— Замуж не выйдешь.

— Но если вы собираетесь жить в бане… — открыла рот я.

— Да, поэтому заходить в полночь с голой попой для меня не подходит. Я открою окно. Как раз заранее посмотрю, нужно ли взять скамеечку или снега лучше накидать. Я выйду на улицу и выставлю попу в окно.

Левицкая снова расстегнула чемодан и стала вынимать какие-то вещи.

— Я пока остаюсь здесь, — сказала она мне, потом повернулась к Ярославе. — В полночь приду. Вместе будем попы выставлять.

Я любезно подсказала, что в бане два окна, и девушкам совершенно необязательно мешать друг другу.

— Что ты сделал с Аней?! Что?! — орал младший брат.

— Проверил на вшивость, — пожал плечами старший. — Ты мне спасибо должен сказать, а ты истеришь.

Младший попытался ударить старшего, но получил в глаз. Он не мог с ним тягаться. Силы были явно неравны.

Вечером младший побежал жаловаться отцу. Тот выслушал версию младшего сына, потом вызвал старшего и выслушал его версию.

— Твой брат прав, — сказал отец младшему. — Она сама пошла с ним — с другим мужчиной. Зачем тебе такая девушка?

— Будут другие, — заметил брат. — И чем раньше ты поймешь, что они все одинаковые, тем лучше для тебя.

— Но Аня, Аня…

Рыдая, младший ушел. Отец сурово посмотрел на старшего и прошипел:

— Опять?! Ты знаешь, во сколько мне и другим отцам уже обошлись ваши развлечения?! Ты знаешь, сколько тебе придется трудиться, чтобы отработать эти деньги?

— Я был один, — глядя прямо в глаза отцу, сообщил молодой человек. — Она на самом деле сама пошла. Она хотела стать моей девушкой, а не девушкой этого сопляка. Маленькая корыстная дрянь. И я же уже работаю в холдинге. По двенадцать, а то и четырнадцать часов! И хочу работать в холдинге! Я готов и дальше так вкалывать. И ты знаешь, что я вкалываю и постоянно учусь, не то что этот сопляк, который вообще не знает, чего хочет. Да, мне нужно иногда расслабляться. Снимать стресс. Можно подумать, что ты сам не снимаешь стресс.

— Знаешь, сынок…

— Знаю! Да, мы несколько раз перегнули палку. Мы были молодыми идиотами. Пьяными.

— И обкуренными, — напомнил отец.

— Все, я завязал! Ты же знаешь!

— Во сколько мне обошлась клиника?

— Знаю. И отработаю. Но меня-то смогли почистить! Я еще не дошел до черты невозврата! И я никогда не пробовал ничего «тяжелого». Я баловался. Ты что, в молодости не курил травку?

— Никогда.

— Ну, в те годы ее еще просто не было, — сказал сын.

— Травки не было? — отец рассмеялся. — Травка была. И много чего другого было. Конечно, такого количества наркоманов, как сейчас, не было. И такой доступности не было.

— И такого бурного развития криминальной химии, — добавил сын.

— Да, наука, работающая на криминал, всегда развивалась гораздо быстрее, чем работающая на государство… — согласился отец. — Но речь не об этом!

— А о чем? — не понял сын. — Вроде мы с ребятами теперь… Хотя Лешке уже не помочь. Но я и Витя с Олегом… Все вошли в бизнес отцов. Все работают. Мы никогда не кололись, только курили и нюхали, а теперь, после клиники, вообще никогда. Я понял! Мы встречаемся втроем без женщин! Теперь каждый отдельно… Пап, ну ты же знаешь…

— Может, все-таки ты зря с девушкой брата…

— Папа, она сама хотела! Сама!

— Ты дал ей денег?

— Дал. И она взяла. А теперь, поняв, что моей девушкой она не станет, устроила концерт для этого идиота. А он верит всему, что она ему говорит. Сирена сладкоречивая!

В результате младшего брата пришлось отправить в клинику неврозов. Там он начал рисовать, и оказалось, что у него есть талант. Отец оплатил обучение.

В семейный бизнес младший не вошел. Он вообще порвал с семьей отношения. Он не хотел видеть отца и брата и, кажется, специально старался их позлить.

Но он не мог их победить. Они были слишком сильны. Он мог только время от времени выводить их из себя, эпатируя публику. То есть ему было плевать на публику. Он хотел отомстить брату.

