В первые в жизни он оказался верхом на лошади, что вызывало у него непривычное и необычное состояние и необычные ощущения. У Лурии ушло чуть больше десяти минут на то, чтобы объяснить ему как управлять лошадью и еще минута на то, чтобы помочь ему забраться в седло. Сидеть было непривычно, но вполне удобно, седло было упругим и мягким, при желаний он мог даже отпустить уздечку и откинутся назад, потому как за спиной, из невидимых глазу магических нитей была сплетена удобная спинка, как у кресла. Лошадь развила приличную скорость, хотя чувствовалось, что она может бежать еще быстрее. При этом не чувствовалось никакой тряски или качки, как будто он и в самом деле сидит в кресле, а не в седле. Управлять такой лошадью как объяснила Лурия, даже проще чем живой, ведь она беспрекословно выполняет любые команды всадника и не испытывает ни страха, ни усталости, в общем ничего из того, что может повлиять на поведение живой лошади.

Эффект производимый их транспортом на уже казалось бы привыкших к магии людей, был просто поразителен, хотя ведь и его поразило увиденное, что уж говорить о простых людях. Он буквально физически ощущал взгляды, всех тех, людей мимо которых они проезжали, хотя смотрели они не на него, а на лошадь под ним. Выбравшись за пределы Лабурга они пришпорили лошадей и вот тут-то он понял, насколько быстро те, могут скакать - деревья и кусты растущие по бокам дороги буквально слились в сплошную зеленую полосу. И уже к вечеру они добрались до Дрилла, городка пристроившегося на самой границе Акрилона, за границей обусловленной рекой Хладка, начинались земли вольных княжеств. Когда-то эти земли являлись частью Алтора, а после развала королевства долгое время были ничейными. Остановится на ночь пришлось в обыкновенном трактире, чем он был несколько недоволен, однако Лурия огорчила его еще сильнее, сказав что им вполне вероятно, скоро придется спать не на кроватях, а на земле под открытым небом. Своих лошадей они отправили в конюшню, хотя этого и не требовалось, им все равно где стоять, ни в еде ни в сне они не нуждаются.

