158
«Последние Новости», № 572.
159
«Посл. Нов.», 18 сентября.
160
«Известия», № 217.
161
«Общее Дело», 22 сент., 7 октября.
162
«Руль», 30 сентября.
163
«Посл. Нов.», 21 декабря.
164
Это сообщение «Frankfurter Zeitung» перепечатала из харьковских «Известий», «Руль», 7 декабря 1921 г.
165
«Посл. Нов.», 30 августа.
166
19 апреля 1921 г.
167
«Общее Дело», 16 февраля 1921 г.
168
«Гонения на Анархизм в Сов. России», стр. 23–24.
169
2 декабря 1921 г.
170
О Сибири у меня конкретных данных мало. Поэтому оставляю ее пока в стороне.
171
Рамишвили в беседе с редактором «Le Peuple» в декабре 1921 г. считал число арестованных превышающим 5000.
172
«Руль», 14 апреля 1921 г.
173
«Общее Дело», 2 марта.
174
Вишняк, «Черный Год», предисловие.
175
5 мая, № 320.
176
Такие же расстрелы были и раньше. Напр., в Москве в 1919 г. расстреляно немало детей «бойскаутов», в 1920 г. лаунтенистов – за шпионаж и пр.
177
Сообщение «Руля» и «Общего Дела», 22 сентября. С ссылкой на большевистскую печать.
178
«Рев. Россия», № 12/13.
179
Дополнительно затем были расстреляны еще две менее численные группы.
180
«Посл. Нов.», № 281.
181
«Рев. Россия», № 11.
182
«Посл. Нов.», 13 мая.
183
«Архив Рус. Рев.», XII, 132. Об этих расстрелах в свое время были введения во всех эмигрантск. газетах.
184
«Сегодня», 28 апреля 1921 г.
185
«Вестник», № 1. Март 1923 г., стр. 28–29.
186
«Посл. Нов.», № 928.
187
«Известия», 15 февраля 1924 г.
188
22 февраля.
189
Напр., в №№ 700–800 «Последних Новостей» сведения о расстрелах имеются в №№ 703, 709, 721, 732, 740–742, 746, 753, 773, 780, 796.
190
«Посл. Нов.», № 729.
191
«Архив Рус. Рев.». XII. 145.
192
Об этом факте сообщала варшавская газета «За свободу», где сотрудничал Жилинский.
193
27 августа 1923 г.
194
«Дни», 13 мая 1923 г.; «Соц. Вест.», 1923 г., № 5.
195
Ibid. № 15.
196
«Изв.», 27 февраля.
197
«Изв.», 29 февраля.
198
№ 395, 24 янв.
199
4 марта.
200
21 сентября 1923 г.
201
Воспоминания мичмана Гефтера. Архив Револ. X. 118.
202
Еще о «Голове Медузы». «Руль», 3 августа 1923 г.
203
Проф. Sarolea, поместивший серию статей о России в эдинбургской газете «The Scotsman», в очерке о терроре также касается статистики смерти (№ 7, ноябрь 1923 г.). Он подводит такие итоги большевистским убийствам: 28 епископов, 1219 священников, 6000 профессоров и учителей, 9000 докторов, 54 000 офицеров, 260 000 солдат, 70 000 полицейских, 12 950 землевладельцев, 355 250 интеллигентов и профессионалов, 193 290 рабочих, 815 000 крестьян. Автор не указывает источника этих данных. Надо ли говорить, что эти точные подсчеты носят, конечно, совершенно фантастический характер, но характеристика террора в России в общем у автора соответствует действительности.
4. На гражданской войне
Правду выпытывали из-под ногтей,
В шею вставляли фугасы,
«Шили погоны», «кроили лампасы»,
«Делали однорогих чертей» —
Сколько понадобилось лжи
В эти проклятые годы,
Чтоб разъярить и поднять на ножи
Армии, царства, народы».
М. Волошин
Деникинская комиссия по расследованию деяний большевиков в период 1918–1919 гг., в обобщающем очерке204 о «красном терроре» насчитала 1 700 000 жертв. Из многочисленных материалов этой комиссии опубликовано сравнительно мало. Я не мог еще в достаточной мере изучить архив комиссии, находящийся в Париже. Между тем статистические итоги, конечно, в значительной степени зависят от методов, применяемых при том или ином обследовании вопроса.
