— Это просто. Мы уничтожим всех, кто захочет сбежать, — я злобно улыбнулась. — Просто выпустим зверя и дадим ему разобраться, чтобы все поняли, мы не шутим.

— Ты не думаешь, что это настроит Орду против нового Короля? — он сделал глоток скотча и окинул меня задумчивым взглядом.

— Думаю, они должны понять, что их Король справедлив, но при необходимости может быть жестоким. Это Орда. Они должны слушать своего Короля и преклоняться перед ним. Если же откажутся преклоняться, узнают, что он — долбаный монстр.

— Иногда нужно быть монстром, чтобы править, — согласился он.

— Иногда и монстр может стать героем, — протянула я. Лукьян оторвался от стакана и посмотрел мне в глаза.

— Мы закончили?

— Если она не захочет вернуться в тело Лены, ты отпустишь её? — я внутренне сжалась, ощущая его напряжение.

— Я убил Катарину, чтобы освободить, — его голос был тих и задумчив. — Лена другая; в ней есть то, чего не было в Катарине и она сильна. Если то, что я искал — Лена, невозможно освободить её от того, что пробудится. Люцифер думал, что это в Кендре, и я надеюсь, что он прав. Пока о нём ничего не слышно. Как бы там ни было, стены ещё крепки — и поверь, мы бы поняли, если бы они рухнули.

— То есть Люцифер мог ошибаться, решив, что Кендра — носитель души и печати?

— Он забрал Кендру, потому что его лакеи решили, будто это Лена. Никто не знал, что они близнецы. Ни мы, ни он не знаем точно, есть ли у неё печать. Может быть, поэтому стены еще держатся. Или он застрял между мирами, и ищет дорогу в ад. Он не знал, что именно нужно искать, но знаешь, в чём главная проблема? Мы тоже не знаем!

— То есть это может быть кто угодно из ковена, — я прикусила губу и продолжила с сожалением, — даже Лена.

— Я почти — почти! — готов молиться, чтобы это был кто-то другой.

— Потому что испытываешь что-то к Лене, — заключила я. — Не завидую тебе. Но ты мог убить их всех и всё же нашел в себе силы, пощадить. Я восхищаюсь тобой. Но это повредило карточный домик, и как бы ты не старался, он рассыплется. Я молюсь ради тебя и ради нашего мира, чтобы тебе не пришлось выбирать. Это ужасно, но, буду откровенна, я всегда любила романтические истории. Ты хороший, даже если не хочешь таким быть, и не так жесток, как пытаешься заставить всех думать, а это что-то значит. Не волнуйся, я не скажу никому, даже Райдеру. Грядет война, и надеюсь, ты поможешь нам, когда придет время. Можешь привлечь могущественных союзников, и мы будем в долгу перед тобой за это. С радостью.

— Буду на связи. И когда буду готов, ты достанешь мне то, что я попрошу. — Он отмахнулся от меня, намеренно игнорируя мою просьбу.

— Вообще-то мы не скрепили эту сделку, — я спрыгнула со стола, а он встал, возвышается надо мной. Я видела, как его глаза становятся алыми, пока он решал, не оторвать ли мне голову. — Хорошо, что я честна, — с ухмылкой, я протянула ему руку. — Ох, Лукьян, не каждый настолько туп, чтобы взбесить тебя. Не все хотят тебя использовать, а некоторые даже смеют надеяться видеть союзником. Иногда надо просто доверять тем, кто рядом, — сказала я, сжимая его ладонь. — Завтра мне нужен дядя, и предпочитаю не вмешиваться в твои с ним дела. Прошу, позаботься, чтобы он к обеду был здесь и ушёл безо всяких инцидентов. Если я не приду, значит, решила, что ему небезопасно находиться здесь.

— Охранные чары сняты, и ты могла бы просеяться, почему ты этого не сделала? — он обошел стол.

— Потому что у нас соглашение, и ты ответил на мои вопросы. А ещё у тебя Олден. Ты обещал мне, что не навредишь ему, и я не хочу мешать тебе, сдержать обещание. Повторюсь, не все хотят тебя обмануть. Теперь ты знаешь, что я с уважением отношусь к сделкам. Помни об этом, потому что мне скоро может понадобиться помощь. И я почти готова продать душу, за неё. Почти, — прошептала я, поцеловала его в щёку и исчезла.

Я материализовалась в наших покоях, натыкаясь на хмурого Райдера, к которому медленно направилась.

— Да, знаю, что ты не хотел, чтобы я виделась с Лукьяном, но это было необходимо. А если бы пошёл ты, он бы запросил гораздо больше.

— И что такого, блядь, важного он мог сказать? За что мы теперь должны ему? — бросил он.

