— Нет, не объяснила.

— Вероятно, вам следовало бы это сделать, не уверен, что Лана понимает все последствия того, что с ней случилось, — сказал он напористым тоном.

— А что такого я сделала? — удивленно посмотрела на него. — Что ты имеешь в виду, говоря, что я…

— Вы объяснили, что яд скорпиона может сделать ее слишком чувствительной и слабой?

— Извините меня, — начала было я, — но…

— Ей необходимо вбить в голову немного здравого смысла. Мне не удается сделать это, доктор! Может, вас послушает.

Недоуменно уставилась на него. Кто позволил этому человеку все время руководить мной? Если он признался в симпатии — это не дает права лишать меня голоса. Решил для своего гарема заиметь?

— Левин, я не твоя жена! И в нравоучениях не нуждаюсь.

— Нуждаешься, иначе ты бы не спорила.

— Мансур Леонидович, — вмешалась врачиха, такое чувство что она желает его обнять, — успокойтесь, пожалуйста, я понимаю, что вы расстроены, но…

— Конечно, я расстроен, — улыбнулся он ей.

Взглянула на него разочарованно.

— А я не нуждаюсь в том, чтобы ты расстраивался из-за меня.

— А кто говорит, что из-за тебя? Я расстроен потому, что ты моя помощница. Если ты не выйдешь на работу, это будет убыток для меня.

Молчание последовало за этими словами. На лице Левина отчетливо нарисовался испуг. Он понял, что сморозил глупость, а может правда сорвалась с языка.

— Доктор, — продрогла от своего холодного тона, — можно мне уйти отсюда?

Докторша мягко улыбнулась:

— Разумеется. Только сейчас выпишу вам рецепт с собой. Принимайте эти таблетки по одной каждые четыре часа.

— Хорошо.

— И в ближайшие несколько дней не перенапрягайтесь.

— Договорились.

— Есть кто-нибудь дома, чтобы помочь вам?

— Большое спасибо, но я в помощи не нуждаюсь. Я вполне способна сама позаботиться о себе.

— Лана Михайловна, когда кончится действие лекарства, которое мой коллега ввел вам, ваша рука начнет болеть…, она будет болеть довольно сильно.

— Вы сказали, что эти таблетки помогут.

— Помогут, но от них вас будет шатать, вы будете ощущать упадок сил. Как вы сможете одеваться, ходить за покупками?

— Благодарю вас за заботу, доктор, но у меня все будет в порядке. А теперь, будьте добры, оформите мою выписку. И если кто-нибудь вызовет для меня такси, я буду…

— Что за чушь? — Отозвался строгий начальник, подошел вплотную, умостился между моих ног. — Я тебя сюда привез, я и отвезу обратно.

— Я не приму помощи от вас, господин начальник.

— А я не предлагаю тебе выбор, Рябина. — Он повернулся к доктору. — Вы что-то сказали насчет рецепта? — Та сдержанно кивнула. — Тогда давайте его мне.

Когда врач торопливо вышла, прищурившись, взглянула на командира.

— Замечательно, тебе всегда удается так манипулировать женщинами, Принц Арабский?

— Годы практики, моя Принцесса.

— О, в этом я уверена, — отталкивая от себя. — Но со мной этот номер не пройдет. Я уеду отсюда на такси, и ты не сможешь остановить меня.

— Здесь наши взгляды расходятся, — сказал он.

— Как и во многих других вещах, — тут же добавила, — особенно в моем праве самой отвечать за себя… Другими словами, — продолжала, спуская ноги на пол, — я свободный чело… Ой!.. — Прошептала, когда начала понимать, что пол под ногами идет волной, схватилась за край кушетки.

Мансур подхватил вовремя, мои колени уже подкосились, и готовы были встретиться с плиточной поверхностью.

— Ты маленькая спорщица, обманщица, заноза в моей заднице, — проворчал он, обхватывая сильными руками покрепче. — Ты, в самом деле, думаешь, что можешь отправиться отсюда, словно с тобой ничего не произошло? Думаешь, что я спокойно отпущу? — Делает паузу, и на ушко. — Ты совсем меня не знаешь! А по мне табун мурашек, и тело в трепет от его горячего дыхания.

— Пусти меня, — попросила, совсем не похожим на мой, голосом.

— Прекрати спорить и начни уже слушаться меня, — подхватывая на руки, сказал.

Он вышел из кабинета и на руках понес по коридору. На встречу вышла из кабинета докторша.

