Сэр Хью лучился радостью:

— Но это просто великолепно! Много шума из ничего. И что же я теперь расскажу Джеймсу? Он ожидает вас с наручниками!

«Я выиграл! Мне удалось его убедить!» Крейн испытал такое облегчение, что наконец-то разразился веселым смехом.

— Комично, сэр, не правда ли? Бедный старина Джеймс вообразил, что я защищаю воровку!

Сэр Хью натянуто улыбнулся:

— Не побоюсь признаться, мой друг, что я и сам был весьма обеспокоен. Теперь главное — не проговориться случайно. Генерал Кроубридж был моим шефом. Ни за что на свете не хотел бы причинить ему огорчение.

— Вы могли бы, наверное, сказать Джеймсу, что провели со мной беседу и что я дал вам удовлетворительные ответы. Вы же не обязаны пересказывать ему все подробности, не так ли, сэр?..

— Думаю, что нет. Но погодите, Ричард, это еще не все. У Джеймса есть отпечатки пальцев леди Цинтии. Вам это известно?

Лицо Крейна потемнело. Он наклонил голову:

— Да, и в это дело я тоже вмешался. Если припоминаете, сэр, леди Цинтия отправилась в один прекрасный день в Скотленд-Ярд («уповаю на то, что старик не бросится проверять…») и, дурачась, зарегистрировала свои отпечатки. Я не знал, что они фигурируют в картотеке, и боялся, что Джеймс обнаружит правду. Тогда я уговорил Дафне заменить отпечатки леди Цинтии своими. Это порядочная девушка, и я, естественно, отблагодарил ее.

— Весьма непохвально с ее стороны, но я понимаю, какой целью вы руководствовались. Действительно, Ричард, вы здорово выкрутились.

Крейн поднялся, подошел к винному бару и наполнил хересом два больших бокала:

— Теперь вы не откажетесь, сэр? Думаю, мы оба заработали свою выпивку. Должен сознаться, что вся эта история ужасно угнетала меня, и я в восторге, что доверился вам.

Сэр Хью принял бокал из рук Ричарда и посмотрел на вино, насупившись.

— Роджерс исчез, — вдруг произнес он, внезапно вспомнив сообщение Джеймса. — Джеймс говорит, что… впрочем, теперь это не вяжется…

«Минуточку, минуточку, — сказал себе Крейн. — Ты еще не выскочил сухим из воды».

— Роджерс исчез? — повторил он. И после паузы добавил: — Учитывая обстоятельства, это меня не удивляет.

— Обстоятельства? Какие обстоятельства?

— Пускай я покажусь нескромным, сэр, но я расскажу вам. У меня такое впечатление, что все мне исповедуются. Я имею в виду Дафне.

— Это дочка Джеймса?

— Да. Я довольно хорошо знаком с ней. Она пришла за советом на прошлой неделе. У нее неприятности: Роджерс сделал ей ребенка.

— О Боже! — Сэр Хью чуть не выронил свой бокал с хересом.

— Я разговаривал с Роджерсом: он добился своей цели, а уладить дело отказался наотрез. Я предупредил, что если он не решится до конца недели, то я обо всем доложу вам. Думаю, он совершенно обалдел и задал стрекача. Вряд ли мы скоро что-нибудь услышим о Роджерсе, сэр.

— И это к лучшему! — воскликнул генерал, покраснев от возмущения. — Люди такого типа нам не нужны! И все же его надо будет покарать. Во всяком случае, вы правильно поступили, мой мальчик! Ну а дочь? Что скажет бедняга Джеймс?

— Она не захотела последовать моим советам и сделала… а впрочем, какая разница, сэр, сейчас уже все в порядке. Она совершила ошибку, что делать! Надо ли говорить Джеймсу? Если вы сообщите, что Роджерс дезертировал и что вы не намерены давать делу ход, то вы избавите старика от лишних переживаний. У него выдающиеся заслуги перед полицией, не правда ли, сэр? Было бы справедливым пощадить его. Джеймс боготворит свою дочь, и правда о ней нанесла бы ему страшный удар.

Сэр Хью опорожнил свой бокал и поднялся с кресла:

— Вы честный парень, Ричард, простите меня, что я усомнился в вас, хотя и на одно лишь мгновение. — Он положил руку на плечо Крейна. — Вы будете замечательным мужем для Сарры. Вы всегда думаете о других. Я и раньше это сознавал, а сейчас добавлю, что вы вели себя по-джентльменски во всех этих грустных историях. Мой друг, я горжусь вами.

