Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Глава 30. Россия, Кулойское плато

– Бригадирам – в контору!

Мамонтов вскочил с лежака, накинул теплый дубленый полушубок и сунул ноги в валенки.

Из барака выходить не хотелось – метель была такая, что даже на работу никого не послали. Бомжи еще со вчерашнего вечера отсыпались на теплых нарах или тихо играли в картишки на припасенную или украденную водку.

– Вот, блин, лето называется! – в сердцах сказал Мамонтов. В Штатах он такой погоды не видел. Так, иногда специально ездил в Канаду покататься на лыжах, но снег в июне? Это дикость!

– Эй, Тарзан! – окликнул его Череп, когда Гоша уже хотел выходить. – Ты там скажи за нас пару слов, а?…

Тарзаном Георгия прозвали после той драки. Всем очень понравилось, как метко он бросил нож. Егор Петрович действительно ничего ему не сделал за убийство надзирателя. Только вечером позвал к себе, налил полный стакан спирта и сказал:

– Ты его грохнул, тебе и бригадиром быть. Только автомат я тебе не дам. Ножом обойдешься. Пей.

Гоша молча выпил и также молча вышел из избы. А на следующий день уже выводил барак на построение. Бомжи его слушались беспрекословно. И уважали. А как еще можно относиться к парню, который не побоялся на глазах у всех убить садиста?

– Чего тебе? – Мамонтов посмотрел на Черепа.

– Скажи там, пусть нам баб привезут. Я тогда тута навсегда жить останусь.

– Может, пойдем со мной, сам скажешь? – ухмыльнулся Мамонтов.

– Не-е, сам не пойду. – Череп замахал руками. – Я уже сказал один раз, хватит…

Самое неприятное в положении Мамонтова было то, что большего он так ничего и не узнал за эти дни. Исправно ходил на работу, пытался завести дружеские отношения с остальными двумя бригадирами – Тимофеем, забившим насмерть пацана, и Артурчиком, маленьким шустрым кавказцем со злыми, колючими глазками. Но они не шли на контакт. А Тимофей даже сказал, когда они остались наедине:

– Меня бы ты так легко не завалил… То есть не завалишь.

С работягами разговаривать было бесполезно. Весь день они копались, как кроты, в мерзлом грунте, а под вечер, выпив залпом чекушку водки, падали на нары мертвецки пьяными и храпели до самого утра.

Но что удивительнее всего, за все эти дни на прииске не было ни одной находки. Ни одного, даже самого маленького алмаза. Хотя переваливалось, прощупывалось и просеивалось по многу кубометров породы. Что-то здесь было не так. И Мамонтов никак не мог понять что.

В избе было накурено так, что у Гоши защипало в глазах. К табачному дыму примешивался устойчивый запах сивухи и квашеной капусты.

– Ну садись, чего встал! – закричал из-за стола Тимофей. – И дверь закрой, а то продует!

Гоша бросил шапку в угол и сел на край дубовой лавки.

– Пей. – Егор Петрович пододвинул ему железную кружку, до краев наполненную мутным вонючим самогоном. – Закуски у нас мало, зато выпивки – залейся!

Они втроем были пьяны вдрызг, поэтому разговаривали очень громко, почти кричали и долго хохотали после каждой фразы.

Гоша сразу понял, что ему приготовили испытание. Если Тимофей с Артурчиком были пьяны по-настоящему, то начальник только притворялся. У него тоже заплетался язык, лоб тоже был покрыт похмельной испариной, движения тоже были плавные, замедленные и неуверенные, как в воде, только глаза зыркали по сторонам, следя за каждым движением собутыльников.

– Ну пей, чего ты на нее пялишься? – зло приказал он, заметив, что Гоша никак не может решиться выпить самогон. – Это ж не баба, чтоб на нее смотреть!

Тимофей с Артурчиком снова закатились смехом. Гоша выпил. От предложенной закуски отказался, хоть от крепкого пойла перехватило дыхание.

– Наш человек! – Артурчик изо всей силы хлопнул Мамонтова по спине.

– А вот скажи, наш человек, где ты так научился с пером обращаться? – спросил Егор Петрович, сразу наполнив кружку по новой. – Сидел, что ли?

– В армии. – Мамонтов понял, что это был наводящий вопрос. Если бы ответил, что научили на зоне, сразу попался бы на вранье. Там ножи метать не больно научишься – рискуешь в карцер загудеть.

– А армии? А где ж ты служил? В Афгане?

– Не, в каком Афгане? Я тогда еще маленький был. – Это тоже был капкан. – Во Владике. Я морпех. Сержант гвардии второй девизии морской пехоты. – Гоша снова выпил, икнул и заел капустой.

– Тогда понятно. – Егор Петрович улыбнулся и кивнул. – А че ж тебя менты взять смогли, если ты морпех?

Гоша пожал плечами.

– А я помню, что ли? Я бутылку «Рояля» в палатке выпил, очнулся только в клетке.

– Морпех, а пить не умеет! – захохотал Тимофей.

– Это кто не умеет? Я не умею?! – взвился Мамонтов. – Да я вас обоих перепью! Начальство не в счет, с ним не спорят.

– Ты перепьешь?! Меня?! – Татарин шарахнул по столу кулаком так, что чуть не упала бутылка. – А ну давай посмотрим! Кто первый свалится, тот проиграл. На что спорим?

– Кто выиграет, – тихо сказал Егор Петрович, хитро прищурив глаза, – того я сам к Ульянке отведу на всю ночь. Как, годится?

– Годится! – Гоша схватил бутылку и налил в кружки самогону. – Как, с закуской или без?

– Конечно, без. На кой хрен зря капусту переводить? – захихикал Артурчик. – А можно я тоже? Я тоже к Ульянке хочу.

– Обойдешься! – Тимофей взял свою кружку. – Она на твою тычинку не взмокнет даже!

Выпили вместе, залпом, шумно выпустив из легких весь воздух. За первой порцией сразу последовала вторая, а потом третья и четвертая.

Игра была, конечно, нечестная, потому что Мамонтов перед пьянкой выпил таблетку нейтрализатора. Гадость страшная, живот крутит потом – кошмар, но ни в одном глазу. Пьяным ему теперь приходилось притворяться.

После пятой кружки, когда Мамонтов дрожащей от напряжения рукой потянулся за бутылкой, татарин вдруг вскочил из-за стола и зло закричал:

– Ты, сука, зачем Борю зарезал? Никогда не прощу, так и знай!

Гоша тоже хотел вскочить и что-то закричать, может, даже вцепиться в ненавистную бороду бригадира и вырвать ее из его рябой рожи, но ноги вдруг не послушались. Голову мотало из стороны в сторону, и тело норовило соскользнуть с лавки под стол. Нейтрализатор оказался против самогона слаб. Более того, Гоше показалось, он еще и усиливал действие пойла.

78
{"b":"63812","o":1}