На работе, правда, не все было гладко. Все эти перипетии в семейной жизни ослабили ее интерес к профессии. Она перестала готовиться к занятиям – ее даже стали раздражать ученики. Особенно мужчины. Начались жалобы. Люди, обучающиеся на курсах – те же дети. Как только они чувствуют, что «ими не занимаются», они начинают плакать и кричать. У Марии состоялся неприятный разговор с начальницей. В учительскую она вошла, что называется, понурив голову. Александра заметила.

– Маш, что-то случилось?

– Да, так. Пожаловались на меня.

– Взрослые?

– Да. Мужчины, представляете? Еще хуже баб, сплетники. Видите ли, я им плохо объясняю материал.

– Да не расстраивайтесь. Поговорят – и перестанут.

– Саша, можно Вам личный вопрос? Не связанный с работой. У Вас муж хотел детей?

– Ну наверно, – Александра засмеялась. – Я особо его не спрашивала с Васькой. Забеременела – ему пришлось жениться.

– А со вторым?

– Да как-то вместе планировали. Вроде как девчонка есть, мальчика захотелось…

Заметив ее настроение, Александра спросила:

– Ваш муж не хочет детей?

Мария покачала головой.

– Ни в какую прям?

– Нет. – Мария заплакала.

Александра, не раздумывая, подошла и обняла девушку.

– Ничего, моя хорошая. Все будет хорошо. Значит, пока не время. Ты же еще молодая.

– В следующем году двадцать восемь. Замужем уже почти три года. Его никак не переубедишь. Наверно, я зря жду.

– Мужики поздно в этом плане созревают. Вот мой – в двадцать четыре стал отцом. Так он до сих пор не знает, как воспитывать. С Ромой еще как-то, а дочь вообще с ним не общается. Дневник подпишет ей раз в месяц – и все дела. Так что, не расстраивайся. А лучше вообще его не спрашивай. Поверь мне – сам не попросит. Поставишь перед фактом – никуда не денется. Он на тебе женат, у вас семья. Его родители начнут радоваться за вас – и он смирится, а потом полюбит ребенка.

– Да я уже думала об этом… Но мне кажется – он меня тогда точно бросит.

– Не бросит. Если любит – не бросит.

Александра поддержала коллегу, ни на секунду не солгав. Так все и было. В двадцать один год она забеременела от двадцатичетырехлетнего студента, с которым познакомилась на дискотеке. Это не была случайная связь – он любил ее. Трогательно и невинно. Это она склонила его тогда к сексу. Он так бы и ходил, сжимая ее руку, по темным аллеям, целовал бы украдкой, изредка кладя руку на ее коленку и заливаясь краской до кончиков ушей. Но однажды Александра пригласила бойфренда на квартиру, которую они снимали с подружкой. Через четыре месяца они поженились. Через десять – родилась Василиса.

Она ни разу не изменяла мужу. Тот случай на вечеринке у друзей можно не считать. Просто Владимир выпил лишнего и заснул на диване в спальне. В компании был один, некто Аркадий. Он с самого начала проявлял знаки внимания, флиртовал – она не была против. Это даже бодрило. Танцы начались уже после того, как Владимир захрапел. С каждым танцем он прижимался все ближе – Александру, молодую маму, это одновременно пугало и возбуждало. Она так устала от забот с ребенком и уже забыла о том, что может быть желанна. Потом они пошли провожать остальных гостей. Аркадий крепко держал ее за руку. На обратном пути в темном дворе он взял ее на руки и потащил на лавочку. Она смеялась и, пытаясь сопротивляться, уронила сумочку. Слабые попытки не увенчались успехом. Он все-таки донес ее до скамейки и задрал юбку. Снял нижнее белье. Неуклюже расстегнул брюки. У него ничего не получилось – видимо, сыграло роль количество выпитого. С позором, он ретировался. Обратно она шла одна. Сумку в темноте так и не нашла. Владимир ничего не заметил. Ее мучали угрызения совести. Но ровно до того дня, когда она нашла в его кармане газетную вырезку с номером телефона и «Ты знаешь, где меня искать…брюнетка у себя». С тех пор она все пыталась понять, чего ему не хватает, копалась в себе. Даже попыталась однажды заняться с ним оральным сексом. Он почему-то резко ее отстранил. Больше она не решалась ему это предлагать. Поняла – для него жена является чем-то бесплотным, оскорбить ее похотью он не смел. Все было чинно и благородно, по расписанию, бесстрастно и отрепетировано. С годами она все чаще вспоминала эту историю и жалела, что Аркадий так и не смог подарить ей сладость запретного плода.