Она с трудом разлепила веки, в нос ударил неприятный запах мертвечины перебивающий все остальные запахи, вокруг было темно и тихо, а еще ей было холодно, очень холодно и страшно, очень страшно. Все что она поняла, это то, что она лежит на боку, она хотела было перевернутся, но не смогла этого сделать, тело не слушалось ее. Где-то вдалеке послышался странный протяжный шум, похожий на скрип колес телеги, только этот скрип был куда сильнее. Через какое-то время кто-то прошел мимо, в темноте не видно кто и как далеко, но она отчетливо слышала шаги. Она хотела было позвать того человека, но даже промычать ничего не смогла. Полежав в темноте еще какое-то время она уснула. Сон снившийся ей, был плохим, в этом сне она много кричала, плакала, умоляла о чём-то человека в темном плаще. Он улыбался в ответ, что-то говорил, что-то спрашивал и когда она не могла ответить он наотмашь бил ее по лицу. Затем, там, во сне, ее заставили выпить что-то и там она заснула чтобы снова проснуться, здесь, в темноте. Ощущение что это был всего лишь сон не пропало, но она знала, что все что она видела в том сне, происходило с ней на самом деле. Послышался уже ранее слышанный ей скрип, затем раздались шаги, кто-то о чём-то говорил - спорил, голоса не были похожими на людские, слишком высокие, крикливые, какие-то по вороньи каркающие. Спорщики разговаривали на непонятном ей языке, через какое-то время эти голоса звучали уже совсем близко, всего в нескольких шагах. Вдруг стало светло, послышалось звяканье цепи, спорщики смолкли, но они были рядом, она слышала их шаги их дыхание - хрипящее с посвистом. В неярком свете она наконец увидела и поняла где и на чем она лежит. Она лежит на голом каменном полу комнатушки в два шага длинной и в шаг шириной, дверью в эту комнатушку служит металлическая решетка. За решеткой еще одна комната, явно больше той в которой была она, но все что она видит, это край широкого деревянного стола. Снова послышались голоса, кто-то подошел к решетке, что-то прокаркал в ответ на карканье второго. Она попыталась рассмотреть стоящего у решетки человека, который таковым вовсе не был. Маленький рост, серая морщинистая кожа, большое брюхо, несколько длинные для такого тела руки с широкими ладонями, крючковатый нос и ослиные уши. Она до этого всего лишь раз видела гоблина, еще в детстве на ярмарке, тот сидел в клетке, а народ бросал в него гнилые пешоли и фитару. Тот гоблин, за исключением брюха, выглядел точно также как тот, что стоит за решеткой. Пошарив рукой у себя на скрытом под брюхом поясе гоблин достал связку ключей, позвенев ключами он открыл решетку и сделав шаг в комнатушку протянул руку и ухватил ее прямо за волосы. Она этого даже не почувствовала, гоблин шагнул назад и сильным рывком потянул ее за собой, увидевший это второй гоблин каркнул ему что-то и тот остановился, но продолжал держать ее за волосы так, что ее голова находилась на уровне его гениталий, впрочем, на гоблине были штаны из толстой кожи, а вот ноги были босыми и тот переступая с ноги на ногу разминал замерзшие пальцы. Вскоре к нему подошел второй гоблин и опять что-то ему прокаркал, отчего оба судя по булькающим-хрюкающим звукам которые они при этом издавали, рассмеялись. Затем тот гоблин что держал ее за волосы ухватил ее за левую руку, а второй гоблин взялся за ноги и они разом положили ее на тот стол край которого она видела лежа в комнатушке за решеткой. Она никогда не была в пыточной и никогда не видела такой комнаты, поэтому и не подозревала о том, где она находится. Положив ее на стол гоблины ушли, однако один из них вскоре вернулся, но больше в ее поле зрения он не попадал, хотя и был все время рядом. Миновала целая вечность за которую она успела несколько раз поспать. Она не хотела спать, но глаза сами собой закрывались когда страх сковавший все мысли и внутренности отступал. Пришел второй гоблин, прокаркав что-то первому они оба подошли к столу, один ухватил ее за руки, второй за ноги после чего они стянули ее со стола и куда-то потащили. Таким образом гоблины протащили ее по освещенному факелами коридору и подняли по довольно крутой каменной лестнице с узкими ступеньками о края которых она ударялась спиной и головой, но боли она по-прежнему не чувствовала, она вообще ничего не чувствовала кроме вони исходящей от гоблинов - запах дерьма, мочи, пота, гнили и множество других не очень-то приятных ароматов. Затем снова был коридор, такой же узкий как и тот что был внизу, и наконец гоблины втащили ее в ту самую комнату которую она видела в своем сне, человек в темном плаще тоже был здесь, он стоял у столика в углу. Гоблины протащили ее по комнате и оставили лежать на таком же широком деревянном столе на котором она лежала внизу. Только когда гоблины забрасывали ее на стол, она обратила внимание на свое тело, и увидела что на ней нет одежды, а все тело покрыто грязью. Тем временем гоблины ушли, и к столу подошел человек в плаще, лицо его как и в прошлый раз скрывала полумаска. Ей захотелось сжаться в комок когда она поняла, что он смотрит на нее, захотелось прикрыться, но тело осталось неподвижным.

- Ну что ж... - произнес человек в плаще, голос у него оказался неприятный из-за отсутствия интонации, - сейчас ты расскажешь мне все... - она заметила в его руке простую глиняную кружку с отбитой ручкой. - А потом, ты умрешь... и станешь одной из них. - при этом он дотронулся до ее головы и повернул ее так, чтобы она могла увидеть то, что он хотел, чтобы она увидела.

Там, куда был направлен ее взгляд, вдоль стены сидели умертвия, так в народе называют оживших мертвецов. Очень-очень редко их можно встретить на кладбищах или в старых склепах. О самой нежити она знает не очень много, разве что как алхимик, ведь в алхимии используют лимфу, кровь нежити, сухожилия, разные другие органы и выделения. О том что сидящие вдоль стены на корточках как собаки голые люди, неживые можно было догадаться и по белесым глазам почти полностью лишенным зрачков и по выступающим верхним клыкам и по острым когтям на руках, а также по неестественной худобе. Если умертвие долгое время не питается, то иссыхает до состояния скелета, но это не значит, что оно от этого становится менее опасным, наоборот, голод заставляет умертвие начать искать пищу и как правило ищет оно ее там, где живут люди. Почему-то нежить не охотится на животных, даже на крупных, а те в свою очередь не едят нежить, даже падальщики обходят стороной оживших мертвецов. Правда ни о чем из этого она не думала, в тот момент она забыла о своей наготе, не обратила внимания и на то, что обмочилась, все ее мысли были обращены ко всем богам сразу. И в какой-то момент она наконец потеряла сознание и потому не услышала как кто-то сказал.