Бесчеловечный поступок князя всех огорчил, ро сказать ему: «Не делай этого!» или «Зачем ты так поступаешь?» — никто не осмелился. А некоторые, чтобы угодить Нахарбею, даже хвалили его.

Настала ночь. Опять пришлось ночевать в придорожном доме крестьянина. На этот раз князь был в хорошем расположении духа, рассказывал всякую всячину, а заодно без всякого раскаяния вспомнил о ребенке, оставленном в лесу.

Особенно был возмущен поступком князя один из его спутников — молодой Аджир. Он прошептал:

— До каких же пор он будет нами помыкать?

Но товарищи, услышав эти слова, так же тихо сказали ему:

— Не смей так говорить! Если услышит князь, несдобровать ни тебе, ни нам.

Ночью Нахарбей спал спокойно, как будто ничего дурного не совершил, а на другой день как ни в чем не бывало продолжал свой путь.

Между тем ребенок, оставленный в лесу, так плакал, что даже звезды прослезились. На счастье мальчика, в ту же ночь пастух искал в лесу отбившуюся от стада козу. Вдруг он услышал какой-то крик, похожий на детский плач. Пастух с трудом добрался через чащу к тому месту, где висел ребенок, и, обнаружив его, снял младенца с дерева. Забыв про козу, он поспешил домой и отдал мальчика жене. Оба были рады такой находке, потому что детей у них не было, напоили младенца молоком, уложили его спать. Измученный мальчик тотчас же уснул.

Пастух и его жена воспитали ребенка, у них он вырос и возмужал. Его назвали Каршв, что значит подкидыш.

Шли годы. Во дворце Нахарбея, что ни день, шел пир. Пили, ели до отвала. Князь давно уже не посещал своих владений. Но однажды он собрал джигитов и отправился в объезд. Среди его спутников снова оказался Аджир.

Ехали день, ехали два, а на третий князь заночевал у какого-то пастуха. Нахарбей и его спутники приметили, что сын хозяина, по имени Каршв, ловкий и пригожий парень. За что бы он ни брался, все делал ладно и быстро. Стоило Каршву заговорить, как голодный забывал о голоде, жаждущий о жажде. Князь позвал хозяина и спросил:

— Как ты мог такому славному парню дать имя Каршв?

Хозяин сперва не хотел открывать, почему он так назвал мальчика, но в конце концов рассказал все, как было.

Насупился князь. Из рассказа пастуха он сразу понял, кто этот парень. Не по себе стало князю, не хотелось уже ни есть, ни пить. Одна мысль засела гвоздем в голове — как бы избавиться от парня. Нахарбей горел, как в огне, и еле дождался утра. На рассвете он разбудил своих спутников и велел им седлать коней.

Перед отъездом князь ни с того ни с сего стал придираться к Каршву. Найдя какой-то предлог, он приказал своим людям схватить и связать парня. Те набросились на Кар-шва, сбили его с ног, связали.

— Взвалите его на лошадь и отвезите к княгине! — распорядился Нахарбей.

Написав письмо, князь вложил его в газырь черкески Каршва и сказал:

— Это письмо передайте княгине.

Приемные родители Каршва горько плакали, умоляя князя смилостивиться, но тот невозмутимо поглаживал усы. Затем он поехал дальше, заезжая в села, в которых еще не успел побывать.

А верховые, что везли Каршва, в полдень остановились у лесной опушки, сняли его с лошади и положили на бурку.

Среди сопровождающих Каршва оказался и Аджир. Он предложил своим товарищам отдохнуть, а сам взялся караулить. Усталые люди обрадовались, легли и заснули. Уснул и Каршв. Тогда Аджир вынул княжеское письмо из газыря на груди юноши. Он вертел его так и сяк, но напрасно. «Эх, если бы я мог читать, то узнал бы, что здесь написано, — подумал Аджир. — Если в письме что-нибудь плохое для Каршва, я помог бы ему бежать и сам убежал бы вместе с ним, но не дал бы этой собаке-князю убить такого молодца!»

Вдруг Аджир увидел, что к ним подъезжает какой-то незнакомец. Тот заметил людей, отдыхающих в тени, слез с коня и подсел к Аджиру. Аджир разговорился с ним и, узнав, что он грамотный, попросил прочесть письмо. Оказывается, вот что писал князь: «Княгиня, этого парня немедленно передай людям, которым доверяешь. Пусть они на твоих глазах убьют его, разрежут на куски, а потом зароют в землю, да поглубже, и притопчут то место».

