— Я готова рисковать собой, — подала голос повариха. — Я уже много пожила. Детей нет, внуков нет.

— Есть мы! — закричали мы с названым братом. — И у нас будут дети. И им будет нужна бабушка! И дедушка. — Мы оба дружно повернулись к нашему тренеру, который жил бобылем и большую часть жизни занимался с детдомовскими детьми, хотя тренировал и тех, кто жил в семьях. Мы же все учились в поселковой школе. Просто с нами он проводил больше времени.

Наш тренер сказал, что съездит «в город» и поговорит с одним своим армейским дружком. Есть у него одна идея, только он не знает, как ее воплотить в жизнь технически.

На следующий военный совет приехал тот армейский друг и пояснил, какая сейчас есть техника. Мы согласились ее купить. Конечно, продали нам ее нелегально, потому что таких вещей в свободной продаже нет. Проверяли на себе в доме нашего тренера. Впечатлило.

Когда я вошла в зал, где компания собралась на ужин, то первым делом подумала, что сейчас словлю «зайчика». Невесты постарались перещеголять друг друга количеством бриллиантов и других драгоценных камней. А ведь среди них была только одна восточная женщина (если была) — Зиза. Все невесты выбрали для первого ужина вечерние платья с оголенными плечами, а некоторые еще и спинами. А уж декольте… Дамы бросали друг на друга взгляды, напоминающие те, которыми сканируют пассажиров контролеры багажа на таможне, причем рейса из Колумбии, на котором ожидается прибытие группы наркокурьеров. Но не забывали фотографироваться.

Самая роскошная грудь была у Зизы. Похоже, натуральная, и она говорила в интервью, что ни разу не прибегала к пластике. Сквозь тонкую ткань просматривались ее огромные соски, напоминающие крупные спелые вишни. Роскошные черные волосы Зизы частично закрывали оголенные плечи и спускались ниже. Сколько раз эти волосы обыгрывались в эротических фильмах с ее участием! Неплохой бюст был у журналистки Субботиной. Модель Наталья Туполева грудью похвастать не могла и, похоже, использовала бюстгальтер «пуш-ап», как и Полина Купцова. Но Полина Купцова не так давно родила ребенка, и если кормила грудью, то ей сейчас особо хвастать нечем. У певицы Ярославы Шершень и балерины Александры Левицкой был где-то второй размер, и они пытались привлечь жениха площадью обнаженного тела. Или, скорее, они просто любили оголяться. Они опять переругивались.

Но жених в любом случае реагировал плохо. Он был в джинсах и футболке с изображением веселого, ухмыляющегося енота в клетчатой рубашке, волосы были взъерошены — возможно, решил поспать днем, а потом не удосужился причесаться. Зачем же все-таки папа его сюда сослал? За какую-то провинность?

Я тоже была в джинсах и футболке, свитер за рукава завязала на шее. Я не собиралась задерживаться в зале — как я уже говорила, по возможности я не должна была попадать на пленку, ведь кадры со мной придется вырезать.

— Почему вы не одеты? — спросила Левицкая.

— Что значит «не одета»? Не в вечернем платье? Это у вас торжественный ужин, а не у меня. Я сейчас вас покину. Со мной вы знакомы, с нашей поварихой Ольгой Петровной знакомы, с Валерием Павловичем знакомы. Костя! Коля! — крикнула я.

Техники питались на кухне или вообще брали еду к себе в комнату, желания общаться с невестами они не испытывали. Как я уже упоминала, женщины их вообще не интересовали. Со мной и Ольгой Петровной они разговаривали вежливо, нашу работу уважали и сами работали. Я представила молодых людей (тоже «не одетых») честной компании.

— Технику не ломать, никакие провода не дергать, — сказал Костя. — Тот, кто что-то сломает, будет возмещать материальный ущерб.

Балерина Левицкая тут же спросила, где находится техника. Ей пояснили, что камеры размещены по всему дому и всей территории базы и будут снимать все и всех.

— А пульт? — спросила Полина Купцова.

— Зачем вам пульт? — поглядел на нее Коля.

— Посмотреть записи, — как само собой разумеющееся ответила Полина. — Я не хочу, чтобы меня снимали голой. В душе и туалете есть камеры?

— На горшке вас показывать никто не будет, — спокойно сказал Святослав. — Это людям неинтересно.

— Но мы должны видеть, что вы снимаете! — подключилась Ярослава. — Я не снимаюсь обнаженной!

