Стилетто подошла и ткнула Рейлрайта копытом.

— Грифоны на подходе. Похожи на больших шишек.

Я подняла глаза к небу. Облачная завеса была полностью восстановлена. Примерно за полчаса больше сотни пегасов заделали дыру в небе, погружая пустошь обратно во мрак. Отдалённая вспышка осветила грозовые облака, и вторая вспышка ответила ей уже чуть ближе. Она высветила стаю грифонов. Двое поменьше летели по бокам от лидера стаи, направлявшейся в Новую Эплузу.

С неба начали падать тяжёлые капли дождя.

Холодная чистая вода полилась из почерневших облаков над нами. Капли колыхали поверхность радиоактивных луж, пополняя их. Мягкий металлический перестук дождя по крышам вагонов был похож на звук похоронных барабанов. Гроза, которой угрожало небо, начиналась медленно, но вскоре Канди заставила всех добровольцев, которых нашла, заносить раненых внутрь, пока они совсем не промокли.

Каламити подошёл к моей койке и остановился, одарив Рейлрайта и Стилетто неласковым взглядом.

— Так, один взялся с другой стороны, и понесли её в "Абсолютно всё", либо помогите...

— Ага, ага, — оборвала его Стилетто и, схватившись за другой конец койки, добавила сквозь зубы: — Какой крутой. Очень убедителен, слов нет. Меня аж трясёт всю.

Я была не единственной, кого отправили к Дитзи. "Абсолютно Всё" было одним из самых больших зданий Новой Эплузы, и больше полудюжины коек с ранеными пони леветировали, отнесли или же просто притащили по земле туда.

— Что ж, мы сделали большой крюк, — пробормотала я, когда мою кровать поставили около дверного проёма в комнату Дитзи Ду. Похоже, что пегаска-гуль не двигалась с того момента, как я видела её в последний раз. Сильвер Белл дремала, свернувшись на ней калачиком. Рядом лежал пустой пакетик Антирадина. Я заметила несколько капель светящегося апельсинового сока на мордочке спящей кобылки. Благодаря радиоактивному свечению Паерлайт можно было с уверенностью сказать, что эта комната в полном распоряжении Дитзи Ду.

— С ней всё будет хорошо? — спросила я у Паерлайт. Несмотря на то что я была в окружении множества пони, мне больше не у кого было это спросить — Ксенит опять куда-то испарилась.

Окружённая мягким свечением, птица издала нежную трель. Мне снова захотелось, чтобы Вельвет Ремеди была тут, я не была уверена, смогла бы она помочь раненой гуле, но она уж точно смогла бы растолковать мне чириканье Паерлайт.

Кто-то ткнул меня в плечо.

— Почему ты не сказала нам, кто ты на самом деле?

Обернувшись, я увидела кобылу с янтарной шерсткой и жеребца цвета хаки, которым мы помогали прорваться в домик Флаттершай. Копыто, ткнувшее меня, принадлежало кобыле, которой как-то удавалось выглядеть одновременно и восхищённой, и рассерженной. Я поняла, что краснею. Маленькая пони в моей голове тут же начала уверять, что это происходит под воздействием рома, а вовсе не от смущения или под взглядом хорошенькой кобылки. Ах да, фляга. Мне нужно было выпить прямо сейчас. Прежде чем ответить. Агась.

— Я распиналась о Героине Пустоши, а ты была прямо там и ничего не сказала! — настаивала кобыла.

Она злилась на меня?

— Я не... — попыталась оправдаться я. — В смысле... Я просто пытаюсь поступать правильно. Как и любой другой.

— Ну конечно, — перебила меня кобыла, закатывая глаза. — Как и любой другой. Потому что кто угодно станет рисковать своей жизнью, чтобы пробраться на территорию самых опасных тварей в Эквестрии, заложить жар-бомбу и стереть их с лица земли. — Она ухмыльнулась.

Я округлила глаза, застыв в тревоге.

— Что? Как... Откуда ты... Но... — Слова застревали у меня в горле. Ну, разумеется, об этом знали все. DJ Pon3 позаботился об этом. Но это было не то, чем я могла бы гордиться.

— Ага, — добавил жеребец. — На мой взгляд, на неразорвавшуюся жар-бомбу в пустоши обязательно нашёлся бы какой-нибудь злобный засранец, чтобы использовать её для убийства охрененного количества пони. — Я вздрогнула. — Но ты не только избавилась от неё, чтобы она не смогла причинить кому-либо вред, но попутно уничтожила... Сколько? Сотни? Тысячи тварей, которые охотились на пони ради развлечения? Как сделал бы любой другой, — добавил он с сарказмом.

