— Вы храните свои тайны, лишь потому что в них есть что-то особенное, — со злостью сказала я. — И это даёт вам чувство, будто вы особенные и важные. А не потому что вы собираетесь ими когда-нибудь воспользоваться, чтобы что-либо изменить.

— Башня Тенпони — оплот цивилизации в этом диком и жестоком мире, — невозмутимо ответил джентльпони. — Думаю, мы проделали немаленькую работу.

— Да, конечно. Но не вы, не правда ли? — Я уставилась на него. — Чёрт, да единственный из вас, кто делает что-то полезное, это... — Я приостановилась перед тем, как назвать её имя. — ...это DJ-Pon3.

— Ну, по крайней мере, она может хранить секреты, — усмехнулся четвёртый голос где-то позади меня.

— Мы просто наследники этих тайн. Неразумно с твоей стороны судить о нас лишь по ошибкам наших предшественников, — сказал джентльпони. Я нахмурилась, прикусывая язык. В его словах был смысл.

— А, возможно, вы и правы, — убедительно сказал джентльпони. — Возможно, пришло время использовать сокрытую здесь мощь во имя куда больших целей. Но мы не можем доверить это кому попало. Ни кому-либо из жадного и злобного внешнего мира и ни кому-либо из Башни. Кому можем мы доверить столь большую власть и ресурсы? Кого из тех, что мы знаем, не опьянит власть?

Я тяжело вздохнула.

— Так что вам от меня нужно? — спросила я. — И как же мне убедить вас, что я не собираюсь становится следующим Красным Глазом, если получу маленькую поддержку?

— Ваши воспоминания.

Меня аж передёрнуло.

— Ч-чего?

— Несколько дней из вашего прошлого были изъяты сегодня рано утром из вашей памяти в одной из наших уединённых комнат. Нам нужен доступ к этим воспоминаниям.

Они хотят... мои воспоминания? Частичку моей жизни? К тому же ту, чьё содержание даже мне неизвестно?

— Нет, — топнула я. — Это мои воспоминания. Это личное.

— Мы бы могли попросить вас рассказать о себе, но в таком случае вы расскажете лишь то, что мы хотим услышать. Другое дело — увидеть всё своими глазами, без купюр. Как же ещё можем мы узнать о том, кто вы есть на самом деле?

Я кипела от злости. Я не могла доверить что-то столь ценное этим незнакомцам. Я не доверяла им. Я доверяла только Хомэйдж. Только ей. К тому же... это казалось неправильным. Чем-то вроде преступления. Хотя, учитывая, сколько времени я сама провела, копаясь в чужих воспоминаниях, моё отношение в лучшем случае можно было назвать лицемерием.

Голос слева протянул:

— Мы знаем, что Красный Глаз поставил под угрозу существование этой башни и жизни всех пони, чтобы принудить вас к сотрудничеству. Если вы поставили на кон наши жизни, то не заслуживаем ли мы, по-вашему, по крайней мере узнать, ради чего затеяна эта игра?

Гнев отпустил меня, я задумалась над его словами.

Наконец, глубоко вздохнув, я спросила:

— Получу ли я их обратно? — Если ответ будет "нет", сделка не состоится. И если придётся, я с боем выберусь отсюда.

— Разумеется, — ответил мне джентельпони.

— Ладно. Я согласна, но на двух условиях.

Джентльпони поднял голову под капюшоном.

— И какими будут ваши условия?

— Первое: воспоминания останутся в собственности Хомэйдж. Я доверяю их охрану ей. На данный момент у меня нет оснований доверять вам.

— Согласны. А второе?

— Хомэйдж не покинет Башню Тенпони, пока сама того не захочет, и помощь мне или раскрытие своих действий не будет грозить ей никакими последствиями.

Снова послышалось бормотание. На этот раз недовольное.

— Торг неуместен, — сказала я, надеясь, что сейчас козырь в копытах у меня. Но что если они всё-таки решат, что я не представляю для них такого уж интереса?

Но джентльпони ответил:

— Согласны... — Я испытала облегчение.

