Много дней тянется осада. Стало в городе мало еды, колодцы пересыхают. Вот однажды собрались ближние воины на совет к королю Витегесу и говорят:

– Без счёта хаков! Если мы будем за стенами сидеть, то возьмут они нас измором. Надо ночью внезапно напасть на стан хаков, и застать их врасплох. Может, удастся убить хоттын Бури, тогда войско её отступит.

Больше всех горячится юный Атанарих. Словно застоявшийся молодой конь – в бой рвётся. С ним заедино могучий Фритигерн и прочие молодые воины. Сперва король хотел молодёжь осадить, но потом решил, что слова их не глупы.

Вот ночью вышли воины через потайной ход, прошли к лесу. Поймали хакийских коней, что паслись возле стана, и, сев на них, напали на врага. Ворвались, подожгли хакийские шатры и кибитки. Многих порубили. Однако врагов было больше, чем фрейсов, и мудрый Видимер подал знак, чтобы все отступали. Однако юный Атанарих увидел среди воинов хоттын Бури, и, забыв обо всём, бросился навстречу ей. Срубил её телохранителей, но хоттын тем временем убила под ним коня. Атанарих упал наземь, но поднялся и обнажил меч. Окружили его враги. И погиб бы Венделл в той схватке, если бы не налетел на них могучий Фритигерн. Разметал всех вокруг, словно ураган стог сена. Атанарих вскочил на круп его коня, и так они смогли вырваться из стана врагов.

Так и не удалось им одолеть хаков, но в ту ночь погибло немало отважных биё. Бури чувствует, что слишком дорого платит за победу. Решила на хитрость пойти. Подъехала к хардусе, зовёт короля Витегеса.

– Выходи на честный поединок со мной, король. Ты победишь – я уйду, я одержу верх – ты меня в город впустишь.

Подумал, Витегес, что мало осталось у него людей, и согласился. Облачился в доспех и пошёл навстречу судьбе.

А Бури решила схитрить: вместо себя выставить против Витегеса свою дочь, могучую биё Картал. Выехала Бури навстречу без доспехов, стонет, охает, жалуется:

– Совсем болезнь одолела!

– Что же, – говорит Витегес, – пусть вместо тебя бьётся другая биё, а ты лишь поклянись своими богами, что в случае поражения – отступишь.

– Клянусь, коли ты тоже обещаешь сдержать слово! – ответила хоттын. На том и порешили.

Вышла на бой могучая Картал. Ростом она выше любого мужа, конь под ней – хозяйке под стать. Сшиблись они, и вылетел Витегес из седла, но на ноги поднялся, копьё поднял и крепко сжал. Полётела на него Картал, словно орлица хищная, а он копьё выставил и ранил под ней коня. Взвился тот на дыбы и выкинул биё из седла. Тут Витегес, не медля, подскочил к поверженной биё, одну ногу Картал придавил сапогом, за вторую дёрнул и порвал её, как собаку. Пришлось Бури отступить. Едет она, рыдает по дочери, месть замышляет. Наконец, переполнилось её сердце злобой, отдаёт она приказ своему войску назад поворачивать.

– Обещала я отступить от города, но не давала клятвы не возвращаться!

Шли хаки в новый набег ночами, словно волки. Костров не разжигали, ели только мясо, вяленое под седлами. Чтобы фрейсов никто не предупредил, убивали на своём пути всех живых. К концу третьей ночи пришли под стены хардусы.

А фрейсы не знали, что хоттын Бури надумает повернуть вспять. Едва заря занялась, отворили ворота. Люди пошли – кто к реке, кто в кузницы, кто скотину пасти. А в дозоре на воротах стояли в то утро воитель Атанарих и Фритигерн. Увидели они, что птицы над лесом кружат и кричат, догадались, что враг идёт, и принялись в колокола бить. Поспешили фрейсы обратно. Но разве обгонит пеший конного? Бегут люди к хардусе, а хаки с ними смешались и летят к воротам стрелой. Решили Атанарих с Фритигерном, что не позволят людям погибнуть у стен родного города, и не стали затворять ворота. Но едва последний фрейс забежал, обрубили они канаты, удерживавшие воротную решётку. Рухнула она вниз, и многие хаки, не успев остановить своих коней, покалечились. Большая часть хакийского войска осталась у городских стен, но часть ворвалась за ворота. Окружили их славные воины Витегеса. Дорого отдавали свои жизни хакийские биё, однако, вскоре фрейсы перебили почти всех. Только одна осталась, которая сражалась с воителем Атанарихом. Вот и последнюю тот обезоружил и поставил на колени, сдёрнул с головы её шапку, чтобы ловчее было срубить голову. Выпали из–под шапки две длинные золотистые косы. Вскинула девушка голову, обвёла всех взглядом серых глаз. Растерялись фрейсы: хаки все сплошь чёрноволосы и чёрноглазы, раскосы и скуласты, лица имеют смуглые, носы короткие. Пленница на хакийку вовсе не похожа. Спрашивает ее Видимер:

– Скажи мне, девушка, кто твои отец и мать? Сдаётся нам, нашей ты крови!

