Одесский же разбойник Котовский является перед нами в виде начальника красной дивизии. Этот Котовский выделяется среди других своей терпимостью³⁸². Но другие люди-звери зверями и остаются. Таков бывший глава царицынской советской администрации некий Осип Летний, ставший впоследствии начальником банды, совершившей бесчисленные убийства и грабежи. Таков председатель революционного Трибунала в Баку Хаджи-Ильяс и его товарищи, члены местной Ч.К., расстрелянные в январе 1921 г. по обвинению в участии в организации, которая под видом борьбы с контрреволюцией занималась грабежами и вымогательствами. Хаджи-Ильяс, конечно, судил по революционной своей совести, единолично выносил смертные приговоры и сам эти приговоры приводил в исполнение. Называют совершенно чудовищную цифру этих убийств³⁸³.

«Взятки и подлог, два непременных спутника прежнего буржуазного строя», – писали как-то в 1918 г. в «Еженедельнике» Ч.К. Едва ли стоит повторять это теперь, когда советской власти приходилось не так давно объявлять специальные «недели» борьбы со взятками!

Достаточно, пожалуй, указать на процесс в Верховном Революционном Трибунале некоего Косарева, занимавшего ответственную должность члена контрольно-ревизионной комиссии, которая имела целью проверку закономерности действий всех остальных органов Ч.К. Оказалось, что раньше он был приговорен к 10 годам каторги за убийство старухи с целью грабежа. В 1920 г. Косарев судился за доставку вагона дров вместо вагона замороженной дичи. В 1922 г. в Московском Революционном Трибунале рассматривалось дело коменданта одного из провинциальных трибуналов Тарабукина, оказавшегося в своем прошлом бандитом. Его судили за вымогательство. Тарабукин со своим помощником убил ювелира и присвоил себе ценностей на 20 миллионов.

Иногда и в порядке административном большевистская власть свирепо расправлялась со своими агентами, попавшимися в слишком вопиющих взятках, циничных грабежах и т. д. И все-таки все это было лишь исключением из общего правила полной безнаказанности. Можно было призывать к беспощадному истреблению этих «гадин», портящих весь советский аппарат, как это делал Закс в период своего заместительства Дзержинского³⁸⁴ и в то же время прекрасно сознавать, что без этих «гадин» аппарат существовать не может. И сколько случаев можно зарегистрировать, когда присуждаемые за уголовные деяния к расстрелу выпускались из тюрьмы и получали немедленно крупное назначение.

«Старые способы охранки – провокации, осуждены членами комиссии, – гордо говорил еще в октябре 1918 г. в Петрограде на собрании конференции чрезвычайных комиссий Северной области руководитель петроградской Ч.К. В действительности, начиная с дела английского консула в Москве Локкарта, который был приглашен по инициативе Петерса на заседание фиктивного «комитета белогвардейцев» (как то впоследствии признала сама «Правда»), вся деятельность чекистского «аппарата» строилась на самой грубой провокации, которой давалась санкция свыше. 5 декабря 1920 г. за подписью Дзержинского «Особым Отделом» был разослан специальный секретный приказ, в пункте пятом которого рекомендовалось «устройство фиктивных белогвардейских организаций в целях быстрейшего выяснения иностранной агентуры на нашей территории».

