— Где точно расположен этот завод? — спросил Куропаткин.

— К северо-западу от города. Насколько мне известно, взрыв произошёл в южной части Денвера, товарищ генерал.

— Совершенно верно. Продолжайте.

— Рокки-Флэтс тоже демонтируется. По нашим сведениям, там уже нет никаких компонентов.

— Может быть, через Денвер перевозят ядерное оружие? Мне нужно знать точно! — Генерал начал волноваться.

— У меня больше нет никакой информации, товарищ генерал. Происходящее в Денвере нам так же непонятно, как и вам. Может быть, в КГБ что-то знают об этом, но нам ничего не известно.

Генерал Куропаткин понимал, что расстрелять человека за честность нельзя. Он снова нажал другую кнопку телефона. Подобно большинству профессиональных военных, он не выносил шпионов, но этот звонок был необходим.

— Государственная безопасность, командный центр, — ответил мужской голос.

— Дайте мне американский отдел, дежурного офицера.

— Одну минуту. — Последовали обычные щелчки на линии, и на этот раз ответил женский голос:

— Американский отдел.

— Говорит генерал Куропаткин из Центра управления войск ПВО. Мне нужно знать, что происходит в центральной части Соединённых Штатов, в городе Денвере.

— Денвер — это крупный город и важный административный центр американского правительства, уступающий только Вашингтону. Сейчас там вечер воскресенья и вряд ли может происходить что-нибудь. — Куропаткин слышал шорох перелистываемых страниц.

— Ну, конечно!

— Что?

— Сегодня там играется финальный матч по американскому футболу. Матч проходит на новом городском стадионе, насколько мне известно, крытом.

Генерал с трудом удержался от того, чтобы не обругать женщину за подробности, не относящиеся к делу.

— Эти сведения мне не нужны. Может быть, там происходят беспорядки, волнения среди населения? Может, там есть база для хранения оружия, секретный склад, о котором мне ничего не известно?

— Товарищ генерал, все, что имеется у нас по этим вопросам, находится и у вас. А почему вы спрашиваете?

— Девушка, там произошёл ядерный взрыв.

— В Денвере?

— ДА!

— Назовите мне точное место, — попросила она голосом, гораздо более спокойным, чем голос генерала.

— Подождите. — Куропаткин повернулся. — Дайте мне точные координаты эпицентра взрыва, и побыстрее!

— Тридцать девять градусов сорок минут северной широты, сто пять градусов шесть минут западной долготы. Но эти цифры приблизительны, — добавил лейтенант с поста связи с разведывательными спутниками. — Наша разрешающая способность в инфракрасном спектре не очень высока, товарищ генерал.

Куропаткин повторил названные ему цифры в телефонную трубку.

— Одну минуту, генерал, — ответил женский голос. — Мне нужна карта.

Андрей Ильич Нармонов спал. В Москве было три часа десять минут утра. Его разбудил телефонный звонок, и через мгновение открылась дверь его спальни. При виде открывающейся двери Нармонова едва не охватила паника. Никто не входил в его спальню без разрешения. В дверях стоял майор КГБ Павел Хрулев, заместитель начальника личной охраны президента.

— Товарищ президент, произошло чрезвычайное событие. Вам нужно немедленно ехать со мной.

— В чём дело, Паша?

— В Америке произошёл ядерный взрыв.

— Что… Как?

— Это все, что мне известно. Нам нужно сейчас же ехать в командный бункер. Автомобиль ждёт. Не надо одеваться. — Хрулев бросил президенту Нармонову халат.

Райан погасил в пепельнице сигарету, испытывая раздражение при виде надписи на экране телевизора: «Просим извинить — технические неполадки». Трансляция матча прервалась. Вошёл Гудли с парой банок кока-колы. Они уже заказали ужин.

— Что там? — спросил Гудли.

— Изображение исчезло. — Райан взял банку и открыл её.

