— У тебя же вроде…

Игорь сообщил, что хозяйка картинной галереи его как раз выгнала, и он ночевал в мастерской у одного приятеля, где его и отыскал мой отец.

— А почему выгнала? — спросила я. — Молодую пассию завел?

— Нет, она нашла себе новую игрушку. Так что я двумя руками ухватился за предложение Василия Васильевича. Какое-то время поживу на всем готовом. На экране засвечусь. В общем, я буду рассматривать все предложения. Но лучше богатую жену.

— Ты уверен, что кто-то из этих тебя в мужья возьмет? — Валера кивнул на дом. — Они все сами хотят богатых мужиков найти.

— Я — богатый наследник, — заметил Игорь.

— Когда еще ты им станешь? — хмыкнула я. — И ты уверен, что твой отец тебе отвалит долю, на которую можно жить?

— Судиться пойду. Мне, как родному сыну, положена обязательная доля в наследстве.

— Положена несовершеннолетним, нетрудоспособным детям, инвалидам, пенсионерам, если приходятся родственниками или даже не родственниками, но не менее года жили на иждивении наследодателя. Если ты будешь пенсионером, то что-то получишь по закону, если и не упомянут в завещании. Вроде треть того, что тебе было бы положено без завещания. А сейчас тебе никакая обязательная доля не положена, если есть завещание и тебе в нем ничего не отписано. Если нет, тогда по закону всем детям в равных долях. Но твой-то отец наверняка уже составил завещание. И ведь вполне могут всплыть еще какие-то дети. Ты ведь, наверное, это не исключаешь?

Игорь печально вздохнул.

— Твой отец скорее что-то оставит твоим детям, чем тебе. Ты должен это понимать.

— И про детей знаете? — удивился Игорь.

Я кивнула. Он сказал, что бабы рожали без его согласия. Меня это не интересовало. Но вообще сколько таких мужчин?!

Игорь опять спросил, можно ли ему здесь на ком-нибудь жениться или хотя бы к кому-то прибиться, по нашему мнению. Я подумала и предложила Ярославу Шершень, которая как раз ночует в бане, где прятался Игорь.

— Но придется иметь дело с ее мамой, — заметила я.

— А на маме можно жениться?

— Сам решишь. Если бы я была мужчиной, то предпочла бы маму, а не Ярославу. Мама занимается строительным бизнесом, и успешно. Малоэтажное деревянное домостроение. От кого родила Ярославу — неизвестно, но девочка настолько тупа, что была на домашнем обучении, так как из всех школ ее вежливо просили забрать, несмотря на финансовые вливания мамы. Но маме, насколько я понимаю, в первую очередь нужен внук. У Ярославы обнаружился певческий талант, и это — не поющие трусы. Голос на самом деле есть, и этот бизнес под названием «Поющая дочь» у мамы тоже запущен и налажен. Кстати, достойный внук нужен и твоему отцу.

— Бизнес достанется Святославу, — печально сказал Игорь.

— Будет толковый внук — и ему что-то обломится, а то и тебе как его отцу. А если ты вырастишь достойного продолжателя семейного дела… Пусть Ярослава поет, ты вполне можешь сидеть с ребенком и заниматься его воспитанием. Предложи это матери Ярославы. Вроде бы она не прочь породниться с вашей семейкой.

Игорь почесал голову.

— Вообще-то это мысль… — признал он.

— Ну, идешь в баню? — усмехнулся Валера. — Матрасик и одеяло сейчас дам. Расположишься рядом с девушкой. Как раз рассмотришь поближе. Она, кстати, тут самая молодая. И, пожалуй, самая глупая. Мужчин любит. В народе имеет кличку «пьяный огонь». В Интернете пишут, что дико сексуальна, когда пьяная. И поет лучше всего, когда пьяная.

— С утречка можешь разбудить ее запахом горячего кофе. Только придется за ним в дом сбегать. Завтрак подашь в постель, — подкинула идейку я. — Она пришла гадать на жениха — и Вселенная услышала ее зов. Прислала тебя. Найдешь, что наплести?

Игорь широко улыбнулся.

Когда умерла их первая жертва, они это не сразу поняли. А когда поняли, то запаниковали.