Аджир порвал письмо и попросил незнакомца написать другое: «Княгиня, посылаю тебе письмо с молодым человеком и сообщаю, что это очень хороший юноша. Он красив — в этом ты сама убедишься, а кроме того, ловок и умен. Вели развязать его и искупать. Потом наряди в самую лучшую одежду и не выпускай из дому. Лучшего жениха я не нашел во всей округе. Добром он не хотел к нам ехать, поэтому я его и связал, чтобы он не удрал по дороге. Поторопись обвенчать его с нашей дочерью».

Письмо вложили Каршву в газырь, незнакомец уехал. Затем Аджир разбудил своих товарищей. Отправились дальше. Привезли Каршва в поместье Нахарбея и вручили княгине письмо.

Та прочитала его, удивилась, но ослушаться не посмела— княгиня хорошо знала крутой нрав своего мужа. Она приказала:

— Развяжите парня, выкупайте и нарядите получше.

Приказание княгини тотчас же было исполнено, а на другой день сыграли свадьбу. После того, как Каршва с княжеской дочерью отвели в комнату для новобрачных, пир продолжался еще целую неделю.

Каршв очень удивлялся, что ему так повезло, и смутно догадывался, что тут что-то не так, но что именно, никак не мог сообразить.

На обратном пути Нахарбей заехал в село, которое было поблизости от его дворца. Все, кто ни встречал князя, поздравляли его со счастьем дочери. Он недоумевал, но считал ниже своего достоинства о чем-либо расспрашивать.

Когда Каршв услышал о приезде князя, он взял свою жену и переселился с ней в дом, что стоял рядом с княжеским дворцом.

Приехал князь темнее тучи, соскочил с коня, вызвал к себе княгиню и гневно спросил:

— Что ты наделала, за кого выдала нашу дочь?!

— Это не я, а ты намудрил! — воскликнула княгиня и показала письмо.

Прочитал князь поддельное письмо и чуть не задохнулся от ярости. Придя в себя, он вызвал воинов, с кем отправлял Каршва домой, и грозно спросил:

— Кто подсунул эту бумажку?

— Мы с Каршвом пробыли в пути пять суток, ночами, конечно, немного дремали, а днем скакали без передышки. Кроме того письма, которое ты вложил в газырь, никто никакой бумаги ему не давал, — ответили джигиты.

— Должно быть, когда вы были в дороге и ночевали, какой-то пройдоха вложил в газырь эту подделку. Как бы там ни было, вы меня опозорили! — воскликнул князь. — И раз вы меня осрамили, вы же должны смыть с меня позорное пятно. В эту же ночь извольте покончить с Каршвом!..

— Хорошо, убьем его, твое слово — закон! — согласились Аджир и его товарищи.

— Это будет вполне справедливо, — добавил князь. — Только не убивайте его дома, а постарайтесь разделаться с ним в другом месте. Заманите его подальше!

Тогда Аджир, подлаживаясь к князю, предложил:

— Каршв каждое утро на рассвете ходит купаться на озеро. Мы подкараулим его там и убьем. Если услышишь на рассвете выстрелы, знай, что мы уже с ним покончили.

— Я буду прислушиваться, — сказал князь, — и как только услышу пальбу, сам явлюсь к вам, чтобы своими глазами увидеть его труп.

Аджир и его товарищи ушли. Когда наступила ночь, Аджир тайком пробрался к Каршву и сказал:

— Завтра не ходи купаться. Стража князя будет сидеть в засаде на озере, и как только ты подойдешь, тебя застрелят.

Затем Аджир рассказал ему, что пастух с женой, которых он считает отцом и матерью, не его родители, что он найден пастухом в лесу, подвешенным к ветке. Он сообщил ему, где живут его настоящие родители и кто они. Наконец открыл, почему он был брошен в лесу и кто его туда отнес.

Каршв хотел бежать, но Аджир отговорил его.

— Потерпи два дня, будь наготове и подбери верных товарищей, — добавил он.

Аджир ушел к озеру, где была устроена засада. Уже стало рассветать, а Каршва все нет. Караульные удивлялись, почему он не идет купаться, и стали опасаться, как бы князь не обвинил их в измене и неповиновении.

А Нахарбей в эту ночь совсем не спал. Он с нетерпением ждал ружейных выстрелов. Видит князь, что настал рассвет, но кругом все тихо. Тут же решил: «Или они не сумели подстеречь Каршва, или не захотели в него стрелять!», не утерпел и пошел к озеру.