Я снова пожала плечами.

— Какая разница? — сказала я, но его нахмуренные брови вынудили меня признаться. — Это сделала я.

Доктор прочистил горло.

— Понятно.

Мы смотрели друг на друга в течение затянувшегося момента. Каким бы ни был его план, он вернул мне желание бороться. Я сбегу с этого проклятого острова вместе с Рорком. Ключ ко всему был в моей физиологии, в крови, которую Дрон собирал каждый день. А что доктор знал о моей крови?

Пора, наконец, было вытащить голову из задницы и все узнать. Я улыбнулась.

Он нахмурился и отвернулся.

Возможно, я не так уж и не привлекаю доктора, как изначально предполагала. Я не знала его намерений, но могла использовать его взаимные уступки, чтобы выяснить. Я позволила улыбке осветить мое лицо, пока наслаждалась, как он впервые уходит, повернувшись ко мне спиной.

***

Всю ночь ревел ветер, швыряя прилив на камни башни и набивая небо облаками. Я лежала на спине, неспособная отделаться от ироничных мыслей, что нахожусь так близко к Рорку, но не имею возможности дотянуться до него.

Что-то прокатилось по каменной балке сверху, затем последовало хлопанье крыльев.

— Ты не спишь? — спросила я, зная, что доктор не спал. Его ночи на диване были столь же беспокойными, как мои.

— Что такое?

— Ты слышал этот шум на стропилах? — я повернулась лицом в его сторону и положила голову на руку, как на подушку.

— Наверное, летучая мышь.

Я напряглась, чтобы услышать ее, если она вернется. Но, в конце концов, сдалась и перестала прислушиваться.

— Почему ты рассказал мне о Рорке? — спросила я.

Воздух тут же отяжелел от молчания. Затем его силуэт прошел через комнату, и доктор устроился снаружи ворот.

Неглубокая тарелка появилась между решеток и приземлилась на пол. «Ну, конечно. Всегда обмен».

К бортикам тарелки прилип рис. Я подцепила его пальцами, сунула в рот и пожевала.

— Я же говорил тебе, — сказал он. — Моя работа — сохранять твое здоровье. Ментальное здоровье в том числе.

Это не имело смысла. Они ведь хотели меня сломить. В Команде Зла произошел внутренний разлад?

— Почему ты это сделал? Вирус, я имею в виду.

Доктор покачал опущенной головой.

Ладно. Этот секрет он мог оставить себе.

— Зачем Дрону нужна моя кровь? — спросила тогда я.

Доктор кивком указал на чашку. Я отщипнула очередной липкий комочек и размазала его по языку.

— Он хочет твой иммунитет.

«Ого. Что?» Я проглотила эту дрянь.

— Так, вы, тупые задницы, создали вирус без вакцины. Вирус, который вас самих может укусить, — я прижала язык к щеке. — И вы думаете, что употребление моей крови послужит прививкой?

— Он надеется, что это будет лекарством.

— Ему бы не понадобилось лекарство, если бы он находился в лучшей компании, — я махнула рукой на дверь комнаты, где по ту сторону от нее гудели его охранники. — Кроме того, вы намеренно распространили вирус. Зачем ему искать лекарство?

Его выражение лица оставалось пустым. Я потерла шею в том месте, где меня укусил Дрон. У него не было клыков и крыльев, хотя все, что мне снилось, казалось, было реальным. И как он мог общаться с тлей? Что-то не складывалось.

— У тебя все еще есть те сигареты? — спросила я.

Между решеток появилась чашка и ложка. Я подобралась ближе и приняла обмен. От комковатой коричневой жижи пахло моллюсками и чесноком. Я шумно втянула с ложки рыбный кусок и состроила гримасу.

— Тушеный морской язык, — сказал доктор, грациозно поднявшись вверх, словно завиток дыма, и проплыл по комнате. Мгновение спустя он вернулся с сигаретами и… огнетушителем?

— Тебе он не понадобится, — поджечь мою одежду было бы выходом, но доктор дал мне причину жить.

Он прикурил сигарету и передал ее мне. Я сделала затяжку и закашлялась.

— Так, кто он — Дрон?

— В данный момент его генетический код представляет собой гибрид тли и паука. И он продолжает меняться, а Дрон отчаянно желает оставаться человеком.

