Он внезапно повернулся ко мне и произнёс с горечью:

— Проблема в том, что промышленные предприятия и корпорации — это не пони. У них нет доброй натуры. Они как... мэйнфреймы, рассчитывающие риски и прибыли. И если числа будут достаточно велики, они бросят маленьких жеребят в шестерни своих машин, чтобы смазать поток капиталов.

Я вдруг вспомнила о Мэйнфрейме Крестоносце в Стойле Двадцать Девять.

— Когда Эпплджек вернулась в Министерство Технологий после смерти своего брата, её единственной целью было сосредоточить усилия Министерства на том, чтобы создать новые, лучшие доспехи. Такие, которые не подведут пони, как подвела Биг Макинтоша его броня.

— Но чем дольше она настаивала на этом, тем глубже становилась пропасть ужасов, которую она открывала. То, что не было испорчено, было неподконтрольно. И тогда она стала пытаться всё исправить. Пыталась довести до конца разработку, не щадя здоровья и средств, пыталась исправить корпоративные нарушения.

СтилХувз надолго затих, не отводя от меня взгляда. Кажется, он оценивал меру моего понимания и вместе с этим, возможно, то, насколько я была достойна этого подарка.

Наконец, он закончил добавив:

— И это не то, чему кто-либо собирался радоваться. И с чем некоторые пони стали бы мириться.

* * *

"Знаете, какое слово я ненавижу сильнее прочих? Слово 'Раб'.

Да, мы все связаны цепями промышленности. Но есть что-то большее, что связывает нас. Это взаимная ответственность. И отречься от неё — значит стать ничем не лучше рейдера, отвратительного мерзкого кровососа на теле нашей великой Эквестрии.

Если я раб лишь лишь потому, что не свободен от добродетели и заботе о ближнем, то я не хочу свободы! Свобода быть бесполезным, разрушительным, непродуктивным... право отринуть будущее, которого мы лишь вместе сможем достичь... это не свобода. Это анархия в худшем своём проявлении. И добрые, усердно трудящиеся, благородные пони Эквестрии не потерпят этого. Не правда ли?

Рейдеры есть воплощение грехов прошлого. Эгоистичные, ленивые, жадные. Они берут то, что не могут сами создать. И уничтожают то, что не могут взять. Они заполонили Эквестрийскую Пустошь, словно термиты, пируя на уже иссохших костях нашей некогда великой нации. Они носятся около руин Филлидельфии, рыча и вопя снаружи Стены.

Будьте уверены, мои маленькие пони, что, когда настанет момент возрождения, этим мерзким насекомым не будет места в нашем новом мире. Те, кто не присоединится к Единству, будут раздавлены нашими копытами. Искоренены раз и навсегда.

Нам, возможно, даже не придётся долго ждать. Уже сейчас Великая армия Детей Единства становится всё сильнее и могущественней. И Богиня посылает Своих Детей, созданных по Её подобию, очищать пустошь.

Да... тем из вас, кто является термитами... рейдерам, Стальным Рейнжерам и каннибалам, я скажу следующее:

Очищение грядёт!"

Заметка: Следующий уровень.

Заметка: Навык Взлома достиг 100%

Новая способность: Проворный Скакун — Благодаря вашей ловкости и рефлексам, вы способны шустро поражать уязвимые места противников и не допускать, чтобы они делали то же самое. Вы получаете дополнительный 5% шанс нанести критический удар, в то же время для ваших врагов шанс нанести критический удар снижается на 25%. Эта способность действует, только когда вы носите лёгкую броню или обходитесь совсем без неё.

<<< ^^^ >>>

Глава 23. Картина Предательства

«Дитя моё, это довольно опасно исследовать места, которым ты не принадлежишь. Чем ты руководствовалась, оказавшись в моих покоях?»

— Любопытство.

Я остановилась, заколка и отвёртка зависли между мной и стенным сейфом, когда СтилХувз пробормотал свой комментарий. Этот сейф был единственным в Клинике Хэлпингхуфа, который не вскрыли пони, побывавшие тут до нас. Всё, что могло содержать какие-либо ценности, было обчищено; светлые пятна на стенах, показывающие, где весили боксы, говорили о том, что то, что не смогли вскрыть, просто сорвали со стен.

