В отель Солонин вернулся уже под вечер. Ужасно хотелось принять душ и, как следует поев, завалиться в постель.

Но не успел он скинуть с себя мокрую от пота полицейскую форму и залезть в ванну, как противно и визгливо зазвонил телефон.

– Ну вот, блин, выспался… – Витя не скрывал досады.

– Алло, ты уже вернулся? – раздался голос Турецкого, как только он поднял трубку. – Почему не зашел и не доложил?

– Да пока нечего докладывать. – Виктор плюхнулся в кресло. – А как у вас дела?

– Пока примерно так же, – вздохнул Турецкий. – Ни одной зацепки.

– Что завтра? – спросил Солонин, сладко зевнув и накинув на плечи гостиничный халат.

– А вот по этому поводу я и хотел с тобой поговорить, – ответил Турецкий. – Так что поднимайся ко мне, когда душ примешь.

– А вы откуда знаете, что я принимаю душ? – Лицо Виктора вытянулось от изумления.

– Эх ты, шпион хренов! – засмеялся Турецкий. – Так у тебя же вода в ванной шумит… Так что давай домывайся как следует – и сразу ко мне. У меня к тебе отдельное дело есть. Усек?

– Усек. Буду через пятнадцать минут. Виктор повесил трубку.

Когда он вошел, Турецкий что-то печатал на компьютере.

– Вот, явился. – Солонин сразу полез в холодильник за минералкой.

– Да-а, не запылился… – задумчиво пробормотал Турецкий, продолжая бегать пальцами по клавиатуре. – Значит, так, завтра в семь сорок самолет летит в Москву. И ты должен быть на этом самолете.

– Зачем? – Солонин удивился. – Что, следы ведут к русской мафии?

– Нет, пока даже следы ведут в тупик. – Турецкий наконец отключил компьютер и закрыл крышку. – Хотя тебе-то я уже могу кое-что объяснить. Тут, в Тель-Авиве, проходила конференция, деловая встреча алмазодобытчиков нескольких стран. В самом деле тут готовилась самая настоящая торгово-финансовая революция.

– Ого! – иронично улыбнулся Солонин.

– Именно, – серьезно продолжил Турецкий. – Собрались люди, которые решили не очень-то сильно, но хотя бы чуть-чуть потеснить знаменитую корпорацию «Марс». И вот что из этого получилось.

– «Марс» – это которая продает бриллианты?

– В самую точку. Бриллианты, а не алмазы. Наложила лапу на всю алмазодобычу в мире.

– Так это они рванули?

– Надо еще доказать… Но твое задание будет совсем другое, к взрыву оно, возможно, никак не относится.

– Что за задание? – полюбопытствовал Солонин.

Турецкий достал из ящика стола небольшую кожаную папку и протянул Виктору.

– На, полистай пока повнимательней. А я тебе потом все объясню.

В папке была кипа фотографий и каких-то справок, больничных листов и тому подобной документации.

– А кто это? – Солонин выудил из кипы снимок какого-то старика в спортивном костюме, вокруг которого тесно сгруппировалась молодежь. Фотография была сделана, очевидно, на каком-то пикнике – дымил костер, стройными рядочками лежали шампуры с нанизанным на них мясом, стояли бутылки с вином.

– Ты смотри, смотри. Потом вопросы задавать будешь, – ответил Турецкий.

Дальше шли фотографии того же старика в разных жизненных ситуациях – какие-то банкеты, а вот групповая фотография на фоне парадного крыльца, несколько увеличенных снимков разных лет на документы. И только одна фотография принадлежала не старику. Вернее, не этому старику, а совсем другому.

Это тоже был снимок какого-то торжества. Фотографы на таких праздниках почему-то считают, что главным действующим лицом является стол с едой, а сидящие за этим столом люди – нечто второстепенное. Автор этого снимка не был исключением.

Обведенный красным маркером старик сидел в самом дальнем углу. Были видны только кусок его блестящей лысины, нос и глаза. Но это был не тот худощавый весельчак, а какой-то маленький толстенький зануда со злыми глазками.

– Ну посмотрел. – Солонин закрыл папку. – У нас завхоз был в детдоме, Петрович, так он и то лучше фотографировал.

– Твой завхоз меня мало волнует, – улыбнулся Турецкий. – Что ты можешь сказать об этих людях? Это просто тест на физиономистику.

– Ну что сказать, это два разных человека, – начал Виктор.

– Дельное наблюдение. Дальше.

– Один, судя по всему, какой-то преподаватель в институте, возможно доцент, скорее всего технарь. – Виктор нашел паспортный снимок и внимательно вгляделся в глаза мужчины. – Живет один. Детей нет, жены нет. Или с ними не общается. С ближними родственниками тоже, судя по всему, не в ладах.

– Та-ак. – Турецкий улыбнулся и потер руки. – И как ты это определил?

– Ну как… – Солонин улыбнулся. – Тут почти все фотографии с каких-то сабантуев. И на всех фотографиях разные люди. Только старик везде торчит. К тому же ни одного семейного фото. Пять фотографий с новогодних торжеств, и сделаны все в разных домах, причем не так давно, наверное за пять последних лет. А в таком возрасте, как этот старик, люди редко выбираются в гости на семейные праздники, чаще отмечают дома. Поэтому скорее всего он – холостяк. Одному-то не очень весело проводить праздники дома, тем более что он – человек общительный.

– Хорошо, а второй? – Турецкий внимательно слушал, прищурив левый глаз.

– А вот со вторым сложнее. – Виктор отыскал снимок. – Нет портрета в развитии.

– И все-таки?

– Ну хорошо, попробуем… Судя по тому, что он сидит в самом дальнем конце стола, в этой компании его не очень жалуют. Более того, и она ему тоже мало интересна – он ведь не заглядывает в объектив вместе со всеми. Скорее всего, оказался там потому, что нельзя было не пойти. Или какой-нибудь мелкий бухгалтер на пьянке по поводу именин начальника, или…

– Или? – повторил Турецкий.

– Или находится там по роду деятельности, – подытожил Солонин.

– Это какая же такая деятельность?

– Судя по тому, что вы спросили, я делаю вывод о правильности второго варианта. – Витя засмеялся. – А род деятельности… Спецслужбы какие-нибудь?

– Браво! – Турецкий захлопал в ладоши. – Браво и еще раз браво. Рад, что в тебе не ошибся. Ты все абсолютно точно и правильно подметил, с одной лишь маленькой загвоздочкой.

– С какой?