Я проводила Ярославу Шершень в баню, показала, где включается свет, где туалет и где стоит вода. Пока я все показывала, Ярослава несколько раз зевнула. По-моему, никакой пьяный дебош в ближайшее время не намечался. Ярослава хотела спать и выглядела какой-то вялой.

— Надувной матрас принести? — предложила я. — Где вы тут спать будете? Не на полу же? — Диваны в бане отсутствовали, имелись только лавки, но довольно узкие, так как не планировалось, что на них кто-то будет спать.

Она вежливо поблагодарила и осталась. Я пошла в наш дом, где горел свет и я видела силуэт Валеры. Я объяснила ему положение дел и попросила отнести Ярославе надувной матрас и надуть. Также следовало обеспечить ее одеялом, лучше двумя, и подушкой.

Неужели она не понимала, что в бане нет спальных мест? Спать там можно только на полу в зальчике для отдыха. И в парилке сейчас холодно! Там не погреться.

Валера моргнул. Потом хлопнул себя по лбу.

— Я же не успел тебе сказать! Я тут закрутился со всеми этими делами! А потом, когда увидел, что Гришка с бабой пришел, совсем из головы вылетело.

— Что вылетело? — спросила я, не ожидая услышать ничего хорошего.

— Там Алейник, — сообщил Валера.

— А его туда зачем понесло? Баню же не топили.

Признаться, я решила, что он отправился в свою комнату, когда не увидела его в зале с невестами.

— Он там прячется.

— От кого? — не поняла я.

Оказалось, что я не поняла не только от кого, а кто. В бане находился Игорь Алейник, младший сын Игната Петровича и младший брат жениха Святослава.

— Где он там?!

— Ну, наверное, когда вас с Ярославой услышал, спрятался.

Я задумалась. Он мог спрятаться в парной или в шкафу, в тамбуре. В туалет я дверь открывала. Скорее, в парной сидит. В шкаф он мог юркнуть, только если заметил наше приближение.

Я спросила у Валеры, как сюда попал Игорь Алейник. Тоже на лыжах пришел?

— Нет, он на вертолете прилетел.

— На каком еще вертолете?!

— На том же самом.

— Где он там прятался?!

Игорь сказал Валере, что за багажом, который стоял в конце салона. Девицы туда не ходили и даже не заглядывали. А когда вертолет стоял на земле, и все девицы и старший брат его покинули, Игорь перебежал в баню и спрятался в ней. Где еще было прятаться? А баня от вертолета была ближе всего, не заперта; маловероятно, что туда кто-то сразу нос сунет. Большой дом, где разместились жених с невестами, не подходил, да и заметили бы его. Наш дом тоже — он же не знает, когда кто из нас в нем находится. «Техническая будка» — опасно. Мало ли на какой провод можно напороться.

— Он знал, что здесь имеется на территории?

— По-моему, не в деталях. Но знал, в какой дом бежать.

— Алейник-старший в курсе, что младший сынок тоже прибыл за невестой?

— Не знаю, кто в курсе, — Валера расхохотался, потом предложил мне самой поговорить с лазутчиком. Возможно, мне он расскажет более полную версию своего появления здесь. По идее, в курсе из прилетевших были только вертолетчики.

Я задумалась. Почему Игнат Петрович не предупредил меня об Игоре, если тот прибыл сюда по его приказу или с его ведома? Или решение о его появлении было принято в последний момент? Игнат Петрович просто не успел, закрутившись с делами? Решил, что неожиданное появление младшего брата жениха оживит проект? Но Игорь же вроде изгнан из дома? Или сам ушел?

И какая все-таки цель у Игната Петровича? Зачем ему этот проект с невестами? Уж явно не для того, чтобы женить сыновей. Заработать денег? Да, конечно, толковый бизнесмен никогда не упустит возможности заработать. И Алейники владеют телеканалом, несколькими бумажными газетами и интернет-ресурсами. Это их «тема». Окупит реалити-шоу вложения в него? По идее, должно, в особенности раз девицам ничего не платят. Алейник потратился на установку дорогой записывающей аппаратуры в доме и на территории, которую в дальнейшем придется снять. Это мой отец четко обговорил. А если что-то останется? Мы же не специалисты. И какая-то маленькая камера или камеры будут записывать все, что здесь происходит? А люди у нас бывают непростые. Ради этого стоило вкладываться в проект?