Я подняла пистолет, наставив на его грудь.

Он покачал головой.

— Открой дверь, — его голос заглушило окно.

Моя другая рука присоединилась к той, что была на пистолете, укрепив хватку и стабилизировав цель.

Он показал свои пустые руки, улыбнулся.

— Ты… ох, Господи, ты посмотри. Я не видел женщину, с тех пор как…

Его глаза были голодными.

— Я просто хочу посмотреть. Что ты хочешь? Я дам всё, лишь бы потрогать тебя.

Я перестала дышать.

Затем его рука дернулась и схватила дверную ручку. В мгновение ока Джоэл стоял позади него, замахиваясь прикладом своего дробовика. Он стукнул его по затылку. Тело байкера упало, глаза закатились.

Джоэл прыгнул за руль нашего джипа и бросил коробку с водой и упаковки пищи на заднее сиденье.

Кровь пульсировала по моим венам.

— Он умер?

Муж положил дробовик и подъехал к краю парковки, пристально глядя в боковое зеркало.

Я пристегнула пистолет к бедру.

— Все в порядке, Джоэл?

— Нет, — тяжело прошипел он сквозь зубы. — Нет, это чертовски не хорошо.

Мы выехали на дорогу и остановились. Он смотрел, не переставая, в боковое зеркало. Я посмотрела в своё зеркало, которое отразило бессознательного человека, растянувшегося на гравии.

Прошло тридцать секунд. Я постучала пальцем по карабину.

— Чего мы ждём?

Как будто по команде, лежавший человек поднял голову и потёр спину.

Джоэл ударил по газам, раскидывая камни в стороны.

— Ты не хотел оставлять его уязвимым? — сказала я через несколько минут.

— Да, хотя, не обольщайся. Если бы убийство было единственным способом его нейтрализовать, я бы сделал это без колебаний.

Тот факт, что он не просто убил его, дал мне понять, что муж не изменился.

Через несколько миль мы повернули к дороге, посыпанной гравием, и стали спускаться к озерному дому моего отца. Джоэл сказал мне, что мой отец перестал отвечать на звонки через два дня после вспышки. И я знала, если бы он выжил, он нашел бы способ связаться со мной. Меня охватила дрожь. «Он был в мутировавшей форме? Смогу ли я застрелить его, как застрелила человека-тлю в нашем подвале?»

Джоэл взглянул на мои пальцы, которые теребили протертую дыру на мои джинсах.

— Ты волнуешься.

— Да.

— Хочешь обняться? — его глаза сузились

Я хохотнула, но вышло, как фырканье.

Его рука сжала моё бедро.

— В коробках есть сигареты.

Я позволила ему увидеть моё лицо, и он снова улыбнулся. После чего я немного выдохнула и расслабилась.

В миле к северу от дома моего отца мы проехали через арочный въезд ранчо Харлин, расположившегося на восьмистах акрах. Я задалась вопросом, было ли ранчо заражено мутантами, обедающими призовыми жеребцами.

Джоэл подъехал на джипе к электрическому генератору моего отца. Двигатель завелся, зажегся свет. Я схватила дверную ручку и вспомнила слова Джоэла.

— Пулемёт, карабин, дробовик, жилет, — сказала я, как гребаный детский стишок.

Будучи уже одетой в пуленепробиваемый жилет, я отстегнула ремень безопасности и перекинула карабин, прицепленный одноточечной стропой, через плечо. Мне нравился внешний вид моего М4 (прим. американская штурмовая винтовка). Со складным ножом и 14,5 дюймовым стволом черная металлическая рама и пластиковая рукоятка делали его легким для использования. Это было оружие выбора для меня.

Когда я закрепила пистолет 40-го калибра в набедренной кобуре, муж сверкнул белыми зубами в улыбке.

— Готова?

Под тяжестью всей артиллерии я выпятила грудь.

— Ещё бы!

Он прищёлкнул языком.

— Никакого героизма, Иви.

Мы не вошли в дом. Лучший способ определить есть ли угроза внутри — это проверить наличие взломанных точек входа. Пока мы пересекали двор, я вспомнила тот день, когда Джоэл подарил мне мой первый карабин. Прежде чем он взял меня на полигон, он убедился, что я знаю, как обращаться с ним теоретически. Муж показал мне состояние винтовки при низком уровне готовности к стрельбе, как выглядит предохранитель, причины, из-за которых карабин стрелять не будет. А при высокой готовности к стрельбе — затвор передернут, ствол направлен вперед для поиска и обнаружения цели, после чего останется только нажать на курок.

