— Ты отцу рассказала про весь свой план? — поинтересовалась я.
— Про отъем бизнеса. После того, как предприятие моим стало. Про то, что ребенок от Юры, он не знает. Думает, что я от Витеньки специально забеременела. Подслушала один его разговор — он говорил с кем-то, что предприятие хорошее и изделия хорошие делают. Бизнес налажен. Я и заинтересовалась. Но он так любит внука, что ему уже все равно, кто его отец. То есть он этим вопросом вообще не задается. Зятя нет — и прекрасно. В мой бизнес не лезет. Но этого оказалось недостаточно! Он все равно не воспринимает меня как достойную наследницу всего бизнеса.
— И ты считаешь, что, спасая беглого зэка, заставишь отца себя уважать? — уточнила я.
— Не-е-е, — протянула Полина. — Тут другое. Отец был против моей связи с Юрой. Всегда. А я хочу быть только с Юрой. Отец желает мне добра, это я все понимаю. Он меня любит, любит безусловно, безумно. Он жизнь готов за меня отдать, и я это знаю. Он считает, что мне лучше без Юры. Что я еще встречу человека, который мне подойдет — по его критериям.
— Но он же согласился на твой брак с…
— С предприятием! Брак был не с Виктором, а с его заводом! И Виктор не сидел, был директором предприятия, его создал, на нем работал, приличный человек, по мнению моего отца. После Юры Виктора он считал очень достойным кандидатом. И все равно он был рад разводу. Внука он получил. Хотя неизвестно, что он скажет, когда узнает, что внук от Юры. Я вообще еще не решила, говорить или не говорить. Мы с Юрой будем жить отдельно. Юра и я. Пока без ребенка. Может, я еще одного ребенка рожу или парочку. Но позже. Сейчас все вопросы с Юрой надо решить. Не до ребенка.
Я спросила, за что сидел Юра. Полина заявила, что его подставили. Вообще-то так часто говорят родственники и любимые тех, кто сидит или сидел. Я не настаивала на том, чтобы Полина назвала конкретную статью. Если понадобится — узнаю потом. Отец выяснит, или тот же Купец скажет. Я не сомневалась, что он знает.
Меня, естественно, интересовало, кто организовывал побег. Это не так просто. Только получив предложение своего отца о работе, я спрашивала, не строилась ли эта база специально для приема беглых зэков, раз у папы большие связи и авторитет в этом мире. А база, так сказать, «на северах». Папа замахал на меня руками и сказал, что ему лишние проблемы не нужны. Он с этим этапом своей жизни закончил. Да и до зон отсюда довольно далеко, территория не самая подходящая для путешествия даже летом, а уж зимой… Как Юра на это вообще решился?!
Полина не знала, как он решился. Сама она узнала про побег от матери Юры, которая ездила к нему на длительное свидание. Полину бы никто не пустил — она же Юре по документам никто. Юрина мама к Полине всегда хорошо относилась.
«Еще бы! — подумала я. — Единственная дочь крупного бизнесмена».
Полина продолжала рассказывать дальше. Во время длительного свидания Юра смог поведать маме про план побега и попросил подключить к делу Полину. Кроме Юры, должны были бежать еще трое. Возможно, Юру взяли из-за того, что он умеет работать с собаками.
— Чушь, — сказал Валера. — Чем он на воле занимался? Разводил собак? Дрессировал?
— И разводил, и дрессировал, и на передержку брал, и документы на перевозку оформлял, и даже сопровождал иногда. На выставки, на случки. И при их питомнике была ветеринарная клиника. У них с другом были все виды услуг, связанные с собаками. Юрин отец тоже собаками занимался. Но вроде только дрессировкой. А они с другом выкупили собачий приют, все там обустроили…
— И что пошло не так?
— Не знаю! Приют вернули тем бабам, которые в нем раньше работали. Я туда заезжала — все, как раньше было, до Юры. Эти бабы с ним судились, каких-то зоозащитников подключали. Дело-то было не в животных, а в бабках от международных фондов. Да, Юра делал деньги. А кто не хочет заработать? Но он знал дело, которым занимался. Он своим делом зарабатывал. Но ему за его бизнес ничего не заплатили! Еще помоями облили.
