— Не делай поспешных выводов, Иви, — костяшки пальцев Мичио побелели, когда он сжал руки вокруг своей палки, из конца которой выступали стальные шипы. Никакой крови на них не было.

Кончик меча Рорка был воткнут в тиковый пол, его острые края также были чисты.

— Как Дрон пробрался мимо вас? — спросила я. — Так быстро, и не пострадав при этом?

— Он промелькнул, — Рорк указал мечом на дверь. — Он двигается быстрее, чем ты, когда делаешь ту размытую штуку, увидев жуков.

Я узнала об этой его способности спустя два месяца пребывания у него, когда познакомилась с его мелькающими кулаками.

— А что Таллис и Клифф?

— Они видели его, улетающим с правого борта, — Мичио натянул джинсы и рубашку, лезвия на палке в его руке уже исчезли.

— И им не удалось в него выстрелить? Например, загарпунить его задницу из ружья для рыбной ловли? Они ничего не сделали?

Брови Мичио сошлись над темными глазами.

— Было темно.

— Неужели он пролетел весь путь до яхты только для того, чтобы мы его прогнали? Дрон пудрит нам мозги, — я пристегнула наручные ножны и вложила в них четыре ножа. Это Джесси, должно быть, забрал мои запасы из Humvee. — Насколько близко Генуя? — спросила я, а про себя подумала: «Проклятье, Джесси лучше быть там. В целости и сохранности».

— Она уже на горизонте, — Мичио поцеловал мое голое плечо и накинул на него футболку. — Я поднимусь наверх, — дверь за ним щелкнула.

Рорк остался стоять рядом со мной, прислонившись к шкафу. Я обшаривала полки в поисках магазинов и нашла те, что были полны боеприпасов. Но я не могла игнорировать тяжесть его взгляда, поэтому спросила:

— Что?

— Ты собиралась просто помчаться прямиком за Дроном голышом, да? — его глаза внимательно прошлись по всей моей голой коже и остановились на единственном, что было на мне надето. Боксеры Мичио, подвернутые на талии, решительно проигрывали схватку с гравитацией.

Я подтянула их вверх и запихнула пистолет в кобуру.

— Выживание превыше скромности.

Его глаза метнулись к футболке, лежавшей на моем плече.

— Думаю, твой доктор не согласен с этим утверждением.

У меня вырвался прерывистый вздох.

— Добавь это в список наших разногласий.

Его ссутуленная фигура возле шкафа чуть выпрямилась.

— Вот как?

У нас не было времени на мелодраму, но мои хрупкие отношения с ними не сработают без честности в общении. Я повернулась к нему и провела своими пальцами по его согнутым пальцам, переплетая наши руки.

— Он знает о нашем соглашении. Мы поговорили после того, как ты поднялся на палубу прошлой ночью, и разговор — не единственное, чем мы занимались.

Тик на его щеке сообщил мне, что Рорк заметил румянец на моих щеках. Я расправила ремень на кобуре, растягивая паузу, и сказала:

— Мы справимся. Не о чем беспокоиться.

— Тогда скажи, о чем мне не беспокоиться, — из-за выражения его лица, такого открытого и полного привязанности, было так просто обнажить все мысли и чувства, выдать ему все.

— Окей, — я подняла наши переплетенные руки, прижалась поцелуем к его костяшкам в шрамах. — Это про касание.

Его глаза потемнели, взгляд остановился на моих губах.

— А что с ним?

— Интимность, которую мы с тобой делим… Мичио хочет провести границы…

Он вскинул руки в воздух.

— Он хочет бросить нам чертов «Шарпи» (прим.: маркер), почему бы и нет? Мы просто нарисуем на твоем теле зоны «не входить». Этого он хочет?

— Прекрати выставлять его варваром. Это ничем не отличается от границ, которые провели мы с тобой. И не забывай, Мичио спокойно оставил нас здесь вдвоем, внизу, когда я одета в одно нижнее белье, — я вытянула руки, обнажая напоминание.

Его щеки пошли пятнами, Рорк опустил голову и спросил, глядя в пол:

— Чего ты хочешь?

Я шагнула к нему и пальцами приподняла его подбородок с отросшей щетиной. Беспокойство, пронзившее его великолепные глаза, стало моей погибелью.

— Я хочу тебя, непостоянного, облажавшегося, прекрасного мужчину.

