Собрал король Витегес совет. Сказал о том тайном послании. Разъярились тут воители, в один голос кричат:
– Никогда фрейсы рабами не были. А хаки – ненасытны, словно волки. Будем мы им дань платить – заберут всё, лучше уж свободными с честью в бою погибнуть, чем опозоренными – от голода! Лучше прикажи разослать по всей стране людей, чтобы повелели они сразу после жатвы собраться в хардусе всем, кто может носить оружие.
Согласился с советниками король Витегес. Разослал по всем весям верных людей, чтобы собрали они всех, кто может носить оружие. Пришли в хардусу молодые воины, а с ними охотники, рыболовы, пахари. Устроил им Витегес испытание, чтобы знать, на что они годные. Посмотрел и опечалился. Были у него умелые воители. Но год за годом отражали они набеги хаков, и осталась их сотня, не более. Были воины молодые, отважные, но уступали они умением старшим воителям. А из тех, кто пришёл в хардусу – и таких не было. Смотрит на них Витегес и думает:
«Есть у меня лишь три месяца, чтобы обучить их умению воинскому. Немногому они за этот срок научатся. А хаки с малолетства к войне привычные. Едва ходить– говорить обучится, уже играет с луком и стрелами. Ещё крови не начнет носить – а уже с седла не слезает, умеет биться и копьём, и мечом, и из лука стреляет так, что попадает летящему под небесами орлу в глаз. У меня подобных воителей всего сотня да ещё две дюжины человек, а хаков – тысячи. Хоть и сильнее хаков мои ближние, а что они сделают, выйдя один против сотни врагов?»
Однако печали своей не показывает, воинов подбадривает. А фрейсы и сами не ленятся, воинскому искусству учатся. Знают, что если хаки хардусу возьмут, то всем фрейсам жизни не будет. Не знают жалости хакийские биё. Хеймы захваченные дотла сжигают, мужей, стариков и малых детей смерти предают, женщин, отроков и детей в плен угоняют. А в хакийском рабстве долго не живут – умирают от непосильной работы, голода и побоев.
Вот собрал король Витегес своих воителей на совет.
Говорит мудрый Видимер:
– Как повелел ты, наш мудрый король, пересчитали мы твоих воинов. Тех, кто тебе давно служит и во многих боях побывал, у тебя сотня; тех, кто в хардусе меньше пяти лет – две сотни, из тех, кто первый год пришёл, хороших воинов – три сотни, а всего в твоём войске людей – ровно тысяча.
Нахмурились тут мудрые советники короля Витегеса, задумались. Не знают, чего сказать.
– Значит, будем сражаться до последнего воина, – говорит Фритигерн. – Лучше умереть, чем видеть, как наши жёны и дети рабами становятся.
Согласились с Фритигерном другие советники, ни один не обмолвился, что хакам надо покориться.
А жена Витегеса, королева Яруна, была колдуньей, но, когда приняла веру в Солюса и вышла замуж за Витегеса, поклялась волшебство забросить.
Слушала она, что король с воителями решает на совете, и поняла, что не находят они ответа. Тогда осмелилась она выйти и говорить перед мужами. Опустилась на колени перед королем Витегесом, молит:
– Выслушай меня без гнева, король мой и повелитель.
– Говори! – отвечает ей король.
– Давала я клятву никогда больше не гневить Солюса колдовством. Но известно мне верное средство, как зельем погубить хакийское войско. Только для варева нужно сердце отважного воина.
Услышали о том воители, заспорили. Слыханное ли дело – идти против заповедей Солюса?
А другой надежды на спасение фрейсов вовсе нет.
– Великий грех совершит королева и мы все, если ей позволим!– говорит мудрый Видимер.
– Никакого греха нет! – отвечает Атанарих. – Грех – фрейсов на растерзание хакам отдать! И жертва невелика. Ведь все мы воители, каждый день смерти в глаза глядим. Обидно умереть по глупости. Стыдно в своей постели с душой расстаться. Но не обидно погибнуть за свою землю, народ свой! А колдовство королеве Яруне Солюс простит, потому что во благо своего народа она его совершает!
Горячится Атанарих, спорит, и всё больше люди к его речам слух преклоняют. Уже и мудрый Видимер не смеет против говорить.
Помрачнел король Витегес и отвечает:
– Не будем спешить с ответом. Утром соберу я совет, и тогда окончательно всё решим. Ступайте и подумайте.