Мы до сих пор говорили почти исключительно о смерти, произведенной в порядке «судебном» или административном, т. е. в той или другой степени по приговорам «революционной» власти. Но действительных жертв «красного террора» конечно, несравненно больше, как это можно было видеть попутно, когда нам приходилось затрагивать вопрос о подавлении тех или иных восстаний и пр.
Трудно в данном случае различить то, что может быть отнесено к так называемым «эксцессам» гражданской войны, к проявлению «революционного порядка», поддерживаемого отрядами озверелых матросов или «женским карательным отрядом каторжанки Маруси», как это было, напр., в Ессентуках в марте 1918 г., от того, что является уже планомерным осуществлением «красного террора», ибо за наступающими войсковыми частями, творящими зверские расправы с бессильным противником или неповинным населением, всегда идет воинствующая Чека. Под каким наименованием она действует в тот или иной момент – не все ли равно?
Этих описаний уже слишком много. И тем не менее, не жалея нервов тех, кто читает эти страницы, возьму несколько таких картин, быть может, и не самых жестоких по проявлениям чисто зоологической человеческой ненависти.
Начну с материалов «Особой Комиссии». Дело № 40 – «акт расследования о злодеяниях, учиненных большевиками в городе Таганроге за время с 20 января по 17 апреля 1918 года».
«В ночь на 18 января 1918 года в городе Таганроге началось выступление большевиков, состоявших из проникших в город частей красной армии Сиверса…
20 января юнкера заключили перемирие и сдались большевикам с условием беспрепятственного выпуска их из города, однако, это условие большевиками соблюдено не было и с этого дня началось проявление «исключительной по своей жестокости» расправы со сдавшимися.
Офицеров, юнкеров и вообще всех, выступавших с ними и сочувствовавших им, большевики ловили по городу и или тут же на улицах расстреливали, или отправляли на один из заводов, где их ожидала та же участь.
Целые дни и ночи по городу производились повальные обыски, искали везде, где только могли, так называемых «контрреволюционеров».
Не были пощажены раненые и больные. Большевики врывались в лазареты и, найдя там раненого офицера или юнкера, выволакивали его на улицу и зачастую тут же расстреливали его. Но смерти противника им было мало. Над умирающими и трупами еще всячески глумились…
Ужасной смертью погиб штабс-капитан, адъютант начальника школы прапорщиков: его, тяжело раненного, большевистские сестры милосердия взяли за руки и за ноги и, раскачав, ударили головой о каменную стену.
Большинство арестованных «контрреволюционеров» отвозилось на металлургический, кожевенный и, главным образом, Балтийский завод. Там они убивались, причем большевиками была проявлена такая жестокость, которая возмущала даже сочувствовавших им рабочих, заявивших им по этому поводу протест.
На металлургическом заводе красноармейцы бросили в пылающую доменную печь до 50 человек юнкеров и офицеров, предварительно связав им ноги и руки в полусогнутом положении. Впоследствии останки этих несчастных были найдены в шлаковых отбросах на заводе.
Около перечисленных заводов производились массовые расстрелы и убийства арестованных, причем тела некоторых из них обезображивались до неузнаваемости.
Убитых оставляли подолгу валяться на месте расстрела и не позволяли родственникам убирать тела своих близких, оставляя их на съедение собакам и свиньям, которые таскали их по степи.
По изгнании большевиков из Таганрогского округа полицией в присутствии лиц прокурорского надзора, с 10 по 22 мая 1918 г. было совершено вырытие трупов погибших, причем был произведен медико-полицейский осмотр и освидетельствование трупов, о чем были составлены соответствующие протоколы…
Допрошенное при производстве расследования в качестве свидетеля лицо, наблюдавшее за разрытием означенных могил, показало, что ему «воочию при этом раскрытии пришлось убедиться, что жертвы большевистского террора перед смертью подвергались мучительным страданиям, а самый способ лишения жизни отличается чрезмерной, ничем не оправдываемой жестокостью, свидетельствующей о том, до чего может дойти классовая ненависть и озверение человека.