Отвечает девушка:

– Отцов хаки не помнят и не почитают, а мать моя – славная хоттын Бури, другой не ведаю!

Рванулась девушка из рук державших её, и выпал у неё из–под кафтана медальон с изображением птицы. Увидел его Витегес, побледнел и спрашивает:

– А это украшение ты с кого сняла, разбойница?

Отвечает ему девушка:

– Много у меня украшений, которые я добыла своим мечом, но это ношу с рождения. Сам посмотри, цепочка у медальона такая короткая, что не смогу я его снять, даже если бы и захотела.

Говорит тут король Витегес:

– Пятнадцать лет назад напали хаки на мою жену с дочерью, когда они ехали в хардусу. Помню, этот медальон, прощаясь, я сам надел на шею маленькой Гоисвинты. Полагаю, ты и есть моя пропавшая дочь, которую я считал убитой.

И показал пленнице свой медальон – в точности такой же, как первый.

Расплакалась тут пленница:

– Прости меня, отец, вот уже третий год как воюю я против тебя. Нет мне пощады, много фрейсов я погубила.

Атанарих говорит королю:

– Прости ее, славный Витегес, не знала она, чья дочь.

– Коли даст слово больше хакам не служить – прощу и в дом свой возьму, – отвечает Витегес.

Обрадовалась девица. Приняла веру в Солюса, Его именем поклялась не делать фрейсам зла. Король Витегес вернул ей оружие и сказал:

– Дитя моё, я знаю, что среди воинов хоттын Бури много тех, с кем ты росла. Наверно, тебе будет тяжело поднять меч против них. Ты можешь не сражаться против своих прежних друзей, никто не осудит тебя за это.

– Я поклялась, отец, быть верной тебе, – отвечала девушка, – Твои враги теперь мои враги. Коли доверяешь мне – пусти на стены вместе с прочими твоими верными воинами.

Не стал Витегес перечить ей, и Гоисвинта вышла на стены в тот же день. Бури, узнав об этом, хотела лично отомстить предательнице. Но не смогла.

Хаки бежали из–под хардусы. Гоисвинта не захотела выйти замуж. Она стала воином и сражалась с хаками много лет, покуда не погибла в бою.

Из статьи «Раскопки городища «Витегесова хардуса–15» и фрейсские героические сказания»//Сб. статей «От Крексии до Фрейсии: археологические и исторические исследования раннего средневековья» Арбс: Изд–во АН Фрейсии, , 3009 г. С 118– 132.

Цель статьи – сопоставить находки из археологического памятника «Витегесова хардуса–15» со сведениями, содержащимися в героическом цикле фрейсских сказаний…

…Среди находок на городище следует особо отметить, что в слое, соответствующем XV веку от основания Мароны найдены остатки воротного сооружения, нехарактерной для фрейсских городищ того времени конструкции. Обнаружёны сгнившие остатки 4–х столбов, расположенных перед воротами. Назначение их неясно. Но расстояние между столбами в 25 см позволяет предположить существование дополнительной защиты ворот в виде подъемной решётки, о которой говорят сказания. Правда, в этом случае следует отметить, что решётка могла быть только деревянной, а не кованой, как говорится в эпосе.

Ещё одной находкой, имеющей возможные связи с героическими сказаниями фрейсов, следует признать обнаружение бревна ограды, на котором сохранились вырезанные буквы крекского алфавита «АТА…IX». Их можно трактовать как часть молитвы Солюсу “Atanrix” «Отец наш и царь» или как имя «Атанарих». Последняя трактовка слишком заманчива, чтобы счесть человека, вырезавшего своё имя на бревне ограды, тем самым Атанарихом Венделлом, о котором неоднократно упоминается в сказаниях. Однако, большинство исследователей считают эту надпись доказательством того, что среди защитников хардусы XV века были сторонники веры в Солюса.