Воздух сместился на полвздоха раньше, чем он. Его ладонь врезалась в мою грудь, отбрасывая меня назад. Жест был легким, как отмашка от надоедливого комара. Вот только он поставил меня на колени и сделал мое дыхание хрипящим.

Доктор сел передо мной в сэйдза-стиле (прим. в пер. с яп. «правильно сидеть» — традиционная в Японии поза сидения на коленях) и вопросительно склонил голову.

— Ты закончила?

Я снова поднялась на ноги и с трудом, описав кулаком дугу, замахнулась ему в челюсть. Он вскочил вверх и поймал мой кулак. Затем доктор выбросил вперед ногу и подсечкой повалил меня на задницу. Агония сотрясла мои конечности.

Он замер в дюймах от моего лица и вновь спросил:

— Ты закончила?

Я выгнулась вбок, нашла опору для ног и встала. Широко расставив ноги, вытянув пальцы ног в одну сторону и перенеся свой вес на одну ногу, я подняла рабочую руку для удара по его челюсти.

Его руки слегка напряглись, ноги, стоящие на ширине плеч, были расслаблены. Его рефлексы напоминали таковые у специалиста по боевым искусствам, но движения доктора не демонстрировали конкретного стиля. А его глаза по цвету нечто среднее между серо-черным и угольно-черным — ничего не выдавали. Его свободные хлопковые штаны и рубашка не могли скрыть крепкого телосложения. Его привлекательность заставила меня еще сильнее презирать его.

Мы сверлили друг друга взглядами на протяжении долгого времени. И я отдала должное Лакота за то, что они научили меня ценить напряженное молчание.

Внезапно доктор бросился ко мне. Он завел свою руку за мою шею и обхватил меня за нее сзади. Я резко втянула воздух от неожиданности, когда доктор поволок меня в клетку. Чем больше я брыкалась и царапалась, тем большее давление он прикладывал на мою шею. Когда перед глазами запестрили белые точки, мои руки опустились.

Доктор отпустил меня в клетке, вышел из нее и закрыл между нами ворота. Затем он присел на корточки рядом с мужчиной.

— У тебя есть вопросы. У меня есть вопросы, — доктор забросил бездыханное тело на одно плечо и повернулся ко мне. — Так что, мы обменяемся ответами. Справедливо?

Нет. Моя свобода была бы справедливой, но я кивнула, соглашаясь, когда жар опалил мое лицо.

— Этот мужчина мертв? — поинтересовалась я.

— Да, — доктор открыл дверь. По ту сторону двери я увидела спускавшуюся вниз лестницу. Тля, находившаяся на посту охранника, обнажила свой хищный рот. Он увернулся от клацнувших челюстей и захлопнул входную дверь.

Я не жалела об убийстве того мужчины. Я планировала убить их всех.

***

Доктор вернулся через несколько минут. Он встал перед моей клеткой, скрестив руки, и прислонился к решетке.

— Кто учил тебя драться? — спросил доктор.

В горле у меня словно появился ком. Мог ли ответ на этот вопрос быть использован против меня? Я так не считала, поэтому сказала:

— Мой муж.

— Твой священник плывет на корабле. Он примерно в дне пути отсюда. Его охраняют люди, не мутанты. Его не отпустят. Не проси об этом. Но ему не причинят вреда, пока ты сотрудничаешь, — доктор сделал паузу. — Где теперь твой муж?

Я подняла подбородок и с вызовом в голосе сказала.

— Учитывая его навыки, я предполагаю, что он планирует мой побег и свою месть, пока мы говорим.

— Вот как ты хочешь играть в эту игру?

Я стиснула кулаки по бокам.

— Мой муж мертв.

Доктор не удостоил мою честность никакой реакцией.

Я прищурилась и спросила:

— Вы собираетесь меня убить?

— Нет. У тебя были дети?

Теперь жжение пронзило мою грудь.

— Да.

Вопросы заполонили мой разум. Мне нужно было узнать как можно больше об армии тли.

— Что было в дротике, который уничтожил тлю в зале?

— Кровь нимфы.

Скользкий пот заблестел на моей коже, когда я стала нервничать. «Не психуй. Разговори его дальше». Я зеркально повторила его небрежную позу и произнесла.

— Понятно.

