— Почему ты думаешь?
— Человек, который мне их дал, умел в них разбираться. Он говорил, что здесь не хватает только одной полосы.
— Одной полосы? — Лесной схватывается за волосы. — Постой!.. — Он начинает бешено рыться в ящиках комода.
— Что ты ищешь?
— Постой! Постой!.. Сейчас… — Наконец Лесной вытаскивает запыленную пергаментную полоску и бросает на стол.
— Может-быть эта и есть?..
Снегуровский всматривается.
— Величина одинаковая. Знаки тоже. Вероятно эта… Но где ты ее достал?..
Лесной принимает позу памятника.
— То-то! Я ты говоришь — нет случайностей… Я чувствовал, что мне нужно было остаться во Владивостоке.
— Ну, все-таки рассказывай… — горит нетерпением Снегуровский.
— Ладно, потом как-нибудь…
— Тогда теперь нам нужно достать толмача и расшифровать всю эту чертовщину…
Неделя уже, как Снегуровский и Лесной в Пекине.
Что им зенитное солнце? Что им фарфоровые ножки китаянок? Они сидят в мрачных стенах тысячелетней Пекинской библиотеки. Зарывшись в пыльные пергаменты, они тормошат своего переводчика:
— Скорее, скорее!
Переводчик, почтенный профессор Пекинского университета, вытирает черным фуляром свой бритый лоб. Но усердно перелистывает фолианты. Вознаграждение, обещанное ему, превышает все его старческие желания.
И вот, наконец, на одиннадцатый день поисков, в такой прозаичный двенадцатый час профессор восклицает:
— Хо!.. — Руки его дрожат над каким-то серым пергаментом. — Хо!.. Я вам сейчас напишу перевод. Здесь есть все…
Лесной и Снегуровский давят локтями плечи профессора, наклонившись над рукописью.
Профессор пишет:
…В седьмом веке девятого Сына Солнца династии сиогунов совершен поход на Страну Стола…[9]
…Была похищена сокровищница йогов и перевезена в дворцы Сына Солнца на большой остров Ниппон.
…В сокровищнице той — тайны бессмертия и покорения светил надземных…
Снегуровский хватается за голову.
— Погибла!.. Погибло все. Иокогама провалилась…
— Ерунда!.. Мы снова поедем. Мы перевернем всю землю, но мы найдем эту сокровищницу…
Снегуровский сначала застыл, а потом:
— Да! Мы должны найти!..
Профессор раскрывает свой золотозубый клыкастый рот и смотрит на них, как на сумасшедших.
А в мозгу Снегуровского и Лесного уже рисуется картина: …хвост планет, как шлейф, раскинулся по безбрежному океану мира. Высоко над млечным путем свободно парящие люди — владыки вселенной…
В переплеты окна старой библиотеки Пекинского университета вплывает огромный диск луны и, затопляя свои ми бледно-зелеными лучами пыльные полки книг, точно издевается над тысячелетней культурой человечества и миллионнолетней историей вселенной.
И чудится Снегуровскому, этому мечтателю и фантазеру, что не луна уже заглядывает в окно, а что-то действительно фантастическое и новое и прекрасное…
И губы его едва слышно шепчут только две буквы:
— Иа…
И трудно разобрать, что это: или это — имя какой-нибудь новой планеты или мира, или это… может-быть…
Лесной иронически смотрит на него, наконец плюется с озлоблением и произносит:
— Ну, идем, пора!
Оба бегом спускаются по лабиринтам лестниц из библиотеки.
А на улице уже белые тени утра прокладываются с востока по окраинам к центру города.
Вот полыхнули первые кроваво-золотые блики солнца; вот они заискрились, зализали шпили и верхушки зданий, пробегая по черепичным крышам пагод.
Они в центре и…
— Что это?!
С. С. С. Р.
На флагштоке над зданием бывшего царского посольства в Пекине развевается алый флаг.
Николай протирает глаза.
— Чорт возьми! — значит, интервенция кончена… Дальний Восток свободен?
— Значит, и конец Желтому Дьяволу?! — восклицает Эдуард, и ноги его невольно начинают отбарабанивать чечетку.
— Да — как видишь!!.
Через минуту.
Оба садятся посреди улицы прямо в песок и проводят вокруг себя огромный… а середине его ставят…
КОНЕЦ
* * *
Третий том романа «Желтый дьявол» был впервые издан в Ленинграде издательством «Прибой» в 1926 году.
В тексте, за исключением исправления наиболее очевидных опечаток, сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации.