— Вот рецепт, — сказала она, несколько удивленно глядя на нас, вручила листок бумаги мне в руку.

— Спасибо за заботу, будем обращаться если что. — Подмигнул игриво, а я готова была стукнуть его по бестолковой голове.

Проходя мимо регистрационного стола, остановился и взглянул на медсестру. — У вас, кажется, были какие-то вопросы к нам?

— Я… да. Да, в самом деле. Как насчет ее медицинского полюса?

— Лана Михайловна работает в компании «Руснефть». И эта компания, могу вас уверить, не сможет сейчас оплатить. — Он взглянул на меня. — Разве я не прав? Ты без меня не справишься.

— Иди ты к черту, засранец! — прошептала.

— Вот видите, она подтверждает мое предположение, — вежливо сказал этот покоритель женских сердец. — Меня зовут Левин Мансур Леонидович президент компании «Лев-ойл». Пришлите все расходы моему секретарю и вам все оплатят.

— Хорошо.

— Прекрасно, — сказал, улыбаясь, и пошел к выходу.

— Я верну эти деньги, — прошипела ему на ухо.

— Каким образом? — Засмеялся он. — По пятьдесят рублей в месяц в течение следующих ста лет? В этой частной клинике прием у терапевта стоит, как твоя месячная зарплата.

— Ты придурок, самонадеянный, нахальный придурок! А ну-ка, отпусти меня сию же секунду. Слышишь? Отпусти!

— Не искушай меня, — отрезал он, плечом открывая входную дверь и спускаясь с ней на руках по лестнице. — Если я отпущу, ты тотчас же грохнешься носом о землю, и тебя унесут обратно в палату. — Он улыбнулся и зашагал к УАЗику, стоявшему у обочины. — Сейчас мы полетим домой. И я за тобой буду присматривать. Это не обсуждается.

— Ну и тиран же ты, Ленин, абсолютный, законченный тиран.

Заметив нас, Владимир выскочил к нам на встречу, и обойдя машину, торопливо открыл дверь.

— Как она? — обеспокоенно спросил он, пока Мансур забирался внутрь и устраивал меня у себя на коленях.

— Она по-прежнему ядовита как змея, упряма как телец и твердолоба как коза.

Мастер с облегчением улыбнулся и сел к водителю вперед.

— Это значит, что с ней все в порядке, так ведь?

По мере того как больница оставалась все дальше, чувствовала себя спокойней.

— Да, — сказал он, — с ней все будет отлично, перевоспитаем.

Подняла свою здоровую руку, также как и мои брови в удивлении, и стукнула его по твердому как камень плечу.

— Черт побери, тебя Левин! — Зашипела. — Не говорите обо мне так, словно меня тут нет!

— Я хочу отвезти ее домой как можно скорее.

— Конечно. Я понимаю. — Кивнул водитель в зеркало заднего обзора.

— Вы меня слышите? Я же здесь и вполне способна…

— Вертолет нас ждет на площадке, — продолжал он, не обращая на мое недовольство внимания.

— Нет проблем, босс, — ответил Владимир.

Босс — подумала с горечью. Тот самый мастер, который только и делал, что игнорировал мои распоряжения все время, теперь лебезит перед Левиным.

Отвернувшись к окну, смутно припоминаю себя — лежащую у него на руках, когда он высасывал яд из раны. Его испуганный голос, когда он торопил водителя, и ласковый шепот мне — что все будет хорошо, все обойдется, что он здесь, рядом, и не позволит ничему плохому случиться со мной, что любит и не сможет без меня жить. Уже нет.

По-видимому, яд скорпиона может вызывать такие галлюцинации! Тогда как быть с теми словами, что сказал в больнице?

Закрыла глаза и прошептала:

— Я тебя ненавижу, Левин!

— Ну что ж, ненавидь меня, — чуть слышно прошептал он, и, рукой зарылся в моих волосах на затылке, притянул к своему лицу, коснулся губами губ в нежном поцелуе, выдохнул мне в рот. — От ненависти до любви один шаг, и мы его уже сделали.

Мое пробуждение с первыми лучами утреннего солнца, не радовало от слова категорически. Резкая боль в ладони отдавалась до самого плеча, голова, словно пустое ведро в котором гудит ветер. Эти симптомы понять можно, а вот сладкая боль между ног вызывает недоумение. Застонала и приподнялась, с усилием вдавив локоть левой руки в мягкий матрас, но властные грабли мужчины сгребли в охапку и притянули к своей голой груди.