— Я полагаю, тебе известно, что нимфа — это частично изменившаяся женщина. Та, что не полностью мутировала.

— Да.

— Так вот ее кровь ядовита для тли. Имаго использует ее, чтобы контролировать свою армию. Одна капля сжигает мутанта изнутри и взрывает сердце.

Бл*дь. Это объясняло обгоревшие части тела. Получается, их контролировали с помощью всего лишь страха? Но это была человеческая эмоция.

Его глаза изучающе рассматривали меня, подрывая мое самообладание.

— Откуда ты знала Дрона? — спросил затем доктор.

«Будь прокляты его вопросы».

— Я не знала его.

— Узнавание осветило твое лицо, когда ты его увидела, — его взгляд ожесточился. — Соврешь мне еще раз, и я получу правдивые ответы любой ценой.

«Что, он носит сыворотку правды с собой? Или он просто выбьет ответы из меня? К черту все».

— Он посещал меня во снах, — я посмотрела в его ничего не выражающие глаза. — Объясни кровавую баню с участием людей в зале.

— Дрон — мусульманин и имеет склонность к театральности. Отсюда и твое церемониальное платье. Что, кстати, напомнило мне… — доктор подошел к шкафу на другом конце комнаты и достал струящееся синее одеяние. — С этих пор он будет держать тебя покрытой, — доктор бросил мне длинную юбку через решетки. — Это дааман, — следующей полетела блузка. — Пирахан, — сверху приземлилось что-то вроде шарфа. — Хиджаб. Надень это.

«Он издевается?»

— Только когда ты сожрешь член тли.

Доктор просунул лицо между двух прутьев решетки и сказал:

— Именно это ты можешь проделать на следующей демонстрации, если не покроешься.

Тошнота прокатилась по мне волной.

— Ты все еще не объяснил мне суть последней демонстрации.

— Люди были проверкой, определяющей, заражена ли ты. Им сделали инъекцию антиандрогенов (прим. вещества, снижающие выработку тестостерона в организме, либо блокирующие рецепторы клеток, с которыми тестостерон взаимодействует).

Я встретила его жесткий взгляд и непонимающе покачала головой.

— Из-за влияния антиандрогенов на организм жертвы тля сходит с ума от голода. Даже нимфа не в состоянии сопротивляться их действию, — он пожал плечами. — Но ты справилась. Так что Дрон больше не считает тебя угрозой.

«Хорошо. Пусть и дальше так думает. Запах крови тех мужчин в зале действительно меня будоражил. Возможно, это влияние антиандрогенов».

— Так вы позволили четырем безвинным мужчинам умереть? Отсутствие сосущей трубки в моем рту не послужило достаточным доказательством?

Доктор продолжал наблюдать за мной сквозь решетки, его тело оставалось неподвижным.

— Вирус убил твоих детей? — спросил он неожиданно.

— Да, бесчувственный ты засранец, — хоть я и обругала его, я подозревала, что доктор спросил об этом, чтобы удовлетворить свое медицинское любопытство. Он, наверное, гадал, обладали ли мои дети тем же иммунитетом, что и я. И все равно мне захотелось воспользоваться своим кинжалом, чтобы вырезать вечные морщины на пустом холсте его лица. — Объясни разницу мутации между нимфой и тлей.

— Есть два способа стать тлей, — доктор разжал кулаки и стал перечислять по пальцам. — Первый — ты человек, укушенный нимфой или тлей. Второй — ты нимфа, которая кусает человека.

— Подожди. То есть, нимфа может стать тлей?

Он кивнул, его глаза сверкнули. Доктор так свободно отвечал на мои вопросы, как будто забыл, что я была его пленницей. Но я не забыла об этом.

— Когда нимфа кормится от человека, ее кровь смешивается с кровью жертвы, завершая, таким образом, ее превращение в тлю. Она также испускает ядовитое соединение при этом, которое трансформирует ее жертву в тлю.

Значит, когда нимфа кормилась от человека, они оба превращались в тлю. Значит, особи тли образовывались как из мужчин, так и из женщин. Сохраняли ли они при этом свои половые признаки? Могли ли они потом размножаться? Вопросы у меня только накапливались. «Сколько я успею спросить прежде, чем он закончит игру? Надо извлечь из этой ситуации пользу».