— Минуточку! — Делаю последний штрих и выхожу. Он заключает меня в объятия, и мы начинаем жадно целоваться. Я обнаруживаю его пальцы в своём лифчике.

Я беру из его рук бутылку и делаю последние два глотка. Вот теперь мне точно хватит смелости на что угодно. Захожу в его комнату, включаю свет и стягиваю с себя колготки вместе с трусиками, демонстративно кладу их на пол, а сама ложусь на диван.

Он стоит и ошалело на меня смотрит.

«Какие тебе ещё нужны приглашения?» — смотрю ему прямо в глаза.

— У меня презервативов нет, — вдруг говорит он.

— Ну так давай без них, — предлагаю я. — Ты у меня первый, и я у тебя…

Но он не даёт мне закончить.

— Без презерватива нельзя. Ты же не хочешь залететь…

— Так ты можешь вовремя вынуть. — Реально не понимаю в чём проблема. — Ну же давай.

— Я сейчас, пару минут, до киоска и назад. Здесь недалеко, через дорогу. Жди меня здесь. — Выключает свет в своей комнате, выбегает и дверь за собой закрывает. Я лежу и ничего не могу понять. Он что, решил, что я шлюха, что я всем и каждому даю на первом свидании? Решил, что я могу его чем-то заразить.

Мне неприятно, но я ничего не могу с этим поделать, лежу на его диване с бутылкой в руках, а перед глазами — вертолёты.

Слышу поворот ключа в замке и скрип двери. Не открывая глаз, жду, когда же он, наконец, ко мне прикоснётся. Улыбаюсь, мурлыкая себе под нос.

В комнате загорается свет, и я открываю глаза. Передо мной взрослый мужчина, отдалённо похожий на Сашку, за его спиной — какая-то женщина.

— Вадим, что там? — Она заходит в комнату и видит меня.

Хмель как рукой сняло, я поднимаюсь с дивана и кладу на пол пустую бутылку шампанского. Хочу сказать что-то в своё оправдание, но не могу: мне стыдно, мне реально стыдно.

— А Саша дома? — спрашивает меня мужчина.

— Да, — коротко отвечаю я, сглатываю слюну. — На пять минут вышел. Окидываю взглядом комнату и вижу свои трусики, лежащие прямо на полу на самом видном месте. Господи, как же мне стыдно!

Слышу поворот ключа в замке.

— Всё купил, — слышу голос Сашки. Он заходит в комнату и видит своих родителей. — Мама, папа, вы же говорили, что завтра приедете!

— Самолёт прилетел раньше, — отвечает отец. Он с лёгкой иронией смотрит на меня и на Сашку. Мать же, наоборот, строга, даже звука не вымолвит.

— Познакомишь нас? — смотрит на него отец.

— А-а-а, простите, — улыбается Сашка; за эту улыбку я ему всё прощу. Он подходит ко мне и обнимает меня за плечи. — Это Юлечка, моя девушка.

— Девушка, значит, — неодобрительно кивает его мама.

Обстановку разряжает отец:

— Чай будете? Мы торт привезли. — Он улыбается и смотрит прямо на мои трусики, лежащие на полу.

Боже, как стыдно!

Родители Сашки выходят из комнаты и аккуратно прикрывают за собой дверь. А я бегом хватаю трусы и колготки и натягиваю их на себя.

— Я купил, купил. — Саша показывает мне презерватив, хотя отлично понимает, что о сексе теперь я даже думать не могу. Я снова подправляю макияж и выхожу в прихожую.

Мы заходим на кухню, где мама Сашки уже заварила чай, а отец нарезал тортик. Мне положили самый маленький кусочек, но с шоколадной фигуркой. А я не могу отказаться: не могу же я сказать, что мне надо пойти в ванную проблеваться после шампанского. А меня реально мутит.

Делаю пару глотков чая.

— Так вы в одной группе учитесь? — начинает отец.

— На потоке. Мы с Юлечкой познакомились на потоке, — говорит за меня Сашка. — Она живёт на конечной 55-го маршрута.

— Так далеко? — удивляется мать.

— Да, простите, но уже темно, мне пора, — бессвязно бормочу я.

— Я тебе такси вызову, — говорит Сашка.

— Не надо, я сам отвезу её домой. Ей сейчас только в такси ехать не хватало.

— Простите, пожалуйста, — лепечу я. — Случайно так вышло… — Я замолкаю. Я прямо и не знаю, что сказать в своё оправдание. Вот так знакомство с родителями вышло! Что они теперь обо мне подумают?

