— Но не здесь же? Отсюда тебя должны были вывезти на вертолете — это я понял. А дальше? Тебе на аэродром? Куда вертолет должен был сесть?

— То есть в Петрозаводск? — посмотрела я на Ивана. — Дойдешь до трассы, лови частника. Или на автобусе.

— Деньги у тебя есть? — спросил Валера.

Гришка хлопнул себя по лбу. Я сказала, что когда все улягутся, открою комнату Алейника, возьму документы (надо надеяться, что он их сюда взял) и наличные деньги (если они у него с собой есть, могут быть только карты).

— Должны быть наличные, — высказал свое мнение Валера. — Хотя бы на чаевые.

— Нам, что ли?

— Люда, он же у нас никогда не был. А он ехал в гостиницу. Такие люди, как он, привыкли оставлять чаевые. И он ехал в глухомань! Должен был сообразить, что карту тут можно вставить только в задницу.

Иван хмыкнул. Я сказала, что мы добавим. Ивану же телефон надо будет купить.

— Принесите телефон этого Алейника. Я куплю только симку, сделаю звонок и выброшу.

— Алейник в брюках был или в лыжных штанах? — посмотрел на меня Валера. — В смысле, когда прилетел?

Я задумалась. Иван сказал, что ему любые подойдут. Какую найдем одежду, такую и наденет. Только бы по размеру подошла. Я сказала, что они с Алейником примерно одного размера, а вот Гришкина будет мала.

— А у тебя мужская-то есть? — улыбнулся Иван.

— Сейчас стирается грань между мужчиной и женщиной, — махнул рукой Гришка. — И я же в имидже — среднего рода. Ношу то, что подходит любому полу.

— Положим, нормальный человек любого пола не наденет то, в чем ты являешься народу.

— А ты, значит, меня и раньше видел?

— И слышал! Я, кстати, всегда говорил, что ты — мужик.

Я спросила про Тимофея. Что с ним делать? Мы, конечно, полечим, как сможем, но он явно не будет готов уйти завтра.

— А это еще кто? — удивился Гришка. Ему объяснили.

Иван ответил, что не может взять его с собой. Теперь каждый за себя. И каждый знал, что рискует. Оказалось, что четвертый беглец сломал ногу. Они не могли его тащить. Может, и благодаря ему, а не только бунту в колонии погоня подзадержалась.

— Что будете делать? — Гришка посмотрел на меня и Валеру.

Я пожала плечами. Иван ел. Нет, нос у него все-таки не сломан. Я спросила, есть ли у него режущая боль. Иван покачал головой.

— Дышать можете?

— Вроде да.

— И кровотечение прекратилось. Чисто визуально деформации нет. Вы ведь, наверное, в любом случае будете делать пластическую операцию.

Иван неопределенно передернул плечами.

Я сказала, что в случае Тимофея у нас два варианта — или спрятать в подполе здесь (я кивнула на козу), когда услышим вертолет, или отвести к отшельнику. Иван удивился, услышав про отшельника. Валера сказал, что лучше к отшельнику, про которого не знают никакие представители органов. Как раз его проведаем, гостинцев отнесем. Наташу Туполеву он упоминать не стал. Иван идею с отшельником одобрил и сказал, что в таком случае за Тимофеем через некоторое время прилетят люди.

— Пойдем завтра ночью, — объявил Валера. — Пусть сегодняшнюю ночь и завтрашний день отлежится. Ты когда хочешь идти? Я бы тебе посоветовал сейчас лечь, я тебе кровать надую, утром я сам тебя разбужу и провожу. Гришке нечего внимание привлекать своим отсутствием. Сейчас Люда тебе паек соберет, а когда эти все угомонятся, вместе с ней комнату с трупом откроем. Гриша, ты давай туда иди, налей им всем вина побольше, чтобы скорее спать отправлялись.

— Я сейчас вернусь, ботинки лыжные принесу. Мои лыжи тебе Валера отдаст. Они у него под навесом стоят. У тебя размер обуви какой?

Гришка опять надел парик, скривился, глядя на себя в зеркало, вскоре вернулся, они с Иваном пожали друг другу руки.

— Удачи тебе, — пожелал Гришка.

— Спасибо! — искренне поблагодарил Иван.

Иван заснул сразу же, только донеся голову до подушки. В результате мы уложили его в моей комнате, а я сказала, что посплю на надувной кровати у Ольги Петровны. Валера собирался спать в кухне. Ему рано вставать. Я сходила к Тимофею и натерла его уксусом. Пока жар не спадал. Есть он отказался, но чай с малиной выпил.