Мой разум пошатнулся. Я чувствовала, что мой мир сходит со своей оси. Я была в смятении. Воспоминание о том, что я сделала, сливалось с видением СтилХувза, стоявшего на разверзшейся земле, и острых когтей, которые, рассекая его броню, перерезали шею.

Жеребец в трёх койках от меня очнулся и начал кричать, а его тело — трястись в судорогах. Два других подбежали к нему, пытаясь удержать на месте, пока Каламити бегал за болеутоляющим в магазин Дитзи. Даже в такой ситуации мой друг не забыл оставить несколько бутылочных крышечек в упалату лекарства. Сквозь крики жеребца я услышала голос мэра Рейлрайта, который объявил, что все медикаменты Дитзи Ду были изъяты для лечения пострадавших в ходе битвы. Маленькая пони в моей голове возмущённо топнула, услышав это. Даже несмотря на то что в глубине души я знала, что в подобной ситуации такая замечательная пони как Дитзи Ду не только не стала бы брать деньги с нуждающихся, но и сама бы принесла им свои медикаменты, мне всё равно отчаянно хотелось, чтобы мэр сперва спросил разрешение на это.

Вдруг дверь с шумом распахнулась, впустив в переполненный магазин капли дождя и двух пегасов без брони, с гривами необычайно ярких цветов. Крик жеребца стал утихать по мере того, как начинало действовать болеутоляющее, которое вколол ему Каламити. Один за другим пони начинали поворачивать головы в сторону гостей, а их голоса постепенно опустились до шёпота или вовсе замолкали. Лишь в дальнем углу, не замечая ничего вокруг, одинокая кобыла продолжала рыдать над своим мужем, замотанным в окровавленные повязки с головы до хвоста.

— Я уверена, что они принесли её сюда, — сказала подсолнухового цвета кобыла — у неё была необычная, вьющаяся, малинового цвета грива, а на её боку красовалась кьютимарка в виде улыбающегося солнца — перед тем как застыть в оцепенении. Глаза пегаски округлились от осознания того, что все пони в этом зале смотрят теперь на неё. Следом за кобылой в помещение вошёл пегас со шкуркой нефритового цвета и коротко подстриженной гривой. Он выглядел так, будто собирался утащить кудрявую спутницу подальше от этого места прямо за её кудрявый хвост.

— Ты с ума сошла? — прошипел он, стараясь говорить тихо. Нельзя сказать, что ему это удалось. — Они же убьют тебя! И, возможно, она тоже уже мертва! И чтобы ты знала, мы сейчас у них на кухне!

Кобыла нервно улыбнулась. Можно было заметить бусинки пота, скатывающиеся с её лба, когда она взглянула на единорога и земного пони. Подняв копыто в робком приветствии, она шепнула своему спутнику:

— Тсс, они же могут услышать тебя.

— Я передумала насчёт того, что пегасеры классные, — потоптавшись на месте, тихонько проржала янтарная кобылка рядом со мной.

Взгляд пегаски скользил по комнате до тех пор, пока не остановился на ближайшей книжной полке.

— Специальное предложение к началу учебного года: все карандаши и тетрадки за полцены, — прочитала она мягким голосом, перед тем как повернуться к своему спутнику. — Не кухня. Если только ты не думаешь, что они предлагают жеребячий салат с изумительным карандашевым кобблером на десерт.

Я услышала несколько смешков, но мне её замечание лишь напомнило о ужасах, с которыми я столкнулась в Арбе.

— Они же шутили насчёт поедания жеребят? — жеребец цвета хаки выдохнул в ужасе.

— Они шутили насчёт того, как мы выглядим, — ответила янтарная кобылка.

Всё ещё стоявший в дверях пегас нефритового цвета вцепился зубами в гриву кобылы и потащил её к двери.

— Мы должны уйти отсюда, — настаивал он, таща свою спутницу наружу. — Здешний воздух отравлен, ты что, забыла? Она умрёт, до того как снова сможет взлететь. Чёрт подери, да она скорее всего уже мертва!

— Я ещё жива, — послышался слабый голос. Вверх поднялось белое копыто. Я чуть подвинулась, чтобы увидеть раненую белую пегаску. — И, согласно моему ПипБаку, воздух не отравлен, Трекер.