Очевидно в силу этого циркуляра сам Лацис был творцом гнусной политической провокации в Киеве с фальшивыми чилийскими и бразильскими консулами, набранными из чекистов, устраивавшими якобы побег за границу и затем передававшими спровоцированных лиц «революционному правосудию», как контрреволюционеров. В № 1 «Красного меча»³⁸⁵, органа Политотдела Особого Корпуса войск В.У.Ч.К. (т. е. всеукраинской Ч.К.), было опубликовано даже официальное сообщение о «грандиозном», обнаруженном в Киеве, заговоре, во главе которого стоял граф Альберт Петрович Пирро, представитель Бразильской республики при Советском Правительстве Украины. Расстрелянными по официальным сведениям оказались сам Пирро и еще четверо: «об остальных лицах, связанных с этой организацией следствие продолжает вестись», – заканчивало официальное сообщение. Среди расстрелянных оказалась некая Р.Л. Поплавская, виновная в том, что «собиралась ехать во Францию для предупреждения Клемансо о том, что выезжает инкогнито группа коммунистов с агитационной целью». Гр. Пирро, конечно, не был расстрелян, ибо, как теперь это известно, он был лишь провокатором. Но кто из чекистов принял облик не существовавшего гр. Пирро – так и остается еще невыясненным386. Зарубежные газеты³⁸⁷ сообщали сведения о некой «баронессе Штерн, подвизавшейся в 1920 г. в Одессе. Это также небезинтересная и характерная страничка для большевистских провокаторских приемов. Баронесса Штерн прибыла из Константинополя в качестве убежденной коммунистки, по словам корреспондентов цитируемых газет, о ней писали местные «Известия», ее чествовали большевистские главари… Германскому консульскому агенту она вскрыла свое «настоящее» лицо: она-де представительница Международного Красного Креста, прибывшая из Германии, чтобы вывезти всех немецких подданных. Заодно вывозились под фальшивыми паспортами и русские. Ввиду возможности «изъятия» ценностей их предлагалось передать на хранение баронессе Штерн. В назначенный день уезжающие были арестованы Ч.К. по указанию «баронессы Штерн». «В Одессе вообще часто прибегали к провокации», – говорят нам показания в Деникинской Комиссии. О, конечно, все это выдумки! – скажет скептик. Не выдумкой однако оказался бразильский «консул Пирро»? В Москве был свой «представитель» датского или шведского Красного Креста – некий датчанин, который крайне интересовался «белогвардейцами». Я знаю лиц, с которыми он пытался войти в сношения, и были такие, которые по своей, быть может, наивности попадались на удочку.

Исключительно провокацией было создано то Анапское дело, о котором нам уже приходилось говорить³⁸⁸, – здесь было расстреляно, по постановлению Терской областной Ч.К., 62 человека, пытавшихся при содействии агентов Владикавказской Ч.К. бежать из Анапы в Батум. Дело весьма характерно по своей обстановке. Первая партия в 12 беглецов во главе с полковником бар. Зюссерманом была гостеприимно принята во Владикавказе, через который они ехали в Батум: им отвели помещение, кормили, поили и даже водили в театры и кинематографы. Сам Зюссерман с семьей будто бы даже жил, не подозревая того, на квартире председателя Ч.К.! Тем временем была сорганизована уже большая партия в 100 человек… «Комедия» кончилась… кончилась всегда неизбежными расстрелами… Корреспондент «Последних Новостей»³⁸⁹ передает, что на пограничной полосе с Бессарабией в 1921 г. «очень распространен был такой способ уловления бегущих «буржуев» и «белогвардейцев»: сидящие в Бессарабии родственники посылают за кем-либо «верного человека». Случайно или нет, но «верный человек» вместе с рекомендательным письмом попадает в Румчека. Агент последней является с письмом, организует путешествие и, когда все доказательства налицо, арестовывает «преступника».

Утверждают³⁹⁰, что провокатором оказался и комиссар той медицинской приемной комиссии, по делу которой летом 1920 г. в Москве происходили столь вопиющие расстрелы; организатором так называемого «Евстафьевского заговора» в Одессе в августе 1921 г. был комендант зданий одесской Ч.К.³⁹¹; не обошлось без провокаций и петербургское Таганцевское дело – чекистским агентом был матрос Паньков³⁹². Определенная провокация была в деле петербургских кооператоров. Спровоцирован был огромный «заговор» в пользу Польши в 1921 г. в Смоленске, по которому, как говорили, арестовано было свыше 1500 человек. Во время крестьянского восстания в Ишимском уезде в 1921 г. очевидцы рассказывают о появлении агентов-провокаторов из Омской Ч.К., одетых в офицерскую форму. Такая же провокация была в «эсеро-меньшевистском восстании» в марте 1921 г. в Саратове³⁹³.

Характерно дело анархистов Льва Черного, Фани Барон и др., расстрелянных в 1921 г. за уголовные преступления – печатание фальшивых советских денег. По этому поводу берлинские анархисты в своей брошюре³⁹⁴ пишут: «Установлено не только то, что казненные товарищи не имели никакого отношения к уголовным делам, за которые их казнили, но также и то, что идея печатания фальшивых денег исходила из Московской Чека. Два ее агента – Штейнер (Каменный) и шофер-чекист – связались с некоторыми уголовными элементами, вошли в знакомство с целью предательства с некоторыми анархистами и начали затевать дело печатания фальшивых денег и экспроприации. Делалось это с ведома и под руководством М.Ч.К.».