— Подлец, мерзавец! — Рука взмывает вверх неосознанно, и пощечина звенит по огромному кабинету, который до этого не рассмотрела из-за насыщенных событий. Смотрю куда угодно но только не на Левина, вжимаю голову в плечи ожидая яростного ответа.

Помещение вытянуто в длину, одна стена открывает ошеломительный вид на город, другая сплошные шкафы, центр кабинета занимает кожаный коричневый диван и два кресла в цвет, стеклянный столик. Напротив входа огромный стол с гранитной столешницей, на котором только что почти не совершила очередную ошибку, за ним висит плазма, на четверть занимая стену, и рекламные ролики транслируют достижения компании «Лев-ойл». Это очень странно, потому что уверенна, приехала я в офис «Викнефть».

— Согласен, заслужил. Знай, теперь только я буду выбирать тебе трусики.

— Это белье выбирала моя подруга, — указываю на пакет, — а ты будешь покупать своей любовнице. Вы очень хорошо смотритесь вместе, такие одинаково лживые.

— Ревнуешь? И мне это очень нравиться, это означает, что я тебе не безразличен. По поводу переезда, ты зря нервничаешь. Надежность компании должна начинаться с ее офиса. Если там разруха, то ни один клиент не будет хотеть иметь дело с тобой. Не забывай, «Руснефть» теперь моя, и я, заинтересован поднять ее на ноги, а ты теперь личная помощница. Твой кабинет напротив.

От этих слов задохнулась, и заскрежетала зубами, боясь стереть их до десен.

— Разве справедливо, что ты вторгся в мою жизнь и пытаешься подчинить. В моей компании свои правила и устав. Пока ты еще не полноправный хозяин, до вступления на пост еще есть время, и я надеюсь поправить дела и выкупить обратно.

— Поправить дела, не смеши меня, «Руснефть» на дне, и если я не волью капиталлы, и не разберусь кто ворует, от этой компании через пару месяцев не останется и следа. А покупки мы будем обсуждать с Калининой. Помни, я не обязан у тебя спрашивать, что планирую делать, это ты должна передо мной отчитываться о проделанной работе. Если не устраивает должность, готов принять заявление по собственному желанию. Кстати, завтра планирую посетить главное месторождение, надо переговорить там с руководством. Будь готова к пяти утра.

— Я не поеду, мне там делать не чего. Два месяца назад была и результата ноль. Тем более день будет очень длинным из-за тебя.

— А завтра будет еще длиннее. Я собираюсь прямо с утра поехать посмотреть мои нефтяные вышки.

С трудом сдержала себя, чтобы не выругаться матом.

— Наши! Они наши! И добираться до них полдня, я пока туда доехала не рада была ни чему. Если тебе надо сам езжай, все равно меня мужики не хотят слушать.

— Как моя помощница будешь сопровождать, тебя все знают, а я пока не готов раскрыть свою личность, — продолжал Левин, игнорируя мои замечания, — хочу с рабочими поговорить. Узнать, как живут, чем дышат, может, поведают новости, раскроют секреты.

— Ну, разумеется. Ты же у нас Акула нефтепромысла, свое лицо в зеркало видел, на лбу написано — Я властный хозяин. — Нервно улыбнулась. — Какие еще указания мой господин?

— Еще?… не забудь завести свой будильник. — Улыбка снова пробежала по его губам, заметила желание в его взгляде, - Я буду у твоей двери в пять, и не заставляй меня ждать, не люблю не пунктуальных. А насчет господина я согласен, но только так ты меня будешь называть в постели.

Мои брови в удивлении изогнулись так, что испугалась за их форму. Вот козлина, только что целовал свою подружку, потом присосался ко мне, ненасытный самец. А губы аж заныли от воспоминаний.

— Какой же ты бабник и подлец! Совсем совести нет, или она задушена твоим удавом в брюках? — Прошептала, устав от пререканий. — Я не собираюсь ехать с тобой, у нас с Максом много работы тут, и у тебя есть Панова.

Левин подошел ближе и посмотрел пристально в глаза. От его взгляда готова была растаять мороженым у его ног. Лана возьми себя в руки он тобой манипулирует в угоду себе, у него нет чувств ни к кому, и он уже доказал несколько раз.

