И совсем некстати перед глазами внезапно возникло неожиданное видение: обнаженное, сильное, загорелое тело на фоне атласных простыней, морда льва на левом боку, страстные поцелуи и признания. Мне стало физически нехорошо. Собственная реакция просто ошеломила. Что со мной происходит? Поклялась забыть все чувства к этому мужчине.

Пытаясь спрятать явную реакцию, отвела взгляд от глаз Мансура, ниже, повторяя мысленно несколько раз не смотреть на губы, заметив на щеке, почти на скуле шрам, которого раньше не было, ужаснулась. Что с ним произошло? Когда это случилось и как? Рвались из меня вопросы.

Господи, да приди же в себя, наконец, свирепо приказала себе. Просто радуйся, что он жив и пусть дальше живет счастливо, а я постараюсь забыть. Тряхнула головой, отгоняя призраки прошлого.

— Присаживайся. — Указывает на кресло напротив стола. На ходу снимает пиджак, вешая на спинку кресла, следом издают звон запонки о столешницу, а я пристально слежу, как закатывает рукава рубашки до локтей. «Боже, дай мне сил не разрыдаться!»

— Спасибо, постою. — Как могла, внесла в голос злости. Разглядываю черную дизайнерскую ткань на галстуке, а мысли во вчерашнем дне — миллион раз представляла нашу встречу, много раз отказывалась от предложения Макса поехать в Эмираты, была уверенна в ненависти, а сейчас ее нет. Левин одним взглядом опустошил контейнер негативного мусора к нему во мне.

— В ногах правды нет! А я очень хочу знать, почему ты так со мной поступила?

— Как так? Не сказала кто я? Так разве тебе интересно? Ты не дал шанса оправдаться, хотя даже в суде это право не отбирают у отпетых убийц, что сейчас изменилось? — Чувствую, как начинают дрожать руки и колени от волнения, прокатившегося от макушки к желудку. Заявление окончательно измято и не подлежит применению.

Опять тишина, пауза затянута специально. Вижу противоречивые эмоции на любимом лице. Невыносимо потянуло прикоснуться к губам, почувствовать тот же любимый вкус. Срочно бежать, иначе выдам себя, и он меняв очередной раз унизит, такого еще раз не перенесу.

— Я не сказала, потому что боялась тебя потерять, а вот ты быстро нашел чем, а вернее сказать, кем себя утешить. Не захлебнулся в удовольствии с двумя девицами?

— Ну, а как тебе спиться с Любимовым? Во всем устраивает? — Заставил захлебнуться шоком. Нахмуривши свой идеальный лоб, гипнотически смотрит мне в глаза, с дрожью по телу, ощущаю, как он пытается вытянуть из меня правду. — Быстро у тебя чувства испаряются. Или их совсем не было ко мне?

— Моя личная жизнь тебя не касается, а уж тем более с кем я сплю! Мне до тебя очень далеко, можно утверждать недосягаемо в постельных приключениях. Главное не забывай пользоваться резинкой, последствия могут быть печальными. — Сглатывая ком горькой скорби, пытаюсь не выдать себя, но глаза блеснули слезами, что не скрылось от Мансура.

— Ты что беременна? — Вспыхивают глаза в восторге. Наверное, на фоне любви к нему и не такое померещиться.

— Нет…, Нет! Совсем нет. — Слишком тревожно, возбужденно, почти заикаясь. Страх заволакивает грудь не позволяя сделать очередной вздох. Не хочу, что бы он знал о нашей потерянной малышке. Его жалость мне совсем не нужна.

— Очень жаль. Я бы хотел иметь от тебя ребенка. — Так грустно, что сердце защемило, и слеза не удержалась и скользнула по щеке.

— Мне тоже. — Сглатывая горячие слезы, пытаюсь взять себя в руки, но как-то плохо получается. Мансур видит мое состояние, подскакивает и в два шага оказывается возле меня.

Мои щеки обдает теплом от его рук, и становиться не выносимо сложно удержать, рвущуюся из глубин подсознания истерику, которую заперла там.

— Рябина, что происходит? У тебя проблемы со здоровьем? — Заботливо интересуется, столько любви и нежности вкладывая в ладони, что позволяет водной плотине протечь.