Так он мутировал.

— Ты сказал «паук»?

— Он делал себе инъекции сыворотки, полученной из геномных макромолекул различных видов пауков, — доктор опустил взгляд на укусы на моих ногах. — Она была непроверенной, так что проявились некоторые побочные эффекты. Но это замедлило его превращение в тлю.

Его честность взбудоражила меня. Во тьме его глаза возбуждено сверкали. Я нашла его любимую тему.

— А макромолекулы — это…

— ДНК, РНК и белки.

Я положила подбородок на колено и потерла переносицу.

— Значит, тля и паук. Никаких крыльев.

— У тли присутствует диморфизм крыльев (прим.: наличие у одного вида организмов двух форм, отличающихся по морфо-физиологическим признакам, но проживающих на одной территории. Здесь имеется в виду наличие особей с крыльями и без).

Мое сердце быстро заколотилось от сказанного доктором.

— Некоторые особи тли — как и другие виды насекомых — могут производить крылатое потомство, чтобы перемещаться с перенаселенных мест обитания и покидать опустошенные источники пищи. Это восхитительный пример эволюции. Но мы не видели крыльев у гуманоидных видов тли. А Дрон не позволяет мне его осмотреть полностью.

Наступил идеальный момент для моего вопроса.

— Ты исследовал физиологические параметры моего тела, крови и всего остального. Каков твой вердикт?

Свесив руку с колена, он, не ответив, стал ковырять щербатую напольную плитку между ногами. Ожидание для меня было мучительным.

Но все же доктор, облизнув губы, посмотрел мне в глаза и ответил:

— В твоей ДНК не хранится ни генома тли, ни генома нимфы.

Я не ожидала этого.

— Тогда, что там?

— Я все еще анализирую твою кровь, — его глаза метнулись в сторону. — Отсутствие генома тли в составе твоей ДНК ставит под вопрос твою способность связываться с ними. Айман описывал это как вибрацию, начинающуюся в его животе и выталкивающуюся через грудь, — он снова посмотрел на меня. — Это верно?

Я кивнула.

— Насекомые общаются, используя органы зрения, химические сигналы, тактильные ощущения и акустические средства. А у тли есть еще механорецепторы — это крошечные тактильные волоски на конечностях — чтобы чувствовать вибрации, которые ты производишь.

Я подняла руку к животу.

— Я не произвожу вибрации, я просто их чувствую.

— Это акустика. В животе насекомого есть тимпаническая мембрана, наподобие барабанной перепонки, которая реагирует на звуки. Это объясняет, как ты чувствуешь вибрации там, — доктор кивнул на мой живот.

— Ты думаешь, у меня есть эта мембрана? Думаешь, я мутирую как Дрон? — тушеный морской язык стал угрожать вернуться.

— Твоя эволюция — результат адаптации. Но это сложнее. Физическая трансформация проявляется через поколения. Твоя же —…чудо.

Мой живот успокоился, и к губам подкралась улыбка. Рорк тоже бы так подумал.

— Если мы исследуем жизненный цикл паразитов и вирусов, крайне успешно мутирующих и адаптирующихся в иные формы, то сможем найти ответ. Ты не мутируешь как Айман. Твои способности — ответ на окружающие процессы, — искра знания осветила его глаза. — Аймана же укусили.

Ого, он находился в редком настроении и продолжал делиться со мной.

— Дай угадаю. Его собственные охранники?

— Его любовница.

Я издала горький смешок. Создание стало опасным для своего создателя.

— Как он избежал немедленного превращения?

— На тот момент Дрон уже делал себе инъекции.

«Своей неиспытанной паучьей сыворотки».

— Что насчет тебя?

— Я не стану участвовать в его экспериментах.

— Я имею в виду, у тебя была любовница? Жена? Дети? — какого черта меня это волновало?

— Нет.

— Нет. Полагаю, ты и не стал бы заводить семью, учитывая, что создал вирус, предназначенный их убить, — поразившись реальности происходящего разговора, я затушила сигарету. — Почему ты всегда здесь? Даже спишь рядом с моей клеткой? С твоими боевыми псами у двери я никак не сбегу, — если, конечно, не сумею использовать свою связь с ними.