Она снова приняла предложенную руку, выкарабкиваясь из низкого Порше.

— Здесь красиво, — проговорила Оля, глядя на воду.

Она прожила в Питере почти год, но никогда не была на Финском. Как-то не сложилось.

Артур встал позади нее, заключая в теплые объятья, целуя в шею.

— Не боишься, что тебя поймают? — брякнула Оля первое, что пришло в голову.

— Не боюсь. Чтобы поймать, нужно догнать, а это не так просто, — усмехнулся Артур, кусая ее за мочку уха.

Игнорируя нарастающее желание, она снова заговорила:

— Наверное, таких машин в городе не так много? Могут вычислить.

— Достаточно много. Не вычислят.

— Очень шустрая машинка и красивая.

— О тачках поговорим? — он повернул Олю к себе лицом.

— Можно, если хочешь.

— Я бы предпочел помолчать, — проговорил Артур, накрывая ее рот своим.

На этот раз поцелуй был иным. Губы Артура стали жесткими и требовательными. Он приподнял Ольгу, прихватив за попку, и она скрестила ноги у него за спиной. Посадив ее на капот машины, Артур снова и снова целовал. Его руки гуляли по ногам девушки, гладили бока, шею, невзначай касались груди.

— Ты потрясающе целуешься. Знаешь об этом? — проговорил он, тяжело дыша.

— Знаю, — кивнула Оля, проводя языком по его полной нижней губе.

— Ты меня с ума сводишь, — простонал Артур, потеревшись пахом о ее бедро.

— Всем девушкам такое говоришь?

— Почти.

— Поцелуй меня, — попросила Ольга, чувствуя, что нуждается в нем, в тех ощущениях, которые он пробуждает.

Артур исполнил ее просьбу с удовольствием. Когда у обоих заболели губы, и тела были готовы взорваться от неутоленного желания, он заговорил снова:

— Хочу тебя прямо здесь.

Оля застонала, чувствуя, как он поглаживает ее между ног через джинсы.

— Нет? — уточнил Артур.

— Нет, — с сожалением подтвердила она.

— Почему?

— Чертовски холодно. Я отморожу к чертям весь зад.

Уткнувшись лбом ей в плечо, Артур смеялся, успокаивая разбушевавшееся желание.

— К тебе или ко мне? — предложил он ей выбор.

— К тебе.

— Мы будем ехать очень быстро, — звучало как угроза.

— Это будет кстати.

— Доверяешь мне?

— Нет.

— Но поедешь?

— Поеду.

Это была очень быстрая и короткая поездка. Они молчали, оба вибрируя от желания. Ольга едва ли успела заметить, что Артур жил в центре, в элитном доме. Как не обратила внимания на то, что его квартира огромная. Ее больше интересовало, где кровать. Она почти не помнила, как оказалась совершенно голой, так быстро он раздел ее, а потом… Потом Ольга только чувствовала, не думая.

Губы, руки, поцелуи, острое удовольствие, замешенное на адреналине и запретах. Артур не был нежен, аккуратен, он торопился сам и поторапливал ее. Ольга изо всех сил ловила темп и ощущения, но все кончилось слишком быстро. Оставив ее распаленной и жаждущей, Артур свалился на подушки и почти сразу уснул. Сморенная усталостью и хмелем, она тоже задремала.

Привычка, вторая натура. Пробыв в отключке несколько часов, Князева проснулась около шести утра. Похмелья не было, лишь мышцы привычно ныли, прося нагрузки. Сев в кровати, Оля взглянула на мирно спящего Артура, и отчего-то ей совершенно расхотелось бежать. Во всех смыслах.

Завернувшись в простыню, она вышла на балкон, приготовилась замерзнуть, но утро на удивление было теплым. На столике в углу валялась початая пачка сигарет и зажигалка. Артур не курил вчера при ней, но возможно он делал это эпизодически, как и сама Оля.

Прикурив сигарету, девушка вдыхала дым, разглядывая ухоженный двор элитного жилого комплекса. Ну а куда ее мог привести владелец Порше? Не в хрущевку же на выселках — это точно.

