеялись.

– Это ведь не твоя квартира, так?

– Это квартира папы. Он уехал в Россию. Мы ее пытаемся продать. Пока безуспешно.

– Твой отец намного старше меня?

– Хочешь и его соблазнить? – засмеялся он. – Ему сорок шесть. Тебе?

– Меньше. Разве не видно? И вообще, может уже натянешь брюки?

– Засмущал?

Он встал и нащупал сигареты в кармане брюк.

– Будешь?

– Давай. То-то я думаю – чего мне так сильно сейчас хочется? Года два уже не курила – а тут захотелось.

– Хочешь сказать, два года у тебя не было секса? Ты, вообще, замужем?

– Обрати внимание, – потрясла она безымянным пальцем перед его лицом. – Вообще, в следующий раз советую тебе не выпускать обручалки из виду.

– Мне плевать – я просто спросил. Тогда с тобой все ясно – с мужем все хреново, он тебя не удовлетворяет, скука, быт, дети.

– Как ты быстро все выстроил! Да, со мной все ясно. Теперь разберемся с тобой. Зачем тебе все это было надо?

– Сама как думаешь?

– Острые ощущения. Попробовать с теткой – просто для разнообразия. А может, тебе вообще нравятся опытные.

– К тебе-то это точно не относится. У тебя опят небогатый, жопой чувствую.

– Твоя жопа ремня просит, – она затушила сигарету в горшке для цветов. – С чего ты это вообще берешь?

– У тебя не было много мужчин. Максимум четверо-пятеро. И то вряд ли.

– А ты такой весь у нас опытный – молодой блин да ранний! Вот молодежь пошла.

– Если честно – ты не отгадала. Мне просто захотелось. И я с тобой переспал. Захочу – еще пересплю. Захочу – и ты уйдешь от мужа.

– Потрясающая самоуверенность. А мое желание тебя не интересует?

– А я все знаю про тебя. С нашей первой встречи. Уже тогда, как я снял футболку на первом уроке – ты смотрела на меня с таким желанием.