В просторной приёмной не было окон, однако её заливал яркий солнечный свет. Навстречу им вышла женщина лет сорока, облачённая в светлый брючный костюм. Подойдя ближе, она окинула посетителей цепким взглядом.

– Господа, вы по какому вопросу? – вопросила она, преградив им дорогу.

– Кори, не томи народ! Это мои давние знакомые, – раздался странный шелестящий голос.

Секретарь улыбнулась и открыла один из прозрачных боксов на специальной стойке.

– Тогда обойдёмся без формальностей. Прошу вас, господа! Не беспокойтесь, мы гарантируем сохранность вашего оружия. Думаю, вам не нужно напоминать, что не стоит ничего оставлять при себе.

По окончании процедуры сдачи оружия секретарь снова лучезарно улыбнулась и протянула к ним руку.

– Господа, страховой сбор за двоих составляет тысячу кредитов.

– Раньше было пятьсот, – проворчал Ласло, вручая ей платёжный кристалл.

– К сожалению, инфляция вновь набирает обороты, и достойные похороны клиентов, проявивших безрассудство, обходятся недёшево. К тому же участились накладные расходы, связанные с их преждевременной смертью. Чтобы придать ей естественность, приходится потрудиться, а это стоит немало, как вы сами понимаете.

– Надеюсь, порядок не изменился и нам вернут деньги, когда мы выйдем из кабинета? – осведомился Ласло.

– Если выйдете, то да, – подтвердила секретарь. – Если вынесут, то не обессудьте.

– Кори! Ну что ты пугаешь мне клиентов? – укоризненно прошелестел всё тот же голос.

– Извините, господа! Прошу вас следовать за мной и, пожалуйста, не уклоняйтесь от указанного маршрута.

Вспыхнула подсвеченная дорожка; женщина ещё раз ослепительно улыбнулась и повела их к арочному проёму, возникшему в стене. Вместо обоев её закрывал безумно дорогой фессалийский шёлк, рисунки на котором принадлежали кисти знаменитейшего художника. Ласло сразу же узнал его руку. Во время одной из операций Внешней разведки он пробрался в дом подпольного коллекционера и перед тем как забрать документы, подтверждающие его связи с империей Чидуан, враждебной Содружеству, успел рассмотреть картину великого Фоо Кацу, которая оставила у него незабываемое впечатление. И хотя у мрачного существа, изображённого на полотне, которое потрясло его силой отображённых художником чувств, не было ничего общего с изящной радостной росписью на фессалийском шёлке, он узнал Фоо Кацу по характерной манере живописного письма.

Перед тем как шагнуть под арку Ласло глянул на звёздную кошку. «Ставка не изменилась?» – спросил он одними губами, и она отрицательно качнула головой.

Помещение, открывшееся их глазам, было настолько велико и заставлено разнообразной рухлядью, что его обладателя было нелегко отыскать среди нагромождения старинной мебели и прочих предметов, – конечно, не будь он столь ярко одет и не поспеши им навстречу.

– Великий Атум! Кого я вижу! – радостно вскричал Аргтур, причём без малейшего шелеста в голосе и распахнул гостям объятия. – Неужели это Владислав Петрович собственной персоной и моя изумительная кошечка Аэлитмиррани? – От полноты чувств он даже пустил слезу. – Ах, мои дорогие! Вы не представляете, как я рад вашему визиту!

На этот раз Аргтур был в образе того, кого на Земле принято называть трансвеститами. Фигуру с соблазнительными женскими формами облегало блестящее алое платье, вот только физиономия была мужской, несмотря на соответствующий макияж. К тому же верхнюю губу космического трансвестита украшали усы, правда, не человеческие, а два блестящих гибких жгута, скрученных в плотные спиральки. Они были непременной принадлежностью Аргтура, какой бы вид он ни принимал.

Землянин и звёздная кошка обменялись разочарованными взглядами. Ласло ставил на то, что Аргтур будет в образе мужчины, а Аэлита – в образе женщины. Но они оба проиграли. Правда, Ласло решил, что ещё не всё потеряно и стоит попытаться доказать, что выиграл именно он. Ведь трансвестит это всё же мужчина, переодетый в женщину, и не важно, кем он себя ощущает.