«Какое-то темное дело», — подумала я. А раз шли бабки от международных фондов…
Валера тем временем сказал, что даже если Юра умеет хорошо ладить с собаками, дрессировать их, это не значит, что он способен остановить собак, которых возьмут с собой или уже взяли для того, чтобы преследовать беглых зэков.
— Есть порошки, которыми можно сбить собак со следа, — спокойно продолжал Валера. — Но откуда они сейчас у твоего Юры?!
— Так с самолета же сбросили. Как и ракеты, — словно само собой разумеющееся сказала Полина Купцова.
Мы опять встретились взглядом с Валерой, с которым вместе работали на этой базе и были знакомы фактически со времен моего детства.
Полина тем временем рассказала, что летчика нашла она и договаривалась с ним тоже она. Вероятно, тот же летчик согласился везти к нам Батю Коляна — она так поняла из его рассказа. У этого летчика трое детей и ипотека, которую он хочет побыстрее выплатить. Навряд ли двое таких в одном отряде, хотя все может быть.
— А кто готовил посылку? — невозмутимо спросил Валера. — Ты?
— Нет, откуда я знаю, что нужно? То есть предположить, конечно, могу… Это друзья тех троих.
Значит, милая, Юру с собой решили брать из-за тебя, влюбленной дуры, которая по своей неопытности «засветилась». И платила она. В общем-то, я так и подумала изначально. Наверняка Юра хвастался на зоне. Вероятно, Полина писала ему письма, а он ей. Вроде бы сейчас и звонки официально разрешены. А может, он и по незаконно пронесенному телефону звонил, в особенности для уточнения деталей и дачи указаний.
Полина сказала, что про проект Алейника она узнала от мужчин, которые собирались встречать беглецов. Их появление на нашей базе было не организовать.
«Почему?» — не поняла я, но вслух ничего спрашивать не стала, потом с папой поговорю.
Купцовой сказали, что она каким угодно способом должна попасть в проект, встретить тут Юру и еще троих мужчин. Их следовало спрятать, пока за ними не прилетят. За это ей обещали помочь приобрести еще одно предприятие, которым она сможет управлять и которое вольется в холдинг Купца. Или не вольется и будет только ее предприятием.
«И она поверила? Она же не дура! Или когда дело касается любимого мужчины, мы все становимся дурами?»
И еще я вспомнила про ее повышенный интерес к обустройству нашей базы. Она же всюду нос сунула. Остальных участниц проекта наши помещения совсем не заинтересовали, а Полина рыскала по территории. Я-то подумала, что она это делала как дочь и наследница главы строительного холдинга. Оказалось — совсем в других целях.
— Хорошо. Ты их встретишь. Мы их встретим. Дальше что?
— Вы же не сдадите их полиции? — улыбнулась Полина.
— Полиция уже вызвана, если ты забыла. Мы не могли их не вызвать. И остановить их прилет мы не можем.
— Но никто же не знал, что убьют Святослава! Полиция не планировалась. И сейчас все равно не прилететь, потому что идет снег. Еще два или три дня будет идти? Вы так сказали? За это время мы все устроим.
— Что устроим?!
— Они отдохнут и пойдут дальше. Если Женя Интернэшнл и Ксения Павлова смогли сюда дойти, то, значит, и уйти можно. Их встретят. Я точно не знаю где. Я должна была встречать здесь и найти место или места на базе, где их можно спрятать. Давайте уже пойдем. Они устали.
— Последний вопрос, — сказала я. — Камеры ты отключила или испортила?
— Я, — гордо ответила Полина. — Конечно, заранее. Не после же их появления. И я точно время же не знала. Никто не знал. Дорога-то не самая простая. Мне этот проект не нужен. Зачем мне в телевизор лезть?
— А исправить можно? — поинтересовался Валера. — В принципе? Повреждение механическое?
— Вы-то что беспокоитесь? — удивилась Полина.
— Чтоб нам претензии не предъявили. Тебя закладывать не будем. В России стучать не принято. Я могу починить? Я же тут починкой всего занимаюсь.
— Не думаю. Там сбой в системе. Нужен хороший айтишник. А вы, как я понимаю, механик.
