В кабинете ректора Академии находились двое.

Сам ректор Оунс – заслуженный маг, у которого уже начали появляться признаки старения. Об этом не принято было говорить, но все понимают, что на восстановление и омоложение своего организма маг на таком посту тратит не только свою энергию, и пользуется не только стандартными оздоравливающими плетениями. В распоряжении ректора была немалая доля энергии из накопителя Академии, и доступ ко всем достижениям магической науки. Так что – если уж у него появились морщины и седина, это значило, что ему уже далеко за 200. И жить осталось не так уж много, может еще лет 20-30, потому что с возрастом количество энергии, необходимое для поддержания жизни, лавинообразно растет, и никакая магия тут не поможет.

Вторым участником разговора был мэтр Илинсен. Молодой с виду мужчина, с рыжими, слегка всклокоченными, волосами. Маг, имя которого уже было известно в кругах исследователей, особенно по публикациям с измерениями энергетики плетений.

Маги сидели у журнального столика в углу, и пили вино, закусывая его яблоками.

– Оунс, я не хочу его брать к себе, и вообще не хочу больше о нем слышать. Я хочу, чтобы о нем вообще никто никогда больше не услышал среди исследователей, – мэтр подчеркивал свои слова взмахами руки.

– Илс, но ты сам ставишь себя в неудобное положение. Я не могу дать тебе сейчас других магистров, и еще вопрос – захотят ли к тебе идти студенты, после того, как на предыдущих твоих учеников напал мор, – в голосе ректора звучали примирительные нотки.

– Оунс, я решил. Лучше вообще никого, чем этого Иониана.

Ректор нахмурился, но не сдавался в своих попытках успокоить коллегу.

– Илс, ты же взрослый опытный маг. А он мальчишка еще. Не захотелось ему делиться своими успехами с наставником, – ну и что? В следующий раз будет умнее.

– Да не в этом дело, Оунс, – Илинсен устало откинулся на спинку стула. – Его работа вообще делает все мои таблицы ненужными, неужели не понимаешь? Кто будет копаться в трех томах таблиц, каждый на тысячу с чем-то страниц, если можно просто подставить пару чисел в формулу и получить результат? Вся моя работа за три года будет не нужна.

Ректор поставил бокал, откинулся на спинку стула, задумался.

– Ну, допустим. Но от того, что Иониан не станет исследователем, его формулы никуда не денутся. Они будут опубликованы в сборнике дипломных работ, потом кто-то из специалистов на них сошлется, и они постепенно станут известны всем.

– Оунс, давай не будем публиковать его работу, а? Давай объявим ее секретной. Она действительно очень перспективна, вот и пусть она останется известна только магам нашей Академии. А потом, лет через 50 опубликуем, пусть получит свою долю почестей. И к тому же, наши маги смогут за это время продвинуться дальше, опередив конкурентов из Эмирата.

Ректор задумался.

– Продвинуться, опередив Эмират? Это интересно, да… – вздохнул он. – Но ты, Илс, будешь мне должен услугу. Серьезную услугу.

***

Следующий разговор в кабинете ректора состоялся между Оунсом и мной.

Я – это Иониан, для товарищей – просто Йан, 25-летний выпускник Академии этого года выпуска, только вчера получивший диплом, магистр творения и творчества. Роста я среднего, телосложения обычного, волосы имею темные, стригу их коротко. В детстве со мной занимались преподаватели боевой подготовки, так что развит я хорошо и двигаюсь ловко. Но все это не главное. Главные в моей внешности – зеленые глаза мага.

Маг Оунс говорил медленно и печально.

– Понимаете ли, молодой человек, ваша дипломная работа была превосходна. При других обстоятельствах, если бы вы были самостоятельным исследователем, ваше имя вошло бы в учебники. Вполне вероятно, что закон, который вы открыли, назвали бы вашим именем.

Голос ректора немного усыплял своим медленным ритмом, но я уже понял главное – у меня большие неприятности.

