Крейн подошел к изголовью его постели:

— Вы интересуете меня, потому что вы прогнили до мозга костей. Ваша подлость — это ваша вторая натура! Почему вы заявили минуту назад, что девушка — ваша? На каком основании вы утверждаете такое?

— Мы провели вместе ночь, — зло отозвался Эллис. — Вы что, считаете ее святой?

— Это еще не дает вам права на нее, к тому же я вам не верю.

— Зачем бы я стал вам врать? — разъярился Эллис. — Говорю вам то, что произошло. Она не святая, я с ней был. Вы не верите мне?

Крейн ухмыльнулся:

Ты, как лисе, изменнику

Не доверяй.

Ни разум и ни лоск

Ему не помешают

Зло поступить

С отцом родным.

— Изменнику?.. — повторил Эллис, чувствуя, как его начинает бить дрожь.

— У Шекспира есть слова на любой случай жизни, — заметил Крейн, направляясь к двери. — Я еще заскочу к вам поболтать, а пока у меня дела.

— Изменник? — снова повторил Эллис. Он не мог допустить, что Крейну удалось раскрыть его имя. — Не понимаю, о чем речь.

— Неужели? — спокойным тоном отозвался Крейн, задержавшись на пороге. — Вы — Эдвин Кашмен, изменник. Думаю, вы ошибаетесь, говоря, что у полиции к вам нет никаких претензий. У нее их достаточно, чтобы вас повесить, и, на мой взгляд, это не такая уж мелочь.

Он еще раз усмехнулся и вышел из комнаты.

Эллис больше не слышал тиканья часов. Время для него остановилось. Он лежал на спине, голова пылала, мозг был парализован тревогой, ему казалось, что душа отделяется от тела.

Крейн все узнал! Ему известно, что его гость — Кашмен. Теперь уже двое — он сам и Крейн — знали его тайну, и Эллис лихорадочно размышлял, как поступит с ним Крейн, что он предпримет. Странное выражение было у него на лице, когда он заявил, что еще вернется поболтать. Что он замыслил?

Эллис забрался глубже под одеяло. Выхода нет. Он пленник. Крейн может сделать с ним все, что угодно, — заставить петь, выдать полиции, — все, что хочет. Но такой богатый и хорошо воспитанный человек мог бы в данной ситуации руководствоваться какими-то принципами. «Не вижу другого средства ее спасти. И вас тоже, кстати», — так он сказал. Зачем бы он стал это делать? Что за мысли крутятся в его голове?

Какая-то загадка таится в этом красивом и сильном парне. Он так спокоен, так решителен, но иногда его охватывает страх… страх, который Эллис угадывает безошибочