Его глаза говорили о том, что злость этого мужчина достигла своего предела. Поэтому я оказалась не готова к тому, что Джексон фыркнул и, опустившись на свое место, откинулся на спинку стула, продолжая сверлить меня взглядом.

— Убирайся, — прорычал ему Даллас. — Сейчас же.

Как и большинство младших братьев, он не послушался.

— И как умер твой брат? — фыркнул Джексон. — Обожрался тако и сдох?

Будучи в спокойном состоянии, мы понимаем, что иногда люди говорят не то, что думают. Я же находилась в шаге от того, чтобы схватить нож и воткнуть его в определенного человека. Отголоском мелькнула мысль о том, что Джексон ничего не знает обо мне и моей семье.

Краем глаза я уловила, что Даллас схватился за край стола.

— Джек, — нечеловеческим голосом прокричал он. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Даллас был на грани. Только исключительная братская любовь могла сдержать человека в подобной ситуации. Я не могла винить Далласа за это. Он любил Джексона, придурок тот или нет.

Однако за последние несколько лет я поняла, что единственный человек, который может защитить меня — это я сама. Возможно, я пожалею потом об этом… Я погладила тыльной стороной обожженной ладони руку Далласа и схватила стакан Джексона с чем-то красным и со льдом. На мгновение мы с Далласом встретились взглядами, после чего я повернулась к Джеку и выплеснула красную жидкость ему в лицо. Она потекла по лицу, по ушам, шее и рубашке. У него отвисла челюсть, будто он не мог поверить в то, что сделала.

Господи.

— У него была черепно-мозговая травма, мудак, — процедила я, мечтая об еще одном стакане с красной жидкостью, которую можно было бы выплеснуть в это козлиное лицо. — Он поскользнулся на льду, упал и ударился головой. Вот так он умер. Никаких тако, урод.

Я еще никогда не была настолько злой: мышцы и руки были напряжены, внутри все сжалось.

— Диана, пойдем проверим, что делает Джинни, — раздался голос за моей спиной, и на мои плечи опустились две руки, практически заставляя меня отпрянуть от стола. — Я займусь ею, Даллас, а ты — Джексоном, — произнес Трип рядом с моим ухом.

Я в полном оцепенении шла за другом сквозь толпу, которая наблюдала за произошедшим. Мне не нравилось быть в центре внимания, но если бы мне пришлось сделать это еще раз, то я бы сделала. Черт, да я и сейчас была не против все повторить.

Только на полпути к салону я осознала, что у меня дико болит обожженная рука, которой я схватилась за стакан.

— Черт, — прошипела я, встряхивая ее, будто это могло облегчить боль.

— Ты в порядке, милая? — поинтересовался Трип, глядя на мою ладонь.

— Я воспользовалось не той рукой. — Я снова встряхнула ее и сжала запястье здоровой рукой. — О-ой.

— Что, черт возьми, произошло? — спросил Трип. — То ты сидишь с Далласом и хихикаешь как девочка, а в следующий момент ты стоишь, кричишь на Джексона и выливаешь гавайский пунш ему в лицо.

— А то, что он испорченный маленький сученыш. Вот, что произошло.

Трип рассмеялся, и я сделала то же самое.

— Испорченный маленький сученыш. Нужно будет запомнить.

— Брат Далласа или нет, но Джексон ужасный человек. Я не понимаю, как два близких родственника могут быть настолько разными, — пробурчала я, подходя к салону. Трип открыл для меня дверь, и я зашла первой. — Пусть скажет спасибо, что я не схватилась за стул.

Трип рассмеялся еще громче.

Джинни стояла спиной к нам и подстригала клиента.

— Минуточку! — бросила она через плечо.

— Это всего лишь я. И Трип.

За моей стойкой находилась женщина, с которой мы уже встречались. Обычно она заменяла одну из нас, когда мы уходили в отпуск. Милая домохозяйка, которая подрабатывала то тут, то там. Мы помахали друг другу. Между моей стойкой и стойкой Джинни устроился Шон. Мы поприветствовали друг друга. По словам Джинни, он был в ярости, узнав, что меня не будет на работе три недели. Как будто я могла контролировать свое выздоровление.

Джинни не ответила, продолжая заниматься клиенткой. К тому времени как она закончила сушить ее волосы, мы с Трипом уже сидели за столом в комнате отдыха. Я снова была спокойной. Джинни посмотрела на меня и спросила:

— Что случилось?

