Ксения Павлова восторгалась его умом, знанием персидской поэзии и изречений персидских мудрецов, а также невероятной потенцией, которую никак не ожидала от мужчины его возраста. Ей было очень интересно проводить с ним время, и он давал ей незабываемые ощущения в постели. Благодаря ему повысился ее образовательный уровень, она прочитала книги, которые он ей советовал, и будет вспоминать его до конца своих дней как восточного мудреца, встреча с которым была подарком судьбы. Встречи описывались подробно, цитировался Омар Хайям. Некоторые высказывания восточных мудрецов Ксения сделала девизами своей жизни, уже без Фаруха Рустамовича. Например, «не дружи с неблагодарным человеком», «размышляя над прошлым, узнаешь о будущем», «кто плохо отзывается о других, сам нехорош», «не бойся медлить, бойся остановиться». Ксения Павлова привела порядка двадцати высказываний восточных мудрецов, услышанных от Фаруха Рустамовича, а потом поясняла, как руководствовалась ими в дальнейшей жизни, каждый раз вспоминая этого удивительного человека.

Прочитав главу о себе, удивительный человек попросил у адвоката разрешения оставить книгу себе, чтобы прочитать мнение Ксении Павловой и о других мужчинах, адвокату сказал, что он не зря платит ему за советы, бриллиантовое колье Ксении Павловой подарил, помощника выгнал, сына не изгнал, но поставил на место. Сын пытался объяснить, каково маме было читать такие откровения, на что Фарух Рустамович заметил, что маме вообще нечего было это читать. Хотя Фарух Рустамович с женой не развелся, он теперь живет отдельно с новой женщиной, старший сын живет с мамой, средний сын живет отдельно, новая женщина (двух жен в России официально иметь нельзя) родила мальчика и опять ожидает пополнения в семействе.

А описанные Ксенией Павловой в книге мужчины пожертвовали ей достаточные суммы для организации балетной школы и театра, ну а дальше она стала действовать сама, причем весьма успешно. В школу она брала всех желающих, потом делила на группы и тех, кто не имел шанса стать балериной или балеруном, просто учила танцевать, владеть своим телом, грациозно двигаться. Она учила даже абсолютно бесталанных девочек красиво подавать себя. И она ставила спектакли, вызывающие споры и оживленные дискуссии. Даже те, кто не видел ни одного из них и вообще ни разу не был на балете, знали про Ксению Павлову и ее театр. А люди, близкие к балету, театру или просто искусству, спорили до хрипоты, Сеть взрывалась после очередной премьеры. Ее постановки были эффектными и оригинальными. И они не оставляли людей равнодушными.

Она соглашалась на все интервью, участвовала в ток-шоу, в самых различных передачах. Журналисты ее очень любили — она не выпендривалась, она давала дельные советы, мамы ее учениц отзывались о ней с восторгом, а дети с радостью спешили на занятия. В ток-шоу она встречалась со своими критиками и со своими поклонниками, она всегда имела свою точку зрения и могла отстоять свои идеи. Люди знали балерину Ксению Павлову именно как балерину, а теперь еще и как директора театра и директора балетной школы.

То есть это была полная противоположность Александре Левицкой, которая, кстати, регулярно поливала Ксению Павлову грязью, но отказывалась встретиться с ней лично, а это неоднократно предлагали разные средства массовой информации.

Одним из описанных в книге любовников был Игнат Петрович Алейник.

И еще мы сняли фильм. То есть четыре маленьких фильма. Мой друг и названый брат приобрел профессиональную аппаратуру и выступал в роли оператора. Мы наняли двух балерин, каждую для исполнения двух ролей. Одна танцевала в балетной пачке, потом в образе восточной женщины с закрытым лицом, на котором видны только глаза. Вторая танцевала в монашеском одеянии, которое мы купили в секс-шопе после ввода соответствующего запроса в Интернет, а потом в порванном в нескольких местах ситцевом платьице. Крупных планов не делали, но девушек гримировали. Они не задавали вопросов, все сделали так, как хотели мы, быстро уловив идеи, получили деньги и исчезли из нашей жизни.