В штаб-квартире стратегической авиации женщина-полковник, что сидела в третьем ряду кресел слева, посмотрела на указатель телевизионных каналов на панели дистанционного управления. В зале было восемь телевизионных экранов, расположенных в два ряда, один над другим, по четыре в каждом горизонтальном ряду. Можно было переключиться больше чем на пятьдесят разных дисплеев, и женщина, которая была офицером разведки, первым делом решила проверить новые каналы. Несколько быстрых движений продемонстрировали ей, что Си-эн-эн и её дочерняя компания Си-эн-эн-ньюс не работали. Ей было известно, что они пользовались различными спутниками связи, и это возбудило её любопытство, которое является, наверно, самой важной чертой разведчика. В её распоряжение был доступ к другим кабельным каналам, и она принялась переключать их один за другим. Один не действовал. Другой — тоже. Третий молчал. Она заглянула в справочник и пришла к выводу, что по крайней мере четыре спутника связи вышли из строя. После этого полковник встала и подошла к командующему стратегической авиацией.

— Сэр, я заметила нечто очень странное, — сказала она.

— Что именно? — произнёс командующий, не поворачивая головы.

— По крайней мере четыре коммерческих спутника связи вышли из строя. Среди них «Тельстар», «Интелсат» и «птичка» компании Хьюза. Все перестали функционировать, сэр.

Услышав это, командующий стратегической авиацией повернулся.

— Что ещё вы можете сообщить мне?

— НОРАД сообщила, что взрыв произошёл в самом Денвере, совсем рядом со «Скайдоумом», где сейчас проходит матч на Суперкубок. Министр обороны и государственный секретарь оба присутствуют на матче, сэр.

— Боже мой, вы совершенно правы, — мгновенно понял командующий.

На базе ВВС Эндрюз «Боинг-747» — Летающий командный пункт при чрезвычайных ситуациях — стоял на взлётной полосе с двумя включёнными турбинами из четырех.

Капитан первого ранга Джим Росселли заступил на дежурство всего за час до того, как начался этот кошмар. Он находился в зале управления кризисными ситуациями, и ему страшно хотелось, чтобы здесь появился кто-нибудь в адмиральском — или генеральском — звании. Но его надежды были напрасными. Одно время в Национальном военном командном центре всегда находился адмирал или генерал, но после наступления оттепели между Востоком и Западом и в результате сокращения Пентагона создалась ситуация, при которой офицера такого высокого ранга всегда можно вызвать, а повседневную административную работу исполняли капитаны первого ранга и полковники. Впрочем, положение могло быть ещё хуже, подумал Росселли. По крайней мере он знал, что значит иметь в своём распоряжении огромное количество ядерного оружия.

— Что за чертовщина там происходит? — спросил подполковник Ричард Барнс, обращаясь к стене. Он понимал, что Росселли не знал ответа.

— Рокки, давай отложим это до следующего раза? — спокойно заметил Росселли. Его голос звучал совершенно бесстрастно. Глядя на капитана первого ранга или слушая его голос, никто не смог бы догадаться, какое волнение испытывает он, но бывший командир подводной лодки был вынужден то и дело вытирать о брюки свои влажные от пота ладони, так что по бокам появились мокрые пятна, правда незаметные на темно-синей ткани мундира.

— Хорошо, Джим.

— Позвони генералу Уилксу и вызови его сюда.

— Сейчас.

Барнс нажал кнопку на телефоне, защищённом от прослушивания, и вызвал бригадного генерала Пола Уилкса, бывшего пилота бомбардировщика, который жил в служебной квартире на базе ВВС Боллинг, на другом берегу Потомака, напротив Национального аэропорта.

— Слушаю, — проворчал Уилкс.

— Говорит Барнс, сэр. Необходимо ваше присутствие в Национальном командном центре, немедленно. — Больше от подполковника ничего не требовалось. Слово «немедленно» имеет особый смысл для лётчика.

— Выезжаю.

Уилкс положил трубку и пробормотал:

— Слава Богу, что на свете существуют автомобили с приводом на обе оси. — Он натянул на себя зимнюю парку оливкового цвета и вышел на улицу, даже не подумав надеть сапоги. Его личным автомобилем была «Тойота Лэнд Крузер», она нравилась ему потому, что позволяла ездить по бездорожью. Двигатель заработал сразу, и генерал подал машину назад, развернулся и пошёл пахать по дорогам, за очистку которых ещё не принимались.