Наши карабины были заряжены, когда мы стали обходить вокруг дома. Я приблизилась к углу и совершала передвижения короткими перебежками, в то время когда шла вперед. Словно отрезала по кусочку от пирога. Это позволяло мне охватывать взглядом огромную часть пространства, оставаясь при этом незаметной.

Дойдя до следующего угла дома, я спросила:

— Зачем мне пулемет и дробовик в дополнение к карабину?

Джоэл посмотрел сквозь густые деревья.

— Любой предпочтет стрелять из карабина, потому что ты можешь попасть в свою жертву с более точным и более мощным ударом. Однако, допустим, мы идем вместе, мы нацелили свой карабин в сарай и сделали несколько выстрелов… — поп, поп, поп, клик. Патроны в карабине заканчиваются. Вместо того, чтобы перезаряжать его, проще сразу же немедленно схватить имеющееся под рукой другое оружие.

Это имело смысл.

Он посмотрел на меня краем глаза.

— Твой пистолет хорош только как последнее средство, так как его можно спрятать. Поняла?

— Поняла. И дробовик тоже нужен?

Утверждение было написано на его лице.

— Да, потому что ты сможешь проделать огромную дыру в заднице почти любого существа, которое находится близко к тебе.

«Да, действительно». Мы подошли к следующему повороту. Дом казался безопасным, пока мы не завернули за последний угол.

Сидя на корточках вдоль линии деревьев, примерно в пятидесяти ярдах, нас ожидали семь… восемь… девять мутировавших людей. Под вечер они светились неоново-зеленым, как будто излучали радиоактивное поле. Я прижала приклад карабина к своему плечу и удерживала его вес в 8 фунтов (прим. 3,63 кг). Глубокий вдох заполнил мои ноздри ароматом смазки для оружия.

Тридцать патронов. Девять целей. Если бы я выстрелила точно, то могла бы воспользоваться правилом трех выстрелов. Два в грудь, один в голову.

Я рефлекторно посмотрела в прицел карабина, выдохнула и трижды нажала на курок. Первый мутант завизжал и покатился. Осталось двадцать семь патронов. Я сняла ещё три человека-тли. Почему рядом со мной не стрелял карабин Джоэла? Я снова нажала на курок с выученным выдохом. Несмотря на странное жужжание в моих ушах, я двинулась в эту сторону. Осталось пять мутировавших людей, а сколько патронов? Дерьмо, я потеряла счет. Но я не позволила этому меня отвлечь. Эти проклятые твари дохли как мухи. Как будто они не могли видеть, откуда идет огонь.

Один мутант остался сидеть рядом со своими павшими товарищами. Я захотела поближе взглянуть на него и подстрелить. Я повернула голову, чтобы посмотреть на Джоэла позади меня.

— Иви. Иви. Какого хрена ты стреляешь? Дай мне карабин.

Я озадаченно на него посмотрела.

— Остался еще один.

— Один, кто?

Муж потянулся за моим карабином.

Тогда меня осенило. Он не мог их видеть. Я убрала винтовку из пределов его досягаемости и понеслась к деревьям.

В десяти футах от одинокого выжившего мутанта, я опустила карабин и включила фонарик. Когда я нажала на кнопку, человек-тля выпрямился и посмотрел в мою сторону. Ярость исходила ощутимыми волнами в пространстве, заполненным его слюнями. Фарфоровые глаза отражали свет моего фонарика. Это слюнявое существо не имело ночного виденья. Зрачки человека расширялись в темноте, чтобы поймать больше света, а крошечный зрачок мутанта не расширялся. Он подлетел вверх и выплюнул еще слюней. Я выключила фонарик. И вспомнила про нож.

Я потянулась за ножом к предплечью и удивилась, когда пистолет Джоэла появился слева от меня. Человек-тля упал на землю. Неоновое свечение стало приглушенным. Не опуская пистолет, Джоэл посветил фонариком. Я могла видеть его профиль в ореоле света, его глаза обнаружили девять тел, которые лежали у наших ног.