— Да, сэр, на это трудно надеяться, — признал Райан.

— Следовательно, информация, полученная от Кадышева, — это лучшее, чем мы располагаем, верно?

— Да, господин президент, если она соответствует истине.

— Вы говорите, что у вас нет надёжных доказательств, подтверждающих её?

— Совершенно верно, господин президент.

— Но в то же время вы не имеете достоверной информации, опровергающей сообщения Кадышева, правда?

— Сэр, у нас есть основания…

— Отвечайте на мой вопрос!

Правая ладонь Райана сжалась в твёрдый, побелевший от напряжения кулак.

— Нет, господин президент, такой информации у нас нет.

— А те сведения, что мы получали от него последние несколько лет, были надёжными и достоверными?

— Да, сэр.

— Таким образом, исходя из этого, можно утверждать, что информация, присланная Кадышевым, является лучшей из всего, чем мы располагаем?

— Да, сэр.

— Благодарю вас. Предлагаю вам, доктор Райан, попытаться получить дополнительные сведения. Когда они поступят к вам, я буду готов выслушать их.

Связь прервалась.

Джек медленно встал. Ноги едва повиновались ему. Он сделал шаг к окну и закурил сигарету.

— Я потерпел неудачу, — обратился он к миру, — Господи милосердный, какую неудачу…

— Не по твоей вине, Джек, — заметил Гудли. Райан стремительно обернулся.

— Эта фраза будет прекрасно выглядеть на моём надгробном памятнике, черт побери! «Не по твоей вине» был взорван наш безумный мир!

— Перестань, Джек, все не так уж плохо.

— Ты так думаешь? А ты слышал их голоса?

Самолёты взлетали с палубы советского авианосца «Кузнецов» не так, как с американских авианосцев, где использовались катапульты. Носовая часть судна загибалась кверху подобно лыжному трамплину. Первый МИГ-29 устремился вперёд со стартового положения, поднялся по изгибающейся плоскости и взвился в воздух. Такой взлёт был тяжёлым испытанием для лётчиков и самолётов, но действовал исправно. За ним последовал второй истребитель, и оба повернули на восток. Они едва успели набрать высоту, когда ведущий услышал в своих наушниках жужжание.

— Похоже на сигнал бедствия, — сообщил он ведомому. — Судя по частоте, один из наших.

— Да, к востоку от юго-востока. Это точно один из наших. Кто же это может быть?

— Не знаю.

Ведущий передал эти сведения в штаб соединения, находящийся на «Кузнецове», и получил приказ выяснить источник сигнала бедствия.

— Говорит «Сокол-2», — послышалось сообщение с «Хокая». — Видим два истребителя с русского авианосца, с большой скоростью направляются к нам, пеленг три-один-пять, расстояние двести пятьдесят миль от Стика.

Капитан первого ранга Ричарде взглянул на экран тактического дисплея.

— Спейд, это Стик. Иди на сближение и отгони.

— Исполняю, — ответил Джексон. Он только что пополнил свои топливные баки и мог оставаться в воздухе часа три, у него всё ещё было шесть ракет.

— Отогнать их? — удивлённо спросил лейтенант Уолтере.

— Шреддер, я тоже не знаю, что происходит.

Джексон отвёл в сторону ручку управления и начал поворот. Санчес повторил его манёвр, снова отойдя на некоторое расстояние.

Две пары истребителей продолжали полёт на встречных курсах, сближаясь со скоростью чуть меньше тысячи миль в час. Четыре минуты спустя оба «Томкэта» начали активное радиолокационное зондирование. В обычных условиях это насторожило бы русских, свидетельствуя о присутствии в этом районе американских истребителей. Однако новые американские радары обладали малой интенсивностью излучения, что снижало вероятность их обнаружения, и русские лётчики не заметили их. Тем более что через несколько секунд они включили и собственные радары.

— К нам приближаются два истребителя!

Лётчик ведущего русского самолёта посмотрел на экран своего радиолокатора и нахмурился. Два МИГа взлетели для того, чтобы охранять воздушное пространство над своим тактическим соединением. Поступил приказ о повышении боевой готовности, и истребители поднялись в воздух. Теперь им было поручено осуществить что-то похожее на спасательную операцию, и потому у лётчика не было никакого желания заниматься бессмысленными играми с американскими самолётами, особенно ночью. Он знал о присутствии американских самолётов. Его средства обнаружения отметили излучения от самолёта раннего оповещения.

