– Хорошо. Это уже хорошо.

– А теперь вы мне скажите, они что – смылись?

– Интересно, а я вам хотел задать этот вопрос.

– По-моему, да. Только вот я не знаю последствий. Впрочем, не думаю, что есть вообще хоть какие-то последствия.

– Ну как кому, – широко развел руки Сомов. – Может быть, для вас это и не последствия, но если мы бы сейчас вышли на улицу, – Сомов кивнул на большое стрельчатое окно, – и спросили любого человека, что для него значат сто восемьдесят миллионов долларов, он бы сказал…

– Сколько? – хрипло переспросил Коровьев.

– Сто восемьдесят.

Коровьева поразила не величина суммы. А именно цифра. Это была как раз та цифра. Как раз именно те активы, которые были вложены в «Голден АД», чтобы провернуть весь план. Не двести, не сто семьдесят, а именно сто восемьдесят миллионов долларов в алмазах, золоте, драгоценных камнях.

Но с другой стороны, это было невозможно. Никто не мог тронуть эти деньги без его ведома.

– Погодите, а как они пропали? – все еще не понимал Коровьев.

– А вот это как раз вы мне и скажете, – наконец поставил точку над "и" Сомов. – Без вашего ведома ведь это было невозможно.

Вот так. То, что казалось Коровьеву спасительной мыслью, обернулось ловушкой. Если все замыкалось на нем, то ему и отвечать.

– Может быть, все-таки чаю? – спросил Сомов. – Торопиться некуда.

– Давайте, – мрачно махнул рукой Коровьев. – «Липтон».

Сомов засуетился, отыскивая в тумбочке допотопный электрочайник, выглянул в коридор, послал одного из «шкафов» за водой, вынул желтую коробку с пакетиками чая. Поставил чашки, сахар, звякнул ложками.

– Этого не может быть, – потрясенно пролепетал Коровьев. – Все, что угодно, только не это.

– Кладите сахар, – спокойно отреагировал Сомов.

Коровьев машинально положил две ложки.

– Подождите, постойте, – встрепенулся он. – А покажите мне документы. Там должна быть моя подпись. Ну конечно! Они подделали подпись!

– А также печати, коды, бланки и ваши личные резолюции, – буднично отреагировал Сомов.

– Покажите мне документы!

– Нет никаких документов, Евгений Иванович. Ничего нет. Есть только вы. И вы за все ответите. Вам кипятку побольше или поменьше?

Коровьев непонимающе уставился на Сомова. Он словно пытался поймать в глазах следователя улыбку, заметить иронию, шутку, но… Там была лишь забота о кипятке.

И тогда Коровьев заплакал.