— ...также на определённых условиях. — У меня замерло сердце. Облачённый в плащ пони продолжил. — Против Хомэйдж не будет предпринято никаких действий, пока каждый из нас не получит возможность заглянуть в шары памяти. В случае, если то, что они раскроют нам о ваших характере и методах, убедит нас расценивать вас в качестве перспективного вложения, а не угрозы, мы не станем ничего предпринимать в отношении Хомэйдж и с неё будут сняты все обвинения. Если, однако, ваша память докажет, что вы представляете опасность для нашего общества или Башни в целом, Хомэйдж ожидает соответствующее судебное разбирательство.

Я понимала, что, согласившись с этим, я подвергну опасности свои собственные воспоминания, рискуя больше никогда не увидеть их. Но, в конце-то концов, что мне ещё оставалось? Моя память была скромной платой в сравнении с потенциальной выгодой. Я молилась, чтобы хоть на долю соответствовать той характеристике, которой меня наградил DJ Pon3. Я надеялась, что была порядочной пони.

* * *

Мне снова вручили шар памяти, чтобы я потерялась в нём, пока они возвращали меня на ту же скамейку, откуда взяли. Это казалось абсолютно глупым, но я всё равно приняла это. Я подозревала, что Лайфблум был с ними, и это заставило меня чувствовать себя немного более в безопасности, хотя бы потому что Хомэйдж и Вельвет, вроде бы, он нравился.

Когда я во второй раз покинула шар памяти, чувство дежавю было достаточно ярким, чтобы я задалась вопросом: а не пригрезилось ли мне Общество Сумерек? Я задумалась, как часто пони, обитающие в Башне Тенпони, находили внезапные провалы в своей памяти, что использовало Общество Сумерек, когда в их игре не было подходящего шара памяти?

Перепогружение в шар памяти вслед за моим таинственным похищением заставили меня задуматься о таком предмете как тайна и о её распространении. Общеизвестно, что скрытость операции и безопасность вовлечённых в неё пони зависит от степени их осведомлённости. Но всё же это казалось жестоким со стороны Пинки Пай и Рэйнбоу Дэш, что они скрыли правду о Зекоре от Эпплджек и Рэрити. Ведь они верили, что их близкий друг оказался предателем. Действительно ли было необходимо причинять им эту боль? Разве нельзя было им доверить ту тайну? Всё, что я знаю, это то, что Рэрити безусловно умела хранить секреты, но Эпплджек? Возможно ли убедить носителя Элемента Честности отстаивать ложь? Неужели лучше для всех пони (и одной зебры), чтобы она оставалась в неведении?

Я упаковала шар памяти, проверяя свой Пипбак, чтобы убедиться, что другой по-прежнему был со мной и всё моё снаряжение было на своем месте. Потом, встав, я пошла по коридору в направлении от уборной. Мой разум по-прежнему напряжённо собирал пазл.

Кроме того, если связать предыдущие воспоминания, то было ясно, что Министерства знали правду о верованиях зебр. Или, по крайней мере, знали достаточно об их страхе перед Найтмэр Мун, чтобы попытаться использовать это против них. Но СтилХувз даже не подозревал об этих планах. Следовательно, правительство решило скрыть правду от населения, в особенности от низших слоёв. Я скептически отнеслась к такому решению. Ещё я с трудом понимала, зачем всё это. Как этим знанием можно деморализовать врага? Могло ли это привести к достижению поставленных целей? Тот жуткий кошмар в Литтлхорне, та резня бедных жеребят оставила незаживающую рану в душе Эквестрии.

Литтлхорн, конечно, стал точкой невозврата для обеих сторон. В этот момент я подумала, что у пони было даже больше способов пойти на компромисс, чем у зебр.

Передо мной неожиданно свалилась зебра. Я отскочила, уже левитируя Малый Макинтош, моё сердце бешено колотилось. Но как только я узнала её, я испытала огромное облегчение.

— Ксенит! Ты напугала меня! — Взволнованная, я поспешно засунула Малый Макинтош обратно в кобуру. — То есть, ты сбила ход моих мыслей.

— Храбрая маленькая пони, — сказала она нараспев.

— Где ты была?

— Пряталась, — просто ответила она. — Когда они забрали тебя, я следовала за вами. Но, похоже, они не собирались делать тебе больно или угрожать, так что я не действовала.

Внезапно мне стало намного спокойнее насчёт странной сегодняшней интерлюдии. Но в то же время я понимала, что мне нужно поговорить с Хомэйдж и предупредить её о предстоящих событиях. Если она ещё не в курсе.