Разошлись воители, ночь не спят, думают. Наутро собрались, друг на друга не глядят. И когда стал король спрашивать, все не смеют глаза поднять, но говорят:
– Если не колдовство королевы Яруны, то весь народ пропадёт. А чтобы не погубить души короля и ближних его, я сам готов своё сердце отдать для колдовского зелья.
Услышал их слова король, горько заплакал.
– Друзья мои, воители, – говорит. – Знал я, что вы у меня отважные, но не знал, насколько вам цены нет. Если решили вы сделать так, то будь по–вашему.
Тут воители заспорили – никто не хотел друга на смерть отправлять. Каждый рвался его заменить. Чуть до драки дело не дошло.
Тогда королева Яруна и говорит:
– Не спорьте, достойные мужи, лучше снимите по перстню и киньте его в чашу. Накрою я ту чашу платком. Чей я перстень наугад вытяну, тому и придётся с жизнью расстаться.
Так и сделали. Перемешала королева Яруна перстни, укрыла платком, и наугад достала один.
И был тот перстень Атанариха Венделла.
Посмотрел на него король Витегес, пожалел его молодость и говорит:
– Ты, воитель Атанарих, венделл родом, не фрейс. Ты – чужой земли сын. Нет в том бесчестья, если ты откажешься умирать за фрейсов.
Вспыхнул Атанарих от гнева, говорит:
– Я клятву тебе давал, король Витегес, служить честью. Зачем ты меня бесчестишь перед другими воителями? Раз выпал мне жребий, то приму я свою судьбу достойно. О том лишь прошу, чтобы позаботились вы о вдове моей, красавице Фридиберте. Она сейчас в тягости.
Вскочили тут с кресел его побратимы, Видимер и Фритигерн, говорят:
– Любой из нас почтёт за честь взять в свой дом красавицу Фридиберту и заботиться о ней, как о родной сестре.
Покачал головой Атанарих.
– Вы оба воины, судьба ваша изменчива. Есть у меня ещё один побратим, крестьянин, Гелимер, внук Рекареда. Отвезите мою вдову к нему и, доколе живы, не забывайте о ней заботиться. Если у неё родится дочь – выдайте её замуж за благородного мужа, если сын – выучите его воинскому умению, пусть он служит сыновьям короля Витегеса.
Сказал так Атанарих, улыбнулся, подошёл к королеве Яруне, протянул ей руку и говорит:
– Я готов идти с тобой.
– Есть у тебя времени до заката, отважный Атанарих, – говорит королева, – чтобы проститься с друзьями, с женой, со всем светом.
Пошёл воитель Атанарих к своим друзьям, к жене, простился с ними, омылся в чистой воде, надел чистые одежды и вечером явился к королеве Яруне. Повела она его на кладбище. Там уже кипел котел, варились в нем травы ядовитые. Вырыла королева из могилы череп, в котел кинула. Поднялся от зелья смрад, заволокло всё ледяным туманом. Взяла острый нож, заколола Атанариха, вырвала его сердце, в котел бросила. Вскипело зелье, вокруг брызги полетели. Где капля упала – там ядовитая трава выросла.
Собрала королева Яруна это зелье в чашу, обернулась тучей грозовой, полетела в страну хаков, пролилась над ней дождём.
Началась в стране хаков болезнь, от которой гибли и люди, и кони. От того мора умерли и славные биё, и сама хоттын Амшун. Так спаслись от верной гибели фрейсы. И ничего не было слышно о хаках целых двадцать лет. За время, пока царил мир, у фрейсов родилось множество детей, они выросли, стали отважными воинами, способными отразить вражеские набеги.
Атанариха с честью похоронили в Золотом храме хардусы, там его могилу показывают до сих пор. Вдову его, огневолосую красавицу Фридиберту, отправили в деревню к крестьянину Гелимеру. Он заботился о вдове побратима, словно о родной сестре. А когда она в положенный срок родила мальчика, то назвал он его Атанарихом и растил до той поры, пока тот не вырос настолько, чтобы учиться воинскому искусству. И тот Атанарих, когда возмужал, занял отцовское место при короле Атаульфе, сыне Витегеса. А королева Яруна, вернувшись от хаков, постриглась в монахини и замаливала до самой смерти грех колдовства. И Бог её простил: после смерти на её могиле выросли дивной красоты цветы.
