<-=======ooO Ooo=======->

Воспоминание оборвалось.

Я с ужасом посмотрела на СтилХувза.

Он спокойно смотрел на меня в ответ.

— Никаких тайн.

* * *

"Мы не первобытные племена, бьющие копытами по камню в надежде добыть огонь. Мы строим лучшее завтра для наших детей. И для детей наших детей.

Мы строим его потом и кровью, которые проливаем, чтобы восстановить основы промышленности нашей великой нации. Потому что без промышленности не будет прогресса. И мы не будем довольствоваться тем, что позволим расе пони ещё две сотни лет прозябать в роли падальщиков!"

Речь Красного Глаза закончилась, и его голос сменился чем-то похожим на карнавальную музыку.

Сумерки сгущались на Филлидельфией, когда мы взошли на небольшой холм, и я смогла увидеть, куда мы направляемся.

Почти две трети Филлидельфии были отгорожены от прилегающих руин высокой металлической стеной. Большая часть промышленного центра, парк развлечений, чей остов американских горок возвышался в лучах гаснущего света, и сам Филлидельфийский Кратер целиком умещались внутри. Мало того, что башни прямо с внутренней стороны укрывали в себе пони-охранников, так еще и небо патрулировалось грифонами. Глазеющие дирижабли над ними обеспечивали дополнительное снайперское прикрытие.

"Вспомогательная позиция" Стальных Рейнджеров была очевидной: самое большое и легко обороняемое здание из остававшихся в целости за пределами стены. Массивная эмблема в форме шестерни на фасаде здания провозглашала, чем оно является, даже лучше, чем растрескавшиеся двухэтажные буквы, врезанные в неё. Стальные Рейнджеры заняли штаб-квартиру Стойл-Тек и сделали из неё цитадель

Каламити невзначай обогнал меня и поравнялся со СтилХувзом, паря в воздухе рядом с ним.

— Значит, ты не старейшина, потому что сам так решил? — Спросил он с любопытством. — Может мы не такие уж разные, в конце концов?

Мою спину как будто окатило ледяной водой.

СтилХувз повернулся к Каламити, секунду изучая ржаво-шерстного пегаса.

— Нет. Ты улетел, следуя своим обязательствам, с пренебрежением к собственному роду, не задумываясь о последствиях.

Каламити, нахмурясь, отпрянул немного назад.

СтилХувз продолжал:

— Я сбежал от обязательств, потому что в точности понимал, каковы будут последствия, если я этого не сделаю. Я знал, что были пони, которые последовали бы моему примеру, а я не хотел рисковать развязыванием междоусобной войны среди Стальных Рейнджеров.

Отвернувшись от Каламити, СтилХувз сказал с уверенностью:

— Мы ничуть не похожи.

Заметка: Новый уровень.

Новая способность: Жёсткая шкура (второй уровень) — Жестокий опыт пребывания в Эквестрийской Пустоши закалил вас. Вы получаете +3 к сопротивляемости урону с каждым уровнем данной способности.

<<< ^^^ >>>

Глава 24. Танцы Тьмы и Света

«Ммм! Чую запах пекущихся маффинов!»

Смерть.

Поле боя было усеяно окровавленными трупами. Угольно-серое небо тяжелело и угрожало разразиться дождём.

Я умирала. Или, точнее, мой хозяин умирал. И мне, пойманной его памятью, пришлось составить ему компанию. Часть моего разума была достаточно ясна, чтобы понять это. Я могла чувствовать давление металла на голову моего хозяина — шлем, видимо, со встроенным реколлектором. Я собиралась пережить смерть?

Весь остававшийся разум был перегружен разрывавшей живот болью. Мой хозяин упал перед траншеей, голова приподнялась достаточно, чтобы увидеть, что большая часть тела ниже живота не была прикреплена как надо. Я видела его кишечник и другие органы, плетущиеся по недавно вырытой земле. Слава Селестии, я не чувствовала этого... мой хозяин перестал чувствовать что-либо ниже раны.

Он был уже мертв. Он, должно быть, уже понял это, просто его тело ещё не получило сигнала.

Кем я была? Я предпологала, что это была память Эпплснэка, учитывая, что она была в шаре из его сумки памяти. Но теперь было не похоже. Среди брони и крови, я не могла быть уверена.

