— Ну что, закончила растлевать взглядом эту статуэтку? — Слова Каламити вернули меня на землю. Он нетерпеливо посмотрел на меня. Я залилась румянцем.

— Да, признаю, она красавица. Но вряд ли б ей понравилось, как ты на неё смотришь.

— Я... просто… смотрела… — пробормотала я, а затем сосредоточила все силы на том, чтобы левитировать статуэтку себе в сумку. Я знала, что могла в любой момент сжечь остатки своей магии, но я не могла не взять её с собой! И я не смела портить статуэтку, перенося её зубами. Она зашаталась, не желая отрываться от земли. Затем я почувствовала мощный приток сил, и статуэтка грациозно взлетела. Чем бы это благословение, данное ей, ни было, мои магические силы были восстановлены. Немного, но достаточно, чтобы левитировать статуэтку и даже Малый Макинтош. Я повернула в воздухе сексапильную, великолепную пони и смогла разглядеть гравировку.

“Будь непоколебим!”

Заметка: Следующий уровень.

Новая способность: Твёрдое Копыто — Ваши атаки становятся изящнее и точнее. Вы получаете повышенный, эквивалентный 5 очкам Удачи, шанс нанести противнику критический урон.

<<< ^^^ >>>

Глава 11. Фракции

«Не знаю никого, кто пришёл бы сюда по собственной воле, кроме как в поисках неприятностей.»

"Никого не стало.

Всех пони в Мэйнхэттене просто... не стало. Я-я общалась с лучшей подругой, Сильвер Спун, в чате, когда соединение оборвалось. Моя... моя лучшая подруга мертва. Только она... она не... лежит где-то мёртвая. В тот момент она говорила со мной, рассказывала о концерте в ХуфБитс, на котором была прошлой ночью, и, затем, её просто... просто не стало.

О-они сказали, что в некоторых зданиях Министерства пони могли выжить... но это не похоже на правду. Разбитое Копыто больше чем в двух днях рыси от Мэйнхэттена, и некоторые охранники утверждали, что услышали отголоски мегазаклинания. Это был неестественный, чуждый... ненастоящий звук. Некоторые осмелились забраться повыше. Они вернулись, описывая увиденное как огромный столб зелёного огня со странным радужным отблеском, окутанный кольцами чёрного дыма, поднимающийся к облакам оттуда, где должен был быть Мэйнхэттен.

Они говорят, что Клаудсдейл тоже был атакован. И что Эквестрийские мегазаклинания уже брошены на зебр. О... о нет... что, если зебры атакуют Понивилль? Он же крошечный! Они же не будут, правда? Я... мне надо предупредить маму и папу!

Может, они смогут попасть в Стойло на ферме "Сладкое яблоко". Пожалуйста, пожалуйста, оно должно быть ещё открыто! На прошлой неделе Сильвер Спун говорила, что Стойл-Тек направляла пони в Стойла около Мэйнхэттена , но это было что-то вроде проверки. Ничего такого, о чём следовало бы беспокоится. Не похоже, что они знали..."

Я выключила запись. Ещё несколько загрузились в ПипБак во время прослушивания. Я находила разбросанные по всему караульному помещению кусочки аудио-дневника этой пони. Я встроила наушник в ПипБак, что позволило мне слушать записи, не привлекая внимания.

Каламити вернулся с разведки, показывая хвостом, что путь чист.

Путь через Разбитое Копыто оказался быстрее, чем, как мне показалось, мы вообще могли ожидать. В какой-то мере этому способствовал минимум следов нашего пребывания — мы не брали ничего, что могло вызвать подозрения своим отсутствием. (Я сделала исключение для предметов из Бюро Находок, оправдывая кражу тем, что сейф не открывался со времён мегазаклинаний, и никто не заподозрит, что он пуст, так как я заперла его снова.)

Более того, эти пони не предполагали, что в крепость кто-то может проникнуть; они её не охраняли. Я не хозяйка теней, но мне вряд ли понадобилось бы продвинутое копытоводство из Тактик Шпионажа Зебр, чтобы проскользнуть мимо таких рассеянных пони. (Я пролистала книгу, пока Каламити держал маскировочный матрас.) Каламити не был так же хорош и почти выдал своё присутствие рейдерам уже дважды, но каждый раз нам удавалось спрятаться. Я решила отдать ему Тактики Шпионажа Зебр, как только мы вернёмся в форт Гауды. (Книги, всё-таки, не одноразовые.)

Внутренние помещения Разбитого Копыта были окрашены в холодный, монотонный серый — почти так же, как и служебные помещения Стойла Два, за исключением того, что стены здесь потрескались и обсыпались, потолок прогнил, а свет, слабый и мерцающий, исходил от железнодорожных костылей-факелов, забитых в стены. Темнеющее небо, затянутое облаками, превратило зарешеченные окна под потолком в мёртвые глаза, бесцельно взирающие в помещение. Где-то дальше по коридору работало радио и доносилась ужасно грустная песня — мы снова были в зоне приёма диджея Пон3.

"...Пони идут по шоссе, без роду, без знамени,

Пони толкутся возле меня, бредут к местам без имени..."

Песня разбудила грусть в моём сердце; в исполнении певицы довоенная Эквестрия казалась таким же мрачным местом, как и сама Пустошь. Следуя за Каламити, я уже подумывала включить одну из других записей в аудио-дневнике, просто чтобы заглушить это, но поняла, что звучать она будет только в одном ухе, а вместе они смешаются во что-то ещё более угнетающее.

"...Ждут жеребята свой день рождения, будут танцевать, веселиться,

И вырастут они быстро, теряя надежды, никогда которым не сбыться..."

* * *

— Дерьмо! — мрачо пробормотала я, задержавшись в тени позади плаката ("Упорный труд — Счастливый труд!") и уставившись между рядов парт в хорошо освещённую комнату. Внутри, пони, подходящий под данное Гаудой описание Дэдайса, сидел за столом, читая книгу (Применение самоцветов). Рядом с ним находился как минимум один охранник, которого я видела, и, скорее всего, ещё несколько. Сейф находился прямо позади него. Не было никакой возможности добраться до него незаметно. Даже если бы я использовала СтелсБак, он бы всё равно услышал, как меньше чем в полуметре от его ушей открывается сейф.

— Время для запасного плана, — прошептала я Каламити. — Есть такие?

Каламити, приподняв брови, ответил:

— Да. Загнать их всех в тормозной вагон и отцепить его.

Я вздрогнула, вспомнив, чем обернулся последний его план.