— Я думаю, что знаю, как сузить круг подозреваемых, — я пыталась говорить весело.

Его золотистые глаза сверкнули тщательно сдерживаемым гневом:

— Что ты пообещала ему, Питомец?

— Он ещё не сказал, но я почти уверена, что он попросит кое-что из катакомб Гильдии Спокана, — пробормотала я и отвела взгляд. Торговаться с Лукьяном было очень опасно.

Райдер расслабился и притянул меня в объятья.

— Не делай так больше, — промурлыкал он мне на ухо.

— Лукьян не так ужасен, каким его вынуждают быть. Под его броней бьется сердце, и бьется оно ради Лены. Теперь он знает, что мы в курсе его слабости, и понимает, что нам можно доверять.

— Ты рассматривала вариант, что он хочет, чтобы его недооценивали? — он поцеловал меня в лоб и скользнул губами на шею, отчего у меня участился пульс. — Твои родители в оперативном центре с малышами. Пора прощаться.

Я сидела между Мадисон и Дариндой, наблюдая, как небольшая свита, пришедшая забрать малышей, хватала сумки.

— В Кровавом Королевстве мы можем наколдовать что угодно, поверь, сестра! — проворчал хмурый Лиам, взваливая очередную тяжёлую сумку. От того, как легко он назвал меня сестрой, сердце подпрыгнуло.

— Я и не сомневалась, — возразила я, устраиваясь удобнее на полу с детьми.

— Она сама хочет выбирать им наряды. Это вполне нормально. Не так-то просто отпускать своих детей. — Мадисон положила руку на моё плечо в знак поддержки. Возможно, она делала то же самое, когда отсылала меня ради моей безопасности.　- Мы защитим их ценой своих жизней, если понадобится. Мы устроили детскую в самом дальнем крыле дворца, защитили чарами и войти смогут только те, кого вы с Райдером одобрили.

— Они мало спят и не любят, когда их разлучают. А если мальчишки потеряют из виду Калиин, скорее всего, расплачутся, — сказала я, борясь с бурей эмоций в душе. Желудок сжимался, глаза горели от не пролитых слёз. Я хотела схватить детей и не отпускать, но у нас с Райдером было слишком много неотложных дел, и я чувствовала, что мы приняли верное решение. — Кейд любит обниматься, а Зандер всегда хочет, чтобы его кормили первым, — я сглотнула. — И Зандер не любит сидеть на руках. Если его сестру и брата взяли на руки, а его нет, он ревнует и позволяет поднять себя на руки.

— Калиин любит спать посерединке, — добавил Райдер. Он почувствовал, что я вот-вот расплачусь и опустился ко мне. — Кейд не любит купаться, но не возражает, когда не один. Мы купали их вместе, чтобы Кейд не плакал.

— Синтия, — Лиам прижал руки к сердцу. — Они будут жить в любви и безопасности. Со мной самые отважные телохранители и они скорее умрут, чем позволят обидеть тройняшек. Они плоть от плоти моей. Прими мой обет. Мы не позволим никому навредить им.

— Я знаю, тем более, отправляю Кайлена. Он защитит моих детей и присмотрит за ними, как за мной. — Я взглянула на мужчину, молча наблюдающего за моими страданиями. — Я знаю, что ты хочешь остаться, но ты нужен моим детям.

Взгляд зелёных глаз скользнул на меня, темные брови нахмурились:

— Я хочу остаться с тобой и защищать тебя.

— Я знаю, но со мной Райдер и его братья. — Я слабо улыбнулась. — Ты нужен моим детям. Ты дал обет защищать их, и я взываю к твоей клятве. Ты последуешь за ними в Кровавое Королевство и будешь защищать их до последнего вздоха. Никто не знает Фэлана так, как ты, а именно он придет за ними. Ты не потерпишь поражения второй раз, мы оба знаем это. Ты просил прощения за то, что не смог защитить меня. Сейчас ты можешь его заслужить.

— Как пожелаете, моя принцесса, — сказал он, склонив голову в знак согласия, и его светлые волосы скрыли лицо. — Я буду защищать их ради вас, клянусь.

Больше часа прошло, прежде чем я согласилась попрощаться с детьми и ещё больше, чтобы уйти из оперативного центра в тронный зал, где остаток дня мы разбирали жалобы пришедших за справедливостью. Все притворялись, что ничего не изменилось. Даринда и остальные служанки сменялись в детской, Элитная Стража использовала мощные охранные чары, запечатав каждый вход магическими барьерами, чтобы посторонние не могли попасть на жилые этажи. Новая защита была видна всем приходящим во дворец, как будто мы усилили существовавшие чары, ради защитить тройняшек. Всё было хорошо, просто ни я, ни Райдер не могли слушать всех этих вопрошающих с их повседневной ерундой.