Не заметила, как приблизился, прикоснулся мягкими губами моих обветренных, подождал секунду, будто спрашивая разрешения, медленно обвел контур языком, от чего я задрожала, а следом набросился изголодавшимся волком. Поцелуй получился настолько страстным, что я мгновенно возжелала продолжения. Когда он сильнее прижал в объятия, почувствовала, как хочет меня. Все мои уверения полетели в пропасть, все мои защитные стены разлетелись кирпичами по сторонам света. Еще немного и мы устроимся на его столе и будем стонать, а то и кричать от удовольствия. Теперь я понимаю, как мне не хватало его, ласки от него, любви всепоглощающей.

В этот момент распахивается дверь и к нам присоединяется женщина, я не вижу ее лица, так как стою к ней спиной, но чувствую уничтожающий взгляд. Моя интуиция подсказала кто так «дружелюбен» ко мне, но ее слова уничтожают на месте.

— Привет, Зайка! Нам нужно обсудить список гостей на свадьбу.

Левин продолжает смотреть на меня, словно в помещении кроме нас не существует ни кого. Задает самый болезненный вопрос за всю мою сознательную жизнь:

— Руслана, ты, что сделала аборт? — Вижу, как ужас затуманивает его темно-зеленый взгляд, а я смотрю сквозь окно настигнутое ливнем.

Змея подползла не заметно и обвилась вокруг Мансура, который замер, ожидая ответа от меня, но не позволили и рта раскрыть.

— Малыш, а ты что не знал? — Удивленно смотрит. — Калинина в больнице легла под нож мясника, и теперь не сможет иметь детей. — Громко шепчет ему на ухо, целуя.

Прищуриваясь, изучаю ее эмоции на лице, лампочкой, такой яркой аж слепит глаза, зажигается в сознании вопрос — откуда она знает о больнице и моей трагедии? Кусочек из собранного пазла становиться на место, понимаю, кто за этим всем стоит.

— Если это правда, я ни когда тебе этого не прощу!? Отвечай, Рябина! — Вкладывает в свои слова всю злобу мира.

Звон пощечины будет долго звенеть эхом в моих ушах. Ядовитую улыбку змеюки не стереть из воспоминаний. Разочарованный взгляд Мансура на меня, в который раз, и еще мельче разбивают сердце.

Как же я позволила себя так обмануть одним лишь поцелуем? Почему допустила его опять до своего тела, затрепетала обласканная? Ведь дала слово, что Левин прочитанная книга, и больше не интересен. Ответ прост — Я ни когда не смогу его забыть и разлюбить, а он наиграется и бросит.

С этим надо что-то делать, и помочь мне сможет только Макс.

Удар по моему лицу ее ладонью пришелся как никогда кстати. Вот почему иногда приходиться спускать пар на ринге. Встряска всегда на место ставит извилины, и мозг начинает на полную выдавать активность разумных идей. Вот как сейчас смотрю на мою Рябину и ужасаюсь.

— Ты избавилась от моего ребенка, не спросив, хочу ли я этого? Рябина, как ты могла? Я же любил тебя. Готов был на все ради тебя. Могла бы мне его отдать, если он тебе в тягость, я бы воспитал один. Зачем ты так со мной? — Глаза предательски показывают всю боль не только души но и тела.

— Я ни за что на свете не избавилась бы от твоего ребенка, даже если бы ты отказался от него. Благодаря твоим подружкам я потеряла нашу малышку. — Спокойно говорит в лицо, вызывая еще больший гнев во мне, переводит взгляд за мое плечо, догадываюсь, на кого смотрит. — Радуйтесь, пока! Бог присматривает за всеми и воздает по заслугам. Все в этой жизни возвращается бумерангом.

Думал, она будет испуганной, ну может разочарованной или раздраженной, что я узнал ее секрет, который опять скрыла от меня. Но она выглядела совсем не так.

Вы хоть раз видели, как дают пощечину? Я видел. Сам не раз вручал и получал. Как только ее влепят, на лице появляется такое выражение. Оно длится лишь несколько секунд. Все лицо просто белеет… и без эмоций. Это, наверно, шок, словно вы не можете поверить в то, что только что произошло. Уверен, минут пять назад мое лицо исказило это неверие, а сейчас на лице Русланы не просто бледность, она готова рухнуть в обморок, как будто не она, а я дал ей пощечину.

Наблюдаю за Русланой, пошатывающейся на своих идеальных ножках, в туфельках на невысоком каблуке, уходящей, тихо закрывшей за собой дверь моего кабинета. А я стою и жду. Чего? Спросите вы, но у меня нет ответа, зол как тысяча разъярённых львов. Мне срочно надо спустить негатив иначе взорвусь как закрытая дубовая бочка забродившего вина.