Текст наговаривала я, а потом мой названый брат менял голос с помощью специальной аппаратуры.

Мы показали «видения» с текстом сопровождения нашему тренеру и детдомовской поварихе. Они аплодировали. Больше специальную аппаратуру, закупленную нелегально, мы друг на друге не тестировали. Она будет применяться на тех, кого мы хотели заставить признаться и понести наказание.

Мой названый брат закупил специальные затычки для ушей. Тренер сказал, что будет его страховать. И я тоже страховала их обоих.

— Здравствуйте, Ксения! — поздоровалась я. — Меня зовут Людмила, я — администратор этой базы. Я готова предоставить вам кров и стол, но хотелось бы знать, с какой целью вы к нам пожаловали.

— Люда, пошли в дом, — влез Гришка. — Нам обсохнуть надо. Как раз все тебе расскажем.

И Гришка первым тронулся к зданию, в котором проживали я, Ольга Петровна и Валера, хотя мы с ним планировали разместить его в свободной комнате на втором этаже главного здания, рядом с женихом. За Гришкой пошла Ксения, потом мы с Шариком.

— Есть хотите? — спросила я.

— Конечно! — сказал Гришка, который был голодным всегда. Вероятно, сказывалось детдомовское прошлое. Полнота Гришке не грозила — и по конституции, и благодаря образу жизни. За каждый концерт он теряет пару-тройку килограммов.

— Если можно, — произнесла Ксения.

Я предложила располагаться в кухне-столовой, которая имелась и в нашем доме, там мы сами ели и пили чай. Я забыла или просто не успела предупредить Гришку о козе, и она почему-то вызвала у него приступ гомерического хохота.

— Она здесь постоянно живет? — спросила Ксения Павлова.

Я ответила, что привезли специально для этого проекта, потом ее заберет Валерий Павлович. Гришка объявил, что победит в конкурсе доярок, потому что, как и я, козу доить умеет. Ксения сказала, что даже не будет участвовать, чтобы не травмировать козу морально, и чтобы она, в свою очередь, не травмировала балерину физически. Но от парного козьего молочка не откажется. Ксения также сказала, что активно пила молоко после рождения сына, но это не помогло — своего молока у нее не было, но вкус ей понравился.

Я не стала спрашивать, от кого у нее сын. После выхода книги чуть ли не все средства массовой информации пытались провести подсчеты, но Ксения Павлова ничего не подтверждала и не опровергала. Мальчик внешне был копией самой Ксении.

Я оставила только что прибывших и отправилась в гостевой дом. Из зала доносились вопли — там опять выясняли отношения, но я не вслушивалась. Дверь из кухни в зал была закрыта, я вошла через другой вход. Ольга Петровна была в кухне одна и вопросительно посмотрела на меня.

— Гришка, с ним балерина Ксения Павлова, пока не знаю, как она за ним увязалась. Соберите, пожалуйста, что-нибудь поесть им и мне. Подадите сами горячее этим? — Я кивнула на зал.

Ольга Петровна произнесла фразу, которую я расшифровала как «позови Валеру», показала мне на кастрюлю с остатками салата оливье, которую я прихватила вместе с буханкой хлеба. В дальнейшем хлеб мы планировали печь здесь — для этого имелась хлебопечка.

Первым делом я отнесла еду в наш дом, потом пошла искать Валеру. Нашла в технической будке, он осматривал квадроциклы.

— Модель сказала, что каждый день будет кататься, — сообщил Валера. — Проверяю.

— Она же вроде на снегоходе каталась, — вспомнила я.

— Каталась. И еще будет. И на снегоходах, и на квадроциклах, и на лыжах. Спортивная девушка и с техникой обращаться умеет. И каталась в удовольствие, без селфи. Не просила ее фотографировать. Интересовалась, сколько до того края озера. Я сказал, что около километра.

— По-моему, меньше. Лед точно уже толстый? Везде? Еще не хватало нам тут несчастного случая.

— Да вроде лед уже прочно встал на зиму. Гришка добрался? Чего не позвонил?

Я сказала про балерину и про желание Ольги Петровны получить Валеру в помощники.