Они слишком устали, подумал Райан. Изнеможение — самое тяжёлое испытание, даже хуже, чем тупая боль в сломанных пальцах. Лицо Куати не отразило ужаса, он только произнёс слова, которые ещё чётче объяснили его позицию;

— Теперь вы стали врагами всего ислама. Из-за этого все, что вы делали в этом регионе, пойдёт прахом!

— Значит, вашей целью было именно это? — удивился Райан — ему все же удалось поспать целых два часа. — Именно к этому вы стремились? О, милосердный Бог!

— Ваш Бог? — презрительно плюнул Куати.

— А почему вы убили Марвина Расселла? — спросил Мюррей.

— Он был всего лишь язычником, — ответил Куати. Мюррей взглянул на Госна.

— Только из-за этого? Разве он не был гостем в вашем лагере?

— Да, Расселл провёл с нами несколько месяцев. Помощь этого дурака оказалась неоценимой.

— И всё-таки вы убили его?

— Да, вместе с двумя сотнями тысяч других.

— Скажите мне, — вступил в разговор Джек, — разве в Коране нет слов, гласящих примерно следующее: «Если в твоё жилище войдёт человек и будет есть твой хлеб с солью, даже если он неверный, ты станешь защищать его?»

— Вы неточно цитируете — да и какое вам дело до Корана?

— Вас это может удивить.

Райан позвонил Арни ван Дамму и объяснил, что ему удалось выяснить.

— Боже мой! Они хотели…

— Да, и это им почти удалось, — хрипло произнёс Райан. — Хитро задумано, ничего не скажешь.

— Я передам ему об этом.

— Арни, я обязан сообщить про эти показания вице-президенту.

— Понимаю.

— Вот ещё что.

— Слушаю.

С просьбой Райана согласились главным образом потому, что никто не мог предложить ничего разумнее. После перевязки террористов разместили в отдельных камерах ФБР.

— Что ты скажешь, Дэн?

— Это — Господи, Джек, разве есть слова, которыми можно описать нечто подобное?

— Куати болен раком, — заметил Кларк. — По его мнению, раз он всё равно умрёт — почему не прихватить с собой и всех остальных? Этот мерзавец предан своему делу.

— Что вы собираетесь предпринять дальше? — спросил Мюррей.

— У нас ведь нет смертной казни за федеральные преступления, верно?

— Нет, и в штате Колорадо смертная казнь тоже отменена.

Мюррей посмотрел на Райана, пытаясь понять, что у него на уме.

— О-о!

Головко пришлось немало потрудиться, прежде чем ему удалось связаться по телефону с Райаном. Доктор Моисеев представил ему своё заключение, и сначала оно вызвало у первого заместителя председателя КГБ недоумение, но, когда он узнал о планах Райана, договориться о месте встречи оказалось нетрудно.

Наверно, единственной хорошей новостью за всю неделю было сообщение о спасательной операции. На рассвете в гавань острова Кодиак вошла советская подлодка «Адмирал Лунин» и ошвартовалась у пирса. С неё выпустили спасённых моряков «Мэна». Из команды ракетоносца, состоявшей из ста пятидесяти семи человек, удалось спасти восемьдесят одного человека и поднять на борт одиннадцать тел, среди них был и капитан первого ранга Гарри Рикс. По мнению профессиональных моряков, спасение такого количества людей являлось неслыханным событием и свидетельствовало о высоком мастерстве советских подводников, хотя средства массовой информации не успели сообщить об этом до того, как советская подлодка скрылась в море. Среди первых, кто позвонил домой, был младший лейтенант Кен Шоу.

В рейсе, вылетающем с базы Эндрюз, их спутником стал доктор Вудроу Лоуэлл из Лаборатории Лоуренса в Ливерморе, бородатый, похожий на медведя человек, которого друзья называли «Рыжим» из-за цвета волос. Он провёл шесть часов в Денвере, оценивая размеры нанесённого ущерба.

— У меня к вам вопрос, — обратился к нему Джек. — Почему первоначальная оценка мощности взрыва намного превысила фактическую? Мы едва не сочли виновными русских.

— Всё дело в покрытии автостоянки, — объяснил Лоуэлл. — Она сделана из щебёночного покрытия, смеси гравия и асфальта. Энергия взрыва высвободила различные гидроуглероды из поверхностного слоя покрытия и воспламенила их — получилось нечто вроде гигантской зажигательной бомбы с зарядом, который смешался с воздухом. Водные пары из мгновенно испарившегося снега привели к другой реакции, в результате которой высвободилась дополнительная энергия. Таким образом образовался огненный фронт, диаметром вдвое превышающий размеры огненного шара, появляющегося при ядерном взрыве. Прибавьте к этому то, что снежный покров отразил огромное количество энергии. В результате создалось впечатление, что энергия, высвобожденная при взрыве, намного больше фактической. Это могло бы ввести в заблуждение кого угодно. А после этого покрытие автомобильной стоянки действовало по-другому. Оно очень быстро излучало остаточное тепло. Короче говоря, создалось впечатление ядерного взрыва, намного превышающего по своей энергии мощность самой бомбы. А теперь, если хотите, я могу сообщить вам по-настоящему страшную вещь.

— Давайте.

— Бомба оказалась шипучкой.

— Что это значит?

— Это значит, что её мощность должна была быть во много раз больше, — а мы не знаем, почему так произошло. Проектный тротиловый эквивалент был по крайней мере в десять раз больше, чем высвобожденная энергия бомбы.

— Вы хотите сказать…

— Да, если бы это устройство сработало по-настоящему…

— Значит, нам всё-таки повезло?

— Если это можно назвать везением.

Странно, но почти всё время перелёта Джек проспал. На следующее утро самолёт совершил посадку в Беершебе. Израильская военная группа встретила самолёт и привезла его пассажиров в Иерусалим. Пресса сумела кое-что пронюхать о происходящем, но не сумела причинить никаких неприятностей — по крайней мере не на строго охраняемой базе ВВС Израиля. Это наступит позже. Принц Али бин Шейк ждал их у входа в здание для почётных гостей.

— Ваше высочество, — приветствовал его Джек. — Спасибо, что вы нашли время, чтобы приехать.

— Как я мог поступить иначе? — И Али передал Райану газету. Тот пробежал взглядом заголовок.

— Я полагал, что это не удастся долго сохранить в тайне.

— Значит, это правда?

— Да, сэр.

— И вы сумели предотвратить катастрофу?

— Предотвратить? — Райан пожал плечами. — Нет, это сделал не я — с моей стороны такое заявление было бы ложью, Али. Мне просто повезло, и я догадался, в чём дело, — впрочем, нет, это тоже не правда. Лишь позже я узнал обо всём. Дело в том, что нельзя отнести заслуги только на мой счёт, вот и все. Но сейчас это неважно. Ваше высочество. Есть вещи, которые мне нужно осуществить. Сэр, вы согласны помочь мне?

— Всей душой, мой друг.

— Иван Эмметович! — воскликнул Головко. И затем повернулся к Али:

— Здравствуйте, Ваше Королевское Высочество.

— Здравствуйте, Сергей Николаевич. Привет, Ави.

Русский генерал подошёл к ним вместе с Авраамом Бен-Иаковом.

— Джек, — заметил Джон Кларк, — вы не могли бы для разговора выбрать место получше? А то удачный миномётный выстрел одним махом уничтожит слишком много видных разведчиков.

— Давайте пройдём, — пригласил Ави и проводил их внутрь здания.

Головко рассказал о полученной им информации.

— Так он всё ещё жив? — спросил Бен-Иаков.

— Ужасно страдает, словно в аду, но продержится ещё несколько дней.

— Я не могу сопровождать вас в Дамаск, — заметил Ави.

— Вы не сообщили нам, что потеряли атомную бомбу, — сказал Райан.

— Что вы имеете в виду?

— Вы знаете, о чём я говорю. Эти сведения ещё не просочились в прессу, но через день-два журналисты узнают обо всём. Ави, почему вы не поставили нас в известность? Вы же знаете, какое это могло иметь для нас значение! — Райан покачал головой.

— Мы пришли к заключению, что она разлетелась на части. Пытались искать, но…