— Обязательно поедешь, — мягче сказал. — В пять! И, пожалуйста, оденьтесь соответственно. — Он окинул меня внимательным взглядом, покачав головой, пальцем проводя по молнии на жакете. — Ты специально оделась так, чтоб меня соблазнить? Или для Любимова? — В ожидании играет с бегунком, спуская его ниже, оголяя грудь, а я не знаю, как ответить — вздохнуть не могу, сглотнуть тоже, и это все от близости мужчины которого люблю всей душой. — Ладно, не важно. Имей ввиду, такая одежда будет неуместна на нефтяных месторождениях.

Облегченно выдохнула, осознавая, что не дышала все это время.

— Ты кричишь что хозяин, увольняешь меня, а теперь нужна помощь? Назови мне хоть одну причину, по которой я должна поехать с тобой? — Собрав остатки разума, дала ему по руке, чтоб не прикасался.

Он ухмыльнулся, но в глазах промелькнуло чувство очень похожее на нежность. Лана успокой свое богатое воображение — этот мужлан и нежность не совместимы. И следующими словами доказал.

— Потому что я так хочу! — Проговорил каждое слово, как непонимающему младенцу. — А мое слово здесь закон. Это достаточно веская причина для тебя, Рябина! — И лыбится во всю свою идеальную стоматологию.

— Опять Рябиной называешь. Сколько можно. Ты всю душу мне вымотал. Чертов сукин сын. — Подхватываю сумочку с дивана, а она выпала из дрожащих рук и разметала по полу содержимое, чертыхнувшись, оставляю все как есть, заметив подарок лежащий рядом, поднимаю пакет La Perla, швыряю ему в грудь, а очень хотелось попасть в лицо. — Думаешь, это смешно? Думаешь, я какая-нибудь сексуальная игрушка, которую ты можешь одевать для своих развлечений? А потом положить на полочку до следующей игры, а когда стану не интересна или сломаюсь, купишь новую, а меня на мусорку. — Присев на корточки, начинаю сборы своего имущества караулящееся моим клатчем, а пол теряется под рассыпанным хаотично дорогим разноцветным кружевом нижнего белья.

Не знаю, на кого я злилась больше: на него, за то, что он так обо мне думает, или на себя, за то, что позволила таким мыслям появиться в его голове.

— Ой, прости, я же забыла у вас на востоке принято гарем содержать. Но это не ко мне, не умею и не хочу быть наложницей, я мечтаю об одном и единственном мужчине — муже, любящем и любимом, без хвоста. — Не поднимая на него взгляда, дрожащим голосом. Только не разрыдаться, только не истерика.

Пошвыряла, как попало вещи, столько оказывается ненужного таскаю с собой. Не закрыв за собой дверь, буквально побежала к лифту.

— Рябина, стоять! — Услышала в спину гнев, но проигнорировав, вошла в кабину. Ну, давай же, давай — повторяла сама себе, миллион раз нажимая на кнопку -1 подземной стоянки. Его лицо мелькнуло как раз, когда двери закрылись, и почему-то на ум пришел фильм 50ОС, поежилась от мыслей. Это реальная жизнь, Лана, только в фильмах, романах и сказках богатые хулиганы влюбляются в простушек или разорившихся принцесс.

Лифт бесшумно остановился, лишь тихий писк оповестил меня о том, что я доехала до гаража, и, продолжая ругаться себе под нос, направилась к машине. Пространство было довольно тускло освещено, но моя машина была ярким пятном среди всех собравшихся рядом, невольно улыбнулась, и настроение чуть подняло голову. Не успела об этом подумать, услышала, как распахнулась дверь, ведущая на лестницу запасный выход, и Левин, спотыкаясь, чуть не растянувшись по полу, выругался, стремительным шагом начал догонять меня.

— Рябина, Твою мать! Да ты можешь подождать, черт возьми? — От моего внимания не ускользнул тот факт, что он буквально задыхался. Думаю, забег с препятствиями в виде двадцати лестничных пролетов может проветрили его мозги.

Трясущимися пальцами, не попадая на кнопку брелока, выругалась как работник вышки. Совсем ты Лана перестала себя уважать, но разве с этим кобелем можно выдержать спокойствие, другое дело детки начальной школы, слушают тебя, верят каждому слову. Сигналка пикнула два раза, с облегчением вздохнула, спешно открыла дверь и швырнула сумочку на пассажирское сидение, но сесть мне не дали, выдернул за локоть из-за руля.