Его ресницы опустились вместе со сделанным им прерывистым вздохом, и вновь взметнулись вверх.

— Ты хочешь доктора.

Мое эгоистичное сердце подпрыгнуло к горлу, душа мой ответ.

— Его тоже, — когда Рорк попытался отвернуться, я крепче сжала хватку на его подбородке и подождала, когда его глаза сосредоточатся на моих. — И если он любит меня, как говорит, он поймет, что ни за что не стоит так держаться, как за любовь, которую мы делим в прикосновении. Я не позволю никому отнять это у нас, окей?

— Гребаный ад, — его лицо смягчилось, как и его тело. Мы плавились воедино, пока стояли, прислонившись лоб ко лбу, ладонями удерживая щеки друг друга, и позволяя нашим смешивающимся дыханиям скрепить мою клятву.

***

Я стояла между Рорком и Мичио у правого борта на носу яхты. Клифф наблюдал за левым бортом. Таллис находился за рулевым колесом, с его бронзовых губ свисала сигарета, пока он заводил нас в бухту Генуи.

Белогрудые чайки визгливо кричали в рассветном свете раннего утра. Пирсы, точно торчащие пальцы, выступали из береговой линии, похороненной под бетоном и металлом. Выпотрошенные корабли пиявками липли к обветшалым докам.

Моя хватка на перилах стала крепче. В тот момент, когда оборонительные стены мертвого города рушились вокруг нас, и челюсти смерти щелкали по опустошенным улицам, я чувствовала себя очень далеко от дома. Мое дыхание перехватило в горле, цепляясь за утраченную надежду.

Я вспомнила одну маленькую девочку.

Мое прошлое следовало за мной в каждый город, притягивая меня к земле. Сейчас окруженная незнакомым горизонтом я проиграла сражение за то, чтобы сохранить все знакомые вещи, погребенными в памяти. Может, на это повлиял начавшийся обратный отсчет до входа в док, или ужас, сопровождавший угрозы, которые ждали нас на земле. А может, все это из-за пустого причала и тошнотворного ощущения, что Джесси не выбрался. Когда я испустила давно сдерживаемый вдох, воздух вышел с несбыточным желанием вернуться назад, в прошлое.

Я представила одного маленького мальчика.

Я жаждала крыльев. Я хотела бы позволить ветру унести меня отсюда. Я хотела бы улететь домой, к кирпичному и дощатому очагу жизни, который некогда у меня был, улететь к женщине, которой я некогда была. Я опустила голову вниз, потому что не хотела, чтобы мужчины видели меня, разваливающуюся на части как корабли в бухте.

Неожиданно ладонь накрыла мою руку, лежащую на перилах. Дыхание с ароматом сандалового дерева стало шевелить мои волосы.

— Отпусти это.

— Как будто это так просто, — мой голос дрогнул. Я проглотила слабость и спросила твердым голосом: — Ты отпустил… кого-то?

— Родителей. Брата, — пальцы Мичио сгибались и распрямлялись, пока поглаживали кожу между моих пальцев. — Свою девушку.

Я прочистила горло.

— Как ее звали?

— Изабелла.

Рорк рядом со мной закрыл глаза и подцепил своим мизинчиком мой свободный мизинец. Слова не утешали, не отменяли случившегося. Так что я ничего больше не сказала.

Мичио прижался своим лбом к моему виску.

— Все печали, все умершие, всё наше прошлое привело нас сюда живыми.

Клинки на моих руках поблескивали на искрящемся отливе моря.

— Это несправедливо.

Его губы как перышко порхали по мочке моего уха.

— Такова жизнь.

— Жизнь относительна. И не всегда идеальна, — я расправила плечи, глядя на бросающийся в глаза пустой причал, и задалась вопросом: «Где бы я была без веры Рорка в меня, верности Джесси и силы Мичио?» Мое положение тогда было бы намного, намного хуже.

Вдруг отдаленный лай пронесся по гавани. Я подпрыгнула.

Голос Клиффа разорвал напряжение:

— Собака — наш «зеленый свет» причаливать.

Мое сердце лихорадочно затрепетало, когда я перевесилась через перила и прищурилась. Размытое пятно черного и коричневого цветов пронеслось по пирсу. Я протолкнулась к левому борту. Дарвин сидел на краю дока, свесив язык и махая хвостом.