Стоя в проеме двери, Крейн переводил взгляд с Эллиса на Грейс. Оба сидели, ощетинившись, но Грейс выглядела более испуганной. Ему чрезвычайно нравилось держать их в напряжении, и, уже войдя в комнату, Крейн молчал, сохраняя загадочный вид. Он остановился, ожидая вопросов.

Однако они не произнесли ни слова, словно боялись нарушить магию молчания.

Тогда, не в силах больше скрывать своего торжества, Ричард воскликнул:

— Все в порядке! Он уехал! — И засмеялся громко, с триумфом. — Мне казалось, что я играю с форелью! Это было великолепно! Он поверил всему, что я ему рассказал. — Крейн показал пальцем на Эллиса. — Я снял веревку с вашей куриной шеи! И хотел бы, чтобы вы мне повиновались. Я сыграл безупречно и нашел ответы на все вопросы. Этот старый шимпанзе Джеймс разнюхал кучу вещей, но я разрушил его гипотезы, и сэр Хью отправился уверенным, что я самый порядочный парень… Он… он говорит, что гордится мной. — Крейн истерически расхохотался.

Грейс поставила ружье и глубоко вздохнула. Голова Эллиса с облегчением упала на подушку, но в глазах у него светились недоверие и беспокойство.

Смех Ричарда внезапно оборвался, когда он заметил, какими странными глазами наблюдают они за ним.

— Что случилось? Вы недовольны? Вам нечего мне сказать — спасибо, например, или что-нибудь еще?.. Однако благодаря мне вы только что избежали полицейских лап!

— А вы? — спросил Эллис.

Крейн побагровел:

— Думаю, что я достаточно налюбовался вами, от вас одни неприятности. Сегодня же вы уедете отсюда. Сафки будет заниматься вами, а когда выздоровеете — уберетесь ко всем чертям! Но мой дом вы покинете сегодня же.

— Вот как? — Эллис глядел напряженно. — А она?

— Не беспокойтесь о ней. Она остается со мной.

— О нет! Мы вместе пришли и вместе уйдем.

Крейн почувствовал, что неосторожно позволил упасть своей маске, и с видимым усилием овладел собой. Он повернулся к Грейс с тем нежным выражением, которое принимал с такой легкостью:

— Я очень опечален, моя дорогая, что поддался гневу, но я провел тяжелые четверть часа со стариком. Ты уловила последние слова Эллиса? Он желает, чтобы ты ушла с ним. Ты свободна и знаешь об этом. Хочешь сопровождать его?

Грейс вздрогнула, отрицательно качнула головой.

— И все-таки она пойдет со мной, — спокойно заявил Эллис. — Вы можете найти кого-нибудь другого для ваших развлечений. Посмотрите, она вовсе не такая шикарная. Вы найдете что-нибудь получше.

— Держись! — воскликнул Ричард. Он подошел к девушке, взял ее за руку. — Я люблю только тебя. Ты ведь знаешь это, не так ли? Если ты останешься, мы будем счастливы вместе.

— Не слушай его! — Грейс тяжело дышала. — Выйдем отсюда, умоляю тебя, Ричард! Он все испортит, если мы ему позволим.

— Вот что представляется мне окончательным, — сказал Крейн и тайком от Грейс скорчил ироническую мину Эллису.

— Если бы она знала всю правду, то не захотела бы оставаться, — гнул свое Эллис.

Крейна удивило его спокойствие. Больной продолжал:

— Объясните ей, какой вы негодяй, и пускай она сделает выбор.

Крейн натянуто усмехнулся:

— Ну, ну, для чего же меня обижать?.. Однако, если вам это доставит удовольствие, предоставим ей право выбора.

Он взглянул на Грейс:

— Ты слышала, как он меня величает? Ну, ладно! Хочу, чтобы ты знала, кто он такой. Это изменник. Это Кашмен, тот тип, который болтал по берлинскому радио. Ты никогда не слышала его по радио?

Грейс отступила на шаг:

— Мне плевать на него. Он… он мне безразличен. Я не хочу больше оставаться в этой комнате и выслушивать его грубости.

— Но ему не плевать на тебя, — мягко заметил Крейн. — Полиция ведет розыск, и, если его найдут, он будет казнен, а ты сможешь рассказывать об этом своим внукам («если тебе удастся дожить до них»). Это знаменитый преступник, вот он кто!

— Умоляю тебя, Ричард, — Грейс заломила руки, — умоляю не говорить больше о нем!