Несколько пегасов летали над полем битвы, ища оставшихся в живых и передавая сообщения. На какой-то момент, знакомая голубая кобылка, с удивительной радужной гривой и хвостом, пролетела над мной. Её окровавленный фиолетовый костюм выглядел почти чёрным, а её боевое седло было выжжено. Она взглянула на меня и вздрогнула. Затем она вновь улетела.

— Эй! — Большой, особенно статный красный жеребец в схожей боевой броне съехал вниз в канаву ко мне. Его глаза расширились, когда он понял всю болезненность моих ран.

— Что... серж... мы оттеснили этих полосатых ублюдков? — Я почувствовала движения рта, голос был низким, мужским.

Я почувствовала, как что-то мокрое упало мне на щеку. Сначала я решила, что другой пони плачет, но потом всё больше и больше капель дождя упали с неба одна за другой.

— Агась, — кивнул красный пони, пучки оранжевой гривы вылезали из-под его шлема, окрашенные тёмно-красной запёкшейся кровью. Он говорил медленно: — Ты хорошо постарался, солдат. Очень хорошо. Они тебя в сержанты произведут после этого.

Дождь начал пропитывать его шкуру, смывая запёкшуюся кровь.

Мой хозяин начал задыхаться, кашляя кровью. На вкус она была горячая, с медным привкусом.

— Боюсь, что посмертно, сержант. — Голос моего носителя был устрашающе спокойным. Ему оставалось жить считанные минуты, если вообще оставалось. И он, кажется... смирился с этим. — Боюсь, что не присоединюсь к тебе, когда в конце концов ты уйдёшь.

Нам стало холодно. Мороз сильнее, чем обычный холод от дождя. Я чувствовала капли, падающие на рану. Я была рада, что я не чувствовала капли, падающие внутрь меня.

— Не разговаривай, — сказал большой. Выглядел он очень обеспокоенным. — Я пока не собираюсь давать тебе отбросить копыта.

— Думаю, что у зебр другое мнение на этот счёт. — Боже, мой хозяин ещё и смеялся. Он полностью был в агонии... Я не чувствовала боли, подобной этой, с тех пор, как дракон поджёг меня. Я была уверена, что моё тело кричало... а он просто смеялся. Будто бы ничего не было. — Не волнуйся, серж. Мы выиграли день, да? Тогда не о чем сожалеть...

Большой красный жеребец выглядел так, будто пытался побороть слёзы. Мой хозяин улыбнулся, его лицо тонуло в собственной же крови.

— ...Только об одном сожалею. Так и не удалось познакомиться с твоей горячей сестрёнкой.

Жеребец угрожающе нахмурился, и я внезапно поняла, что его грива была того же цвета, что и шёрстка Эпплджек. И у них были похожие веснушки. Биг Макинтош ощетинился, а потом грубо засмеялся.

— Терь ты обязан выкарабкаться, — улыбнулся он. — Чтоб я смог пнуть тебя под зад, парень!

Но было уже слишком поздно. Тьма уже понемногу окружала поле зрения моего носителя. Понь с косой пришёл, чтобы забрать его домой, где бы тот дом ни был до того, как Селестия и Луна стали богинями. Мой хозяин откинул голову назад, уставившись в темнеющее небо, чувствуя дождь на лице последний раз...

Множество пегасов парило над головами, двое из них тянули пассажирский фургон полный других пони, в большинстве своём единорогов. Все новоприбывшие были одеты в броню жёлто-розового цвета и несли с собой седельные сумки с маленькими бабочками на боку, прямо как у Вельвет Ремеди. Все, кроме ведущей пони. Ей не нужна была униформа... Флаттершай сама была униформой.

— Оу... Ох... О боже! — Застенчивая пони-пегас окинула взглядом холмы и канавы, полные мёртвых и умирающих. Её глаза наполнились слезами, её начало трясти. Но она топнула копытом и заставила вернуть контроль над голосом. — Ох... Хорошо... Пони, все вы... Пожалуйста, успокойтесь. Мы собираемся помочь.

Флаттершай повернулась и позвала свою команду.

— Пожалуйста, займите позиции как можно быстрее. Спасибо.

Просачивающиеся тени практически затмили зрение моего носителя, другие его чувства тоже быстро увядали. Я смотрела на мир со дна глубокого тёмного колодца. К счастью, боль была лишь на верхушке этого колодца, далеко от нас. Мы закрыли глаза.