«Это ты для мужских журналов не снимаешься. Но люди тебя снимают пьяной и полуобнаженной».

— Я должна проследить, чтобы все неудачные кадры были удалены! — рявкнула Левицкая. Эта очень любила сниматься для мужских журналов.

Зиза, Субботина и Туполева молчали. Зиза, как и Алейник, уже наложила себе полную тарелку еды и спокойно ела. Она явно не соблюдала никакую диету. Туполева пила воду мелкими глотками. У нее на тарелке лежал кусок холодного языка без гарнира. Субботина ела овощной салат.

— Не положено! — сказали Костя и Коля почти хором.

Жаждущие прорваться к пульту заорали. Странно, что этого хотела Полина Купцова, реакция Левицкой и Шершень была вполне нормальной (для них). Я решила, что с меня хватит и пора зал покинуть.

Правда, перед тем, как это сделать, я успела нарваться на еще один скандал. Как и обычно, я пожелала гостям приятного аппетита. Я всем нашим гостям всегда желала приятного аппетита. И все говорили «спасибо». Но тут-то гости были ненормальными…

Левицкая скорчила гримасу и заявила, что приятного аппетита в «их» обществе не желают, а мне следует думать перед тем, как что-то говорить. Я моргнула.

— Спасибо большое, — тут же сказала Зиза. — У вас все очень вкусно.

— Спасибо, — произнес жених. Его поддержали Туполева, Ярослава, Субботина и Купцова.

В общем, Левицкая осталась в меньшинстве. Ярослава добавила, что она может вообще ничего не есть, остальным больше достанется, и спросила, есть ли у нас сало с хреном. Я ответила, что есть сало и есть хрен. Мне даже в голову не пришло ставить на стол сало для этой компании, да еще и на торжественный ужин. Ярослава сказала, что закусывает водку салом с хреном и соленым огурцом. А на столе сейчас из вышеназваного только огурцы.

Я принесла сало и хрен и решила побыстрее ретироваться, пусть скандалят без меня. Костя и Коля выскочили сразу за мной. Пусть камеры снимают скандал — именно этого хотел наш заказчик.

Я зашла в кухню и сообщила Ольге Петровне, что горячее будем подавать через час. Костя сказал, что они через час тоже спустятся, правда, прибежал он минут через пять с выпученными глазами и доложил, что у нас на территории два новых человека на лыжах и вокруг одного радостно прыгает Шарик. Я тоже уже слышала Шарика — и радостный лай, и вроде бы суровый, но так, для порядка. Собака отрабатывает свой хлеб, то есть мясо.

Но почему два человека? Должен быть один!

Я надела куртку, сунула ноги в сапоги и вышла во двор. Костя за мной не последовал, а публика в зале была занята выяснением отношений и о прибытии гостей пока не знала. Судя по крикам Ярославы Шершень, она уже выпила водки и закусила любимой закуской.

— А вот и мы! — сказал мой старый друг Гриша, известный всей стране как существо среднего рода, именующее себя Женя Интернэшнл.

Это была удачная находка продюсера. Никакое «оно» до Гришки на нашей эстраде еще не появлялось. Возможно, продюсер решил так сделать из-за Гришкиного голоса — непонятно, кто поет, мужчина или женщина. Для мужчины вроде бы высоковат, для женщины — низковат. Гришка волосы отращивать отказался, носит парик, их у него несколько, все — цвета воронова крыла, перед выходом на сцену их еще какими-то блестками обрызгивают. Но вне сцены Гришка может жить обычной жизнью.

По одежде «в имидже» тоже не понять, кто это — мужчина или женщина. Есть специальный мастер, который Гришке эти наряды шьет. Я неоднократно слышала, как люди называли его «в имидже» чучелом гороховым. Но песни отличные. Стихи пишет сам Гришка, причем так, чтобы не было никакого героя — ни мужского пола, ни женского, ни среднего рода. Стихи у него получаются великолепные. Талант! У него есть цикл о природе — песни о реках (вполне определенных), горах, полях. Есть песни о городах — и Женю Интернэшнл теперь зовут в города, про которые «оно» еще не написало, чтобы получить «свою» песню. А пишет Гришка с чувством. Народ посмеивается над его внешним видом, над имиджем, но песни слушает. О Жене Интернэшнл идут жаркие споры в различных ток-шоу, куда приглашают моего друга, как, впрочем, и в Интернете, и в печатных «желтых» изданиях.