– К сожалению, вы поставили в очень неудобное положение вашего руководителя, мэтра Илинсена. За время вашей практики он опубликовал несколько работ, которые в том числе включали и ваши результаты. Последнюю он опубликовал всего неделю назад. И в этих статьях нет ни слова о той закономерности, которую вы изложили в последней главе вашей дипломной работы. Фактически вы утаили от него результаты обработки экспериментов, которые проводили под его руководством.

– Но ведь анализ данных я делал самостоятельно!

– Иониан, я понимаю вас, но поймите и вы меня. Вы блестящий студент, вы получили очень интересные и многообещающие результаты. Но пока это всего лишь одно открытие. А мэтр Илинсен не только авторитетный ученый, известный в самых высоких кругах, но и автор методики псевдоэкспериментальной магии, ПЭМ. Его подход стал важной вехой в методах исследований и принесет нам еще множество открытий. Вы сделали необдуманный шаг, не учли практическую сторону вопроса.

– Что вы имеете в виду?

– Завтра распределение выпускников. Вы должны были попасть на кафедру ПЭМ к мэтру Илинсену. Но вчера после защиты дипломов он снял заявку на вас, причем обосновал это тем, что вы проявили себя как недостаточно дисциплинированный и лояльный сотрудник. С такой характеристикой никто из Академии не готов брать вас к себе на кафедру, да еще ссориться с коллегой.

– Вы говорили, что мое открытие войдет в учебники. Неужели для меня не найдется места в других исследовательских группах? Я мог бы сам продолжить исследования в Академии или другом месте.

– Вы неправильно меня поняли. «Могло бы войти». Но не войдет еще лет 50. Или 100. Ваше открытие имеет очень большое практическое значение для развития магии и разработки новых экономичных плетений, поэтому было принято решение засекретить его. Оно станет известным только в очень узком кругу. Да, закономерность будут называть вашим именем, но об ее существовании будут знать всего пара десятков магов, и все они будут работать в имперской Академии.

– Так куда же вы предлагаете мне распределяться на работу?

– Карьера ученого для вас закрыта лет на 50, на государственную службу заявки уже заполнены, к тому же я не могу вас рекомендовать с такой характеристикой. Остается карьера вольнонаемного мага. Академия снимает с вас обязательство по отработке обязательного срока по распределению. Вы свободны в выборе занятий.

Это был конец.

Прежде всего – конец мечтам о научных открытиях, известности и безлимитном канале энергии. Да-да, это наивно, но, будучи студентом, я искренне считал, что выдающимся исследователям выделяют безлимитный канал энергии. Только гораздо позже я узнал, что даже повелители областей, контролирующие собственные накопители, большую часть энергии обязаны отправлять в имперский накопитель, а у служащих рангом поменьше, даже у того же ректора, канал имеет большой, но все же лимит. Хотя бы для того, чтобы он, заботясь о своем здоровье и омоложении, не оставил без энергии всю Академию.

Карьера государственного служащего привлекала меня меньше, чем исследования. Конечно, она была почетной, стабильной и денежной. Но и этот путь был закрыт.

Вольнонаемный маг. С одной стороны – это свобода. С другой – отсутствие постоянного канала энергии, необходимость зарабатывать какими-то разовыми заказами. И, вполне возможно – преждевременная старость и смерть в возрасте около 100 лет или чуть больше. Ведь постоянного канала нет, а значит, нет энергии для емких плетений оздоровления.

Все события начала моей истории так или иначе связаны с тем, что я работал под руководством мэтра Илинсена в группе псевдоэкспериментальной магии, сокращенно – ПЭМ. Поэтому стоит рассказать об этом подробнее.

На пятом курсе академии, весной, через несколько дней после начала учебного года, началось распределение студентов между кафедрами магистратуры. Я с первых курсов зачитывался дневниками Великих и мечтал о научных открытиях, которые, конечно же, будут не меньшего масштаба, чем у них. Поэтому решил пытаться попасть на кафедру магической математики.