Она дольше, чем обычно, стояла на остановке. Мужа почему-то не захотела попросить подвезти – соскучилась по романтике маршрутки. Автобуса всё не было. Телефон разрядился, как назло. Александра уже хотела пойти домой пешком – как рядом притормозил синий «Мерседес». За рулем был Максим.

– Get into the car*, – скомандовал он.

Она так опешила, что не посмела сопротивляться. Только сидя в машине, спросила:

– А почему по-английски?

– Вам так больше нравится, я знаю, – ответил он, щелкая жвачкой.

– Я недалеко живу – думала, пройтись. Автобусов почему-то нет.

– Замерзли? Включить печку потеплей?

– Нет, спасибо.

– Я же вижу, что замерзли. Пальто на Вас совсем холодное. На улице сегодня плюс пять.

– Да, холодный выдался октябрь…

Повисла тишина. Он включил музыку.

– Где Вы живете?

– На Алиханова.

– Я просто так спросил, для интереса.

– Алиханова 17, знаешь, где это? Сейчас свернуть нужно вот тут…

– Мне Ваш адрес не нужен.

– Не поняла…

– Потому что мы к Вам не поедем.

Они поехали к нему. Сначала Александра подумала, что он просто шутит – эта выходка в его стиле. Покружили бы – и вернулись. Но он заглушил машину в районе улицы Ленина.

– Выходите. Мы приехали.

______________________________________________________________

*1 (англ.) – Садись в машину.

Павел занимался английским. И всё. Платил – и занимался. Однажды она не выдержала и спросила прямо:

– Ты не скучаешь по мне? Тебе действительно нужен английский?

– А разве я говорил, что скучаю?

– Да.

– Значит, наврал. Я же плачу тебе. Ты обижаешься?

– Нет. Просто почему-то подумала, что ты хочешь все начать сначала.

– Ты скучаешь?

– Нет.

– Секс нужен? Я по старой памяти, в принципе, могу, – засмеялся он.

– Не надо. Секс ради секса – путь в никуда. Я привыкла.

– То есть, ты хочешь сказать, что год у тебя никого не было?

Они ехали по Бульвару Мира. Он вез ее домой.

– Представь себе.

– Как ты вообще еще жива? Тебе срочно надо парня.

– Ты говоришь, как все мои подружки. Такие все тоже умные. Как будто это так просто!

– Пусть они познакомят тебя с кем-нибудь.

– Да были попытки пару раз. Не то.

– У меня есть на примете неженатый друг.

– Правда? Ну познакомь, – сказала она как бы невзначай.

– Только ему тридцатник уже. Не старый для тебя?

– Главное, чтобы человек был хороший.

На том и порешили. Через три дня у Леи состоялось первой за этот год свидание.

Свидание – волнительное мероприятие. Первое впечатление не стирается из памяти, Лея это точно знала. Они договорились встретиться у ЦУМа. Низкий голос в телефонной трубку буквально свел ее с ума. Лея подошла к встрече со всей ответственностью – никогда она не оставляла столько денег в салоне красоты. Она решила надеть платье – говорят, мужчины считают его символом женской сексуальности. Накинула легкое пальто. Выглядела она превосходно – и, несмотря на то, что сама это знала, волновалась как школьница перед экзаменом.

Иван опоздал минут на двадцать. Это не омрачило бы впечатления – если бы не жуткий пронизывающий ветер. Лея отогрелась в одном из бутиков ЦУМа, когда он наконец-то подъехал. На нем был теплый пуховик и смешная шапочка. И сам он был неплох. Извинился за опоздание – он добирался на автобусе. Предложил прогуляться, несмотря на холод. Лея попыталась предложить сходить куда-нибудь – он ответил, мол, еще успеется. Пришлось мерзнуть. Сама виновата – оделась как на парад. Не знала, что у парня нет авто – он, оказывается, вообще боялся водить и, к тому же, плохо видел. Еще он рассказал о своей любимой собаке и маме, с которой они вместе живут в своем доме. О том, как он любит рэп. О том, что расстался с девушкой полгода назад по причине ее любви к тусовкам, ночным клубам и алкоголю. Он также внимательно слушал Лею и задавал ей много вопросов – она чувствовала его заинтересованность. Предложил ей погреть руки в своем кармане. Из кармана высыпались семечки. Лею умилила его неловкость. Они расстались через полтора часа, когда она окончательно замерзла. Он проводил ее до остановки. Только садясь в автобус, она вспомнила, что ему тридцать лет. Кто бы мог подумать.