— А? — Как всегда красноречива, Литлпип.

СтилХувз заржал.

— Твоя маленькая подружка Хомэйдж спрашивала меня о том, что я думаю о твоих характерных чертах.

— Что? Когда? — О Богини, что СтилХувз сказал ей? Пожалуйста, хоть бы это не было плохим. Или постыдным.

— Пока ты лежала в больнице, — прямо ответил СтилХувз. — Тебя и вправду удивляет, что она расспрашивала твоих компаньонов о тебе?

Нет, не совсем. Она, вероятно, пыталась лучше узнать настоящую меня, в особенности перед тем как поднимать наши отношения на новый уровень. Это было... мудро. Просто я не была уверена, что СтилХувз — тот пони, от которого я хотела бы получать рекомендации.

— И что ты сказал? — нервно спросила я. И внезапно почувствовала себя глупой. Он ведь только что ответил, не так ли? — Я имею в виду... хорошо. Любопытство. Не так уж это и плохо. Да, я любопытна. Я не думаю, что это можно назвать моей характерной чертой.

— Мы идём в ад, — вставила Вельвет Ремеди, — а Литлпип осматривает достопримечательности.

— Нет, — возразила я. — Я не... — Я перестала говорить, увидев её понимающую улыбку. — Эй, Клиника была тут, у нас на пути. И вы знаете, что мы могли бы использовать медикаменты, если бы их нашли.

— А-ага. Вам надо было видеть Лил'пип в Стойле Двадцать Четыре, — согласился Каламити. Изображая мой голос (плохо, надо сказать), он прокричал: — Опасные твари? Давай посмотрим!

— Эй. Не ты ли хотел пойти со мной на следующее приключение?

— Полагаю, она была такой с момента, как вышла из собственного Стойла, — заключил Каламити. — Хотя не мне её судить. Живя в коробке...

— О нет, — встряла Вельвет Ремеди. — Она была такой и в Стойле тоже.

Я вздохнула. Очевидно, сегодня был День Поддразнивания Литлпип. Я отвернулась, решив сосредоточиться на сейфе в стене. Пускай веселятся.

Вельвет между тем продолжала:

— Когда остальные жеребята решили попробовать что-то новое в попытке заставить свои кьютимарки появиться, они пробовали хуфбол. Или балет. А Литлпип? Она пытается изобрести искусство влезания в чужие личные вещи.

Я сломала заколку, что меня очень расстроило, так как замок был намного ниже моих умений.

Я глубоко вздохнула, глядя в случайном направлении — не на сейф и не на своих друзей. Паерлайт уселась на стойку для капельниц в углу рядом с больничной койкой. Позади неё висел постер Министерства Мира, изображавший Флаттершай с белым кроликом, сидящим у неё на голове, и разноцветными птичками и бабочками, порхающими вокруг. В верхней части постера стояла короткая надпись "Помните", но нижняя половина была настолько затёрта, что я не могла понять, что же она пытается сказать. Должно быть, была какая-то кроткая, но коварная сила в изображении Флаттершай, заставившая меня почувствовать стыд за то, что мы забыли о том, что она просила нас не забывать.

— Что ж, — проворчала я, доставая запасную заколку. — Может быть, тогда любопытство — моя добродетель?

Трое моих спутников тихо скептически переглянулись. Паерлайт мягко гукнула, когда их лица расплылись в улыбках (или, по крайней мере, мордочки Каламити и Вельвет Ремеди). Они одновременно повернулись ко мне и сказали, что нет — это определённо порок.

* * *

— Нда, такого мы не ожидали, — заметил Каламити, глядя через открытый сейф на здание, соседствующее с клиникой Хелпингхуфа. Вся задняя стенка сейфа отсутствовала напрочь вместе с заметной частью стены. По характеру повреждений было похоже, что оружие большой магической силы, типа пушки со станции Р-7, было использовано, чтобы проплавить стену. — У кого-то круто встало на этот сейф.

— Значит они были идиотами, — прокомментировала я. — Этот взрыв наверняка уничтожил всё, что было внутри.