Я пошла в гостевой дом, чтобы убраться в каминном зале. За столом оставался один Батя Колян, который в этом зале и собирался спать, как мы ему и предлагали. Вероятно, никого из девушек (а выбор был между Левицкой, Субботиной и Зизой) охмурить не удалось. Он продолжал пить в одиночестве и разговаривал сам с собой. Пока я уносила тарелки и все остальное на кухню, певец свалился под стол и там захрапел. Ольга Петровна собрала еду Ивану, пошла в наш дом. Вернулся Валера, посмотрел на храпящего Коляна-Аполлона, принес матрас, мы с трудом перетащили, вернее, перекатили на него этого здоровенного мужика. Он при этом не проснулся, только мычал что-то невразумительное. А уж несло от него… Я накрыла его одеялом, выключила свет в зале и закрыла дверь.

Валера протянул мне тонкие резиновые перчатки, сам надел такие же. Мы переглянулись и пошли на второй этаж. Свет не пробивался ни из-под двери техников, ни из-под двери комнаты, которую заняли Ксения и Гришка. Надеюсь, что Гриша так утомил Ксению, что ее любопытство заснуло вместе с ней. Я открыла своим ключом комнату неудавшегося жениха, мы быстро проскользнули в нее, я задвинула задвижку изнутри, Валера хлопнул по выключателю — и мы остолбенели.

Тела на кровати не было.

Я закрыла глаза, потом снова открыла. Повернулась к Валере, который так и стоял, разинув рот.

— Куда он мог деться-то? — наконец прошептал Валера.

Одеяло тоже отсутствовало, простыня не была запачкана кровью. То, что вытекло из раны на груди, впиталось в футболку, в которой спал Алейник. Та же пилка служила своего рода затычкой. Из раны в виске ничего не вытекало, и мы это уже обсуждали. В висок стреляли уже трупу. Удушение проволокой тоже не повлекло за собой кровотечения. Перед кроватью стояли тапки.

— Он точно был мертв? — спросила я. — Ты его трогал?

— Нет.

Я тоже не прикасалась к Святославу, чтобы проверить, холодный он или нет. Но он не мог остаться живым! Я же видела лицо. Он не двигался. Он не мог никуда уйти! Или мог?

— Это мог быть маскарад? — спросила я. — Какой-то дикий перформанс? Ну, как часть проекта? Чтобы посмотреть на реакцию всех участниц? А потом «труп» бы ожил — и опять заснять реакцию.

Валера не знал ответа. Я стала вспоминать, что видела. Это могла быть кукла? Восковая или не восковая? Мог Алейник ее в первую ночь тут выложить так, чтобы девицы в обморок падали? А сам…

Он никогда раньше не был на нашей базе. Но был его отец. Отец мог приглядеть место для того, чтобы сын хорошо спрятался? Для оживления проекта?

Но сейчас не лето. Топим мы только в гостевом доме и в нашем доме. Куртка была внизу, сейчас она в нашем доме. Я решила проверить вещи. В шкафу нашлась спортивная сумка и борсетка. Паспорт оказался на месте, но в портмоне лежали только кредитные карты. Водительское удостоверение я тоже на всякий случай прихватила. Иван, конечно, не очень похож на Святослава, но, как говорится, за неимением лучшего…

В спортивной сумке лежали два набора белья, рубашка, футболка, носки, свитер, спортивные брюки. На вешалке висел костюм — пиджак и брюки. На батарее сушились лыжные штаны, то есть они уже давно высохли. Еще я помнила планшет. Когда я в последний раз разговаривала со Святославом, он держал в руках планшет. Где он? Я его не нашла, только телефон. Я сунула все, кроме костюма, в специально прихваченный мешок, мы вышли из комнаты, я ее заперла, и мы пошли в наш дом.

Я поставила мешок в кухне, рядом с вещмешком Ивана. Туда же положила приготовленный сухой паек. Пусть берет что хочет, остальное вернем обратно. После этого я отправилась спать и заснула мгновенно. Сил искать Алейника у меня в этот день уже не было. Шарик пристроился рядом со мной.

Я слышала сквозь сон, как встала Ольга Петровна, как хлопнула входная дверь. Шарик убежал раньше. Я опять погрузилась в глубокий сон. Я очень устала за предыдущий день. Обычно я не позволяю себе долго спать, когда у нас гости. Но это был совершенно особенный заезд, отличный от всех предыдущих и, надо надеяться, всех будущих. Обойдутся без меня временно! Тем более есть Ольга Петровна, Валера и Гришка. Да и не нужна я этой компании!