— Твой кузен случился, — заржал Трип, делая глоток «Пепси».

— Что натворил Даллас? — удивилась она.

— Не Даллас, — быстро вставил Трип.

Она скривилась.

— А, он.

Я положила руку на бедро и, откинувшись на стуле, пристально посмотрела на босса.

— Я всегда удивлялась, почему ты делаешь такое лицо, когда упоминают его имя. Теперь я понимаю, почему.

— Он сказал что-нибудь дебильное?

Откуда она узнала?

— Угу.

Покачав головой, Джинни подошла к холодильнику и вытащила стеклянную бутылку с водой.

— Это у него получается лучше всего, — отпив, произнесла она. — Так или иначе, он умудрился оскорбить всех родственниц женского пола, даже мисс Перл. Что он сказал?

— Кое-что о моем брате, — ответила я, не желая вспоминать о том, что именно заявил Джексон.

Джинни моргнула.

— Он назвал меня шлюхой, когда я была беременной вторым ребенком. Потому что я не была замужем. А шесть лет назад обозвал меня старой сукой. — Улыбка Джинни была похожа на оскал.

Вот мудак.

— Теперь я точно не стану чувствовать себя виноватой из-за того, что выплеснула гавайский пунш ему в лицо.

Подруга застонала и поставила воду на стол.

— Что случилось? Где Даллас?

— В мастерской, — ответила я.

— Думаю, прямо сейчас он говорит Джексону, чтобы тот уматывал, — встрял Трип.

— И правильно. — Джинни и Трип обменялись странными взглядами.

— В чем дело? — воскликнула я.

Она попыталась сделать вид, что ничего такого не было, но это не сработало. Мы слишком долго были знакомы.

— Ты о чем?

— О ваших лицах, когда вы обменялись взглядами. В чем дело?

— Ни в чем…

Раздался звон дверного колокольчика, и мы с Джинни по инерции посмотрели на изображение с видеокамеры. На экране появилось тело, которое я узнала бы где угодно.

— Он явно ищет не меня, — заметила Джин.

Я встала и направилась к двери, оставляя обоих кузенов в комнате отдыха. Пусть перетрут свой маленький секрет друг с другом. Я не знала, что сказать и как вести себя с Далласом. Увидев меня, он мотнул головой в сторону улицы, и я последовала за ним.

Едва дверь закрылась, он сказал, уставившись на тротуар:

— Диана, мне жаль.

Жаль? Я ткнула ему в грудь пальцем.

— О чем ты сожалеешь? Ты ничего не сделал.

— Джек…

Я снова ткнула ему в грудь пальцем, дожидаясь, когда он оторвет взгляд от тротуара и посмотрит на меня. При виде его полных сожаления и раскаяния глаз мне стало не по себе.

— То, что он сделал, не твоя вина. Я не злюсь и не обижена на тебя.

Даллас пристально посмотрел на меня, будто пытаясь понять, правду ли я сказала.

— Прости, но мне не стыдно за то, что я встряла в ваш разговор, и за свои слова. А также за то, что я выплеснула в него напиток, — почему-то прошептала я. — Ты не заслуживал такого обращения, так же, как и я.

— Прости за то, что он сказал, — прошептал в ответ Даллас.

Я удивленно приподняла брови.

— Ты не заставлял его говорить это. Я не злюсь и надеюсь, что ты тоже не злишься на меня.

— С чего бы? — Уголки его губ дрогнули в улыбке.

— Он твой брат, и я не хочу вставать между вами. Но я не могла позволить ему разговаривать с тобой подобным образом. — Я моргнула. — После моего ухода все было нормально?

Даллас моментально напрягся.

— Мы перекинулись парой слов, после чего он ушел. Мне наплевать, что он сейчас делает, с меня достаточно.

Я все-таки почувствовала себя слегка виноватой. Мне не хотелось вставать между братьями.

Взгляд Далласа сосредоточился намоем лице.

— Значит, между нами все по-прежнему? — поинтересовался он.

— Все по-прежнему, лорд Волдеморт. — Даллас рассмеялся, вынуждая меня улыбнуться. — Может, обнимемся, или это против правил? Никто не смотрит. — Ну, может, за исключением Джинни и Трипа.