Они пили и не пьянели, и смотрели на нее. Вроде бы только что дергалась, сопротивлялась, молила о пощаде, потом проклинала…

Они стали обсуждать, что делать.

Один сразу предложил позвонить отцам. Другие пришли в ужас от этой мысли. Им было страшно представить реакцию отцов. И они боялись следствия и тюрьмы. Они уже знали, что в тюрьмах делают с насильниками.

Они ночью отнесли ее в лес и закопали. Тело так и не нашли.

Но другие оставались живыми, когда они увозили их из дома.

Они специально увозили их подальше, чтобы девчонки не могли найти их дом. И к нему всегда везли с завязанными глазами, на полу перед задним сиденьем, а то и в багажнике.

Они всегда были на двух машинах, по двое в каждой. Некоторые девушки садились добровольно, добровольно пригибались при въезде в поселок: «А то охрана доложит родителям». И они очень долго кружили, чтобы девушки никогда не нашли дорогу в тот элитный поселок, забыв обо всех ориентирах. И только в доме девушки узнавали, что мужчин будет четверо.

Некоторые требовали деньги. Некоторые требовали их перед тем, как сесть в машину. С такими они обычно не связывались. Тем, которые требовали после всего случившегося, иногда платили.

А потом у кого-то возникла идея «попробовать разных».

У них побывали негритянки, китаянки. Они не смогли сдержаться при виде монахини (то есть они решили, что это монахиня). Вот будет кайф! И она узнает, чего лишилась по своей глупости! Потом они подхватили двух балерин, хотя, только увидев их, решили, что это спортсменки, скорее всего — гимнастки. О, гимнастки должны изгибаться так, как другие не могут и мечтать! Детдомовка просто попалась под руку. Они ехали в тот дом, пока не подхватив никого, и увидели симпатичную девчонку, которая ловила машину. Двое в первой машине предложили ее подвезти. Детдомовка согласилась. Попросила подвезти до своего детдома или хотя бы до поселка и сказала, что у нее нет денег, чтобы заплатить. Ей ответили, что платить всегда есть чем. Она сразу же расхотела садиться в машину. Но было поздно. Странно, что монахиня оказалась не девственницей, а детдомовка — девственницей.

— Может, среди девок и была какая-то восточная… — задумчиво произнес один. — Но я не помню. Я только некоторых помню.

— Забей, — сказал второй. — Ни в парандже, ни в хиджабе точно не было.

— Это нашему другу невесть что мерещится, — заметил третий.

— Может, вы узнаете, умерли они или нет? — спросил наркоман.

— Зачем? — спросил первый.

Они не стали ничего выяснять. Они хотели обо всем этом забыть.

Игорь Алейник с матрасом и одеялом отправился назад в баню, а мы с Валерой и мешком подарков для Андрея — пешочком по льду в направлении избушки отшельника. То есть мы шли по следам Наташи Туполевой, подсвечивая путь фонариком. Модель, в свою очередь, шла по колее, проложенной снегоходом. Может, специально на нем каталась для того, чтобы себе дорогу проложить? И ведь она могла видеть тропинку, отходящую от озера в лес. И Андрей из избушки выходит, и Валера туда ходил несколько дней назад. Снег не шел, ничего засыпать не мог.

— Она не могла пойти по тропинке просто из любопытства. Да еще ночью! — воскликнул Валера.

Я вообще не знала, что эти девки могут, а что не могут. Но, судя по той информации, что я собрала о Наташе Туполевой (чтобы хоть как-то приготовиться к приему), она не была идиоткой. Рисковать она тоже не любила и старалась давать о себе как можно меньше информации. За свою модельную карьеру она больше работала за границей, чем в России. С ней не было связано ни одного крупного скандала, как, впрочем, и мелкого. Замужем она не была, свою личную жизнь не комментировала. Для нашей желтой прессы она была неинтересным объектом, хотя всплывала информация, что за ней стоит какой-то очень влиятельный мужчина. Были намеки, что это или очень высокопоставленный чиновник, или генерал из спецслужб, поэтому Наташа и держит язык за зубами. Вполне могло быть правдой. Но ее не «сосватали» ни с одним конкретным мужчиной! Не смогли.