То, что старый друг нашёл свою любовь в Эквестрийской Пустоши, грело ей сердце. Если кто-нибудь и заслужил счастья, думала Флаттершай, так это она. Пока она наблюдала за их полетом, ей показалось, что она заметила, как бледный жеребец, летящий рядом с Дитзи Ду, посматривал на свою возлюбленную. Как обыденная гримаса кантерлотского гуля превратилась в лицо, выражающее безмолвное обожание.

Он поймал её. Свою маленькую падающую звезду.

Странная мысль всплыла в её сознании, когда она поняла, кого Дитзи Ду и Лаенхарт напоминали ей, хоть и совсем немного. Эплджек и Эплснэка.

Как будто читая её мысли (очень тревожное предположение!), Каламити подошёл к ней со словами:

— Обычно я не религиозен, но я видел достаточно, чтобы знать, что души существуют, поэтому часть меня любит представлять, что где-то там СтилХувз вместе со своей сердешной улыбаются, глядя на этих двоих.

Флаттершай мягко кивнула.

Ветра продолжали дуть, раскачивая деревья и создавая рябь на воде.

* * *

Закат разлился прекрасной палитрой через Эквестрию, окрашивая небо в оранжевый и фиолетовый, голубой и золотой. Солнечный свет отражался от разбитых окон небоскрёбов Мэйнхэттена, выглядевших, как разбросанные бриллианты, и переливался на поверхности реки, протекающей под Брыклинским Крестом.

Бледно-жёлтая пегаска расправила свои крылья, стоя на краю пропасти, её глаза скользили по реке, наблюдая за медленно плывущими лодками. Потом, подняв взгляд, она приметила домик Гамми вдали. Такие, как Дитзи Ду, ниточки из прошлого, протянувшиеся в настоящее, задевали её сердце. Болезненно, но всё же драгоценно. Словно якоря, они держали её, не давая ей стать унесённой ветром.

Она посмотрела вниз и увидела чёрный шрам тюрьмы Арбы. Каламити был где-то там, посещая какого-то старого друга, который, как он описывал, "был очень похож на меня". Ей было грустно от мысли о том, что Эквестрия всё ещё нуждалась в подобных местах. Не все пони в Пустоши были готовы принять свои лучшие стороны, быть хорошими пони.

В каждом пони есть доброта — она по-прежнему в это верила. Но, как она узнала самым тяжёлым из возможных способов, нельзя полагаться на то, что пони будут поступать как следует. Что делало тех, кто всё же совершал благие дела, ещё чудеснее и драгоценнее.

Она почувствовала присутствие подошедшего сзади адского пса. Старый кибергончий присел рядом с ней, его кибернога при этом механически взвыла. Наконец, старый альбинос заговорил:

— Ты готова к этому?

Флаттершай кивнула.

Она не могла позволить, чтобы новая эра в истории Эквестрии начиналась с геноцида. Адские гончие были на грани исчезновения, и это (по большей части) была вина пони.

Хотела она этого или нет, заслуженно или нет, но она снова была в таком положении, когда её слова имели огромный вес. И насколько бы сильно она ни ненавидела быть лидером, у неё не было другого выбора. Только не после того, что произошло. Это то, что она должна делать. Должна.

Она должна.

Рейнджеры Эплджек будут не в восторге от её идеи, но она всё же собиралась убедить их. Неприкосновенный Новый Дом Адских Гончих был хорошей затеей.

Старый адский пёс встал, когда она развернулась, и последовал за ней к залу совета.

Сильный прохладный ветер взъерошил её перья, заставив поёжиться. Солнце постепенно скрывалось за речной гладью на горизонте.

Флаттершай глубоко вздохнула. День почти закончился. Это был день без единого выстрела. Мирный, спокойный день. Лучший день.

"В мире, наполненном страданиями и неопределённостью, великое утешение знать, что свет во тьме всё-таки есть."

Fallout: Equestria