— Да не расстраивайся ты так, — легонько хлопает меня по плечу отец Сашки, дядя Вадик — видать, он человек весёлый. — Ну с кем не бывает. Выпила лишнего.

— Я обычно не пью, поэтому сейчас так сильно в голову дало. — Язык реально заплетается.

— Кстати, а Юлечка — еврейка, — говорит Сашка вроде как в моё оправдание. Но я не знаю, как моя национальность может служить оправданием.

— А ты верующая? — спрашивает его мать.

— Что вы, нет! — улыбаюсь и качаю головой. — Это по отцу я еврейка, а он нас мамой бросил, мне тогда и семи лет не было, я ещё только-только в школу пошла. Простите, — говорю, — мне в туалет нужно выйти.

Меня мутит, меня прям сильно мутит. Я закрываюсь в туалете. Всё, что мне нужно — это сунуть два пальца в рот и вырвать.

— У тебя всё нормально? — стучит в дверь Сашка.

Я засовываю пальцы, но у меня ничего не выходит. Сегодня какой-то не мой день.

— Да-да, — чётко отвечаю я. На всякий случай сливаю воду и выхожу.

— Может, тебе у нас постелить. — Мама Сашки ни с того ни с сего превращается в Мисс Гостеприимство.

— Не морочь голову! — говорит дядя Вадим. — Юле же готовиться ещё, завтра в институт. Я же сказал, что сам отвезу её домой.

Он входит в свою комнату, и проверят наличие ключей на полочке.

— Сашка, а где ключи?

— Вот, — Саша протягивает ему ключ от машины.

— Идём, — зовёт он меня за собой.

— Сейчас, — я надеваю свои лодочки. Реально без Сашкиной помощи это делать уже непривычно. Смотрю на Сашку и боюсь его поцеловать, чтобы не проблеваться. Но он сам меня целует в щёчку.

— До завтра, любимая! — шепчет он мне на ушко.

— До завтра, Сашенька, — повторяю я и выхожу вслед за его отцом.

Мы заходим в лифт, а он смотрит на меня и ухмыляется.

— Да не напрягайся ты так, — говорит он. — Что я, молодым не был, что ли? Тоже кутили так, что будь здоров! Думаю, что ты классная девчонка, Сашке нашему с тобой повезло.

— Спасибо, — смущаюсь я и про себя добавляю: «Наверное, он так решил, потому что из евреек получают хорошие жёны».

Мы выходим из подъезда и садимся в его автомобиль, на то же кресло, где я только что сидела. Оно ещё не успело остыть после меня.

— Сколько тебе хоть лет? — косо поглядывает на меня.

— Ик… семнадцать.

— На год младше нашего Сашки. — Он качает головой. — Ты прости, что мы так не вовремя заявились. Если бы мы знали, не стали бы вас прерывать.

Мировой мужик! Вот реально мировой мужик! Я даже знаю, в кого Сашка такой классный.

Мы довольно быстро и без пробок добираемся до нашего района.

— Остановите возле дороги, к дому подъезжать не надо, там въезд сложный, — говорю.

— Нет, — отвечает он, — я должен убедиться, что ты в подъезд попала. Мы же теперь не чужие люди. Не хочу, чтобы с моей невесткой что-то случилось.

— Тогда вот этот поворот.

Он подъезжает к подъезду, я с трудом открываю дверь и выхожу. Ноги не держат, но я всё же ковыляю до своего подъезда.

— Дошла?! — слышу сзади голос дяди Вадика.

— Да, всё в порядке, — отвечаю и держусь за дверную ручку.

— Тогда — спокойной ночи! — говорит он и отъезжает. А я опускаюсь на корточки и начинаю блевать прямо на газон. И откуда во мне столько всякой гадости?! Несколько потоков неприятной оранжевой жижи. Я блюю даже тогда, когда мне кажется, что дальше блевать уже нечем. Меня выворачивает. Надеюсь, никто этого не видит.

Я вытираю рот тыльной стороной ладони и захожу в подъезд. Хоть полегчало, только голова болит и в горле мерзко. Пиликает телефон, открываю эсэмэску.

«Самой любимой девочке на свете…» — Опять Сашка пишет. Какой же он у меня хороший! Поднимаюсь на этаж и захожу в свою квартиру.

— Ты где была? — доносится с порога голос мамы.

— С друзьями гуляла, — отвечаю так, чтобы она не поняла, что я в хлам бухая. Не хватает только того, чтобы она меня ещё с отцом сравнивала!