На этот раз он даже не дрогнул, когда тонкие гибкие антенны усов развернулись и коснулись его кожи. Аргтур всегда так делал – будто пробовал посетителей на вкус, а может, так оно и было. Некоторые из посетителей не выдерживали и начинали палить. Как правило, это заканчивалось плачевным образом. Воротила подпольного мира, облачённый в вайдсайдский комбинезон, который по своим характеристикам превосходил новейшие скафандры высшей степени защиты, был недосягаем для оружия.

После серии радостных возгласов Аргтур кокетливо улыбнулся Ласло и, подхватив посетителей под руки, потащил их вглубь помещения.

Лифт древней конструкции спустился вниз, а затем уехал куда-то вбок и они оказались в кабинете, оформленном в современном стиле. Аргтур тоже изменился и Ласло вновь подивился той скорости, с которой это произошло. Только что между ними шла девица на высоченных каблуках, шурша украшениями на платье и вызывающе вихляя задницей, и вот её уже нет, и рядом с ними идёт гладко причёсанный мужчина в строгом костюме тёмной расцветки. Ласло покосился на его кожаные туфли модного фасона, удобные даже на вид, и неслышно вздохнул: он тоже питал слабость к хорошей обуви.

Аргтур оставил посетителей и направился к большому столу из полированного чёрного дерева. Сев, он кивнул на места, что были напротив. От его прежнего радушия не осталось и следа. Теперь это был безжалостный бизнесмен, не привыкший терять время; один из тех, что любого посетителя рассматривают исключительно с точки зрения выгоды.

– Присаживайтесь, господа, и рассказывайте, что на этот раз привело вас ко мне, – произнёс он сухим деловым тоном.

– Статуэтка Грантайна, – лаконично ответил Ласло.

– Сейчас посмотрим, есть ли мне что вам предложить.

Повинуясь мысленному приказу хозяина, над столом вспыхнули призрачные экраны. Ласло, приученный разведкой подмечать мелочи, сразу же отметил необычайную скорость, с которой Аргтур считывал информацию. Такая способность свидетельствовала о могучем интеллекте, и он подосадовал на себя прежнего – до службы во Внешней разведке он не замечал таких вещей, которые теперь были для него совершенно очевидными. Попутно он отметил, что Аргтур левша, но больше действует правой рукой. Пальцы его левой руки были недавно выращенными, и он ещё не совсем уверенно ими владел. Это было проявление синдрома, который возникал, если потеря прежних пальцев сопровождалась сильнейшим болевым шоком.

«Интересно, кто и, главное, за что отчекрыжил ему отростки?» – подумал Ласло, после того, как безуспешно попытался прочесть написанное на экранах. Информация была зашифрована, и он понадеялся, что сумеет сохранить в памяти увиденные схемы и часть текста, написанного иероглифическим письмом. У него возникла уверенность, что это очень важно.

Ожидание длилось недолго. Аргтур закончил считывать имеющийся материал и поднял голову. Видимо, что-то сильно ему не понравилось и он, сложив пальцы домиком, хмуро глянул на землянина.

– Мой дорогой Владислав Петрович, ходят слухи, что ты мнемос. Если хочешь выйти от меня живым, в твоих интересах их развеять и чем быстрей, тем лучше. Даю тебе пять минут на объяснения, – предупредил он и убрал руки со стола.

Зрачки Аргтура расширились, выдавая внутреннее напряжение, направленное на приведение скрытого оружия в боевую готовность.

– Необоснованный навет, – спокойно отозвался Ласло, переводя ИНС в максимальный режим. – Просто я землянин, как и они. Думаю, ты знаешь, что общей генетики мало, чтобы называться мнемосом. Если ты проверишь характеристики моего организма, то убедишься, что я вырос на родной планете и, следовательно, не подвергался многовековой дрессуре, как они. Я не отрицаю, кое-что есть, например, развитая интуиция, не раз спасавшая мою задницу. Ну, так она есть у любого охотника за сокровищами. Читать мысли я не умею, и драться как мнемосы – тоже. К моему великому сожалению. Поскольку доказательств последнего нет, тебе придётся поверить мне на слово, – завершил он свою краткую речь и замер в ожидании.