Оля пыталась разбудить в себе панику и сожаление, но эти чувства, казалось, просто перестали существовать. Она прекрасно помнила слова Бена, помнила, как он спешно уводил ее, не желая пересекаться с Кеннетом, словно пытался защитить. И Ганс, который просигналил им, что нужно уходить… Но Ганса она толком и не знала, а Бен… Где сейчас был Бен? Кто бы знал. Если только Артур-Кеннет.

Мысль о том, что она переспала с врагом того, кого так сильно любила, кому отдала свою невинность, в ком нуждалась как в воздухе, не пугала, скорее грела. Наверное, это можно было назвать предательством. Но как назвать то, что сделал сам Бен?

Сладкая волна триумфального удовлетворения окатила Хелл с головой. Она затянулась, улыбаясь раннему утреннему солнцу, и затушила сигарету в пепельнице.

— Спасибо за новый день, — прошептала Хелл в небо.

Она уже собиралась вернуться в постель, когда дверь за спиной хлопнула и сильные руки легли на ее спину. Артур проложил дорожку поцелуев по ее плечу и сзади, вдоль шеи, заговорил хриплым ото сна, безумно сексуальным голосом:

— Я бы предложил вызвать такси, но ты, кажется, не торопишься?

— Не тороплюсь, — подтвердила Оля, чуть ежась от мурашек.

— Холодно?

— Нет, приятно, — мурлыкнула она.

— Тогда это нам не понадобится, — заметил Артур, сдвигая простынь, позволяя ей упасть к ногам.

— Что ты делаешь? Нас могут увидеть, — запаниковала Оля.

Этаж был максимум пятый-шестой, и любой ранний прохожий мог разглядеть обнаженную парочку.

— Ну и что, — только и сказал он, накрывая ладонями ее груди. — Мы вчера, кажется, немного поторопились.

— Мы? — ехидно хмыкнула Ольга.

— Ладно, я. Но ты сама виновата.

— Конечно, — согласилась она, постанывая.

Артур пристроился к ней сзади, медленно скользя и подразнивая чувствительные места, не прекращая ласкать грудь.

— Сейчас мы все исправим, красавица.

— Мы? — снова не сдержалась Ольга.

— Ладно, я.

И он вошел в нее. Медленно. И двигался. Медленно. И ласкал ее. Медленно, словно лениво. И оргазм так же медленно зарождался в ее теле, как будто боролся с какими-то принципами, запретами, убеждениями.

Оля видела себя словно со стороны, обнаженной, у всех на виду. Но казалось, что даже если бы все происходило в полдень на Дворцовой площади, она не смогла бы отказать Артуру. Он пробуждал в ней что-то темное, неуправляемое, стихийное, сильное. Похожее она испытывала только с Беном. Но с ним она светилась, стремясь отдать всю себя, с Артуром ей нравилось забирать, не думая о последствиях.

Оля понимала, что большая часть эмоций, которые она испытывала с Кеннетом, порождены именно связью с Беном. Эти двое принадлежали миру, в который ей так хотелось попасть. И если Гриша запретил ей следовать за ним, то Артур еще не сказал свое Слово.

Бенедикт спрыгнул с подножки вагона, обвел взглядом обветшалую станцию, находившуюся среди темных северных лесов. Несколько деревянных домов в отдалении — вот и все, что осталось от небольшого поселения. Закинув на плечи рюкзак, он направился в сторону почти невидимой, но еще заметной тропы. Летом эта дорожка зарастала, становясь практически неразличимой, и только посвященные знали, что это верный путь.

Улыбаясь воспоминаниям, будившим сладкую ностальгию и предвкушение, Бен уверенно шел через лес. До лагеря было километра три, которые он по молодости привык преодолевать бегом, готовя мышцы и душу к грядущим боям. Но сегодня он шел пешком, не торопясь, наслаждаясь ароматом весеннего леса и прохладой свежего воздуха после духоты поезда.