— Поворачиваем направо, — приказал он ведомому. — Спускаемся до тысячи метров и начинаем поиски. — И всё-таки он не выключил свой радар — пусть не думают, что с ним можно шутить.

— Они уходят налево и начинают спуск.

— Бад, действуй, — произнёс Джексон. У Санчеса оставалось больше ракет. Робби прикроет его сзади.

— Стик, докладывает «Сокол-2». Направлявшиеся в нашу сторону самолёты свернули на юг и пикируют вниз.

На плечах Ричардса векторы курсов обоих самолётов, которые приближались к его авианосцу, изменились. В настоящий момент они действительно свернули, хотя должны были пройти довольно близко.

— Что у них на уме?

— По крайней мере они не знают, где мы находимся, — заметил начальник оперативного отдела. — Хотя радары их включены.

— Ищут нас?

— Да, пожалуй.

— Ну что же, теперь мы знаем, откуда прилетели первые четыре.

Ричардс взял микрофон связи с Джексоном и Санчесом.

«Топи их» — таков был приказ. Робби поднял свой самолёт выше. Санчес нырнул вниз, зайдя в хвост и чуть ниже обоих МИГов.

— Американцы исчезли с моего экрана.

— Не обращай на них внимания! Не забывай, мы ищем мигалку — человек нуждается в спасении. — Ведущий наклонил голову. — Вот, погляди. Это не сигнал бедствия? На поверхности, смотри на два часа…

— Вижу.

— Спускаюсь, следуй за мной!

— Они пытаются ускользнуть, вниз и направо! — произнёс в микрофон Бад. — Атакую!

Его истребитель находился всего в двух тысячах ярдов позади МИГов. Санчес выбрал для атаки «Сайдуайндер» и направил свой самолёт на ведомого, «южного парня», который чуть отставал. «Томкэт» продолжал сближаться, лётчик услышал в наушниках щебечущий звук и, нажав на кнопку, выпустил ракету. «Сайдуайндер А1М-9М» сорвался с направляющих и устремился к правому двигателю русского истребителя. Последовал взрыв. Едва успев заметить яркую вспышку, Санчес выпустил второй «Сайдуайндер».

— Один сбит.

— Что за черт! — Ведущий уголком глаза заметил вспышку, повернулся и увидел, что его ведомый падает вниз, таща за собой язык жёлтого пламени. Он туг же рванул налево ручку управления и одновременно нажал на кнопку, выбросившую позади самолёта отвлекающие вспышки и массу мелких алюминиевых обрезков. Его глаза искали в темноте напавший на него самолёт.

Вторая ракета Санчеса пролетела справа от русского МИГа. Это не имело значения. Он всё ещё преследовал русский истребитель, и поворот на левое крыло привёл того точно в перекрестие 20-миллиметровой пушки Санчеса. Короткая очередь — и у истребителя отвалилась часть крыла. Пилот едва успел катапультироваться. Санчес следил за тем, как раскрылся парашют. Минуту спустя, описав круг, он увидел, что оба русских лётчика, судя по всему, уцелели. Бад остался доволен.

— Сбиты двое. Стик, шесть спускаются вниз два парашюта… погоди минуту… на поверхности три мигалки, — сказал Джексон. Он сообщил свои координаты, и почти сразу с палубы «Теодора Рузвельта» взлетел вертолёт.

— Спейд, по-твоему, это так просто? — спросил Уолтере.

— Мне самому казалось, что русские — куда более умелые пилоты, — признался капитан первого ранга. — А это походит на первый день утиной охоты.

Через десять минут «Кузнецов» попытался установить радиосвязь со своими двумя МИГами и не получил ответа.

Вертолёт ВВС вернулся из Рокки-Флэтс. На нём, сопровождаемый пятью сотрудниками, прибыл майор Григгс. Все были в защитных костюмах. Двое сразу же подбежали к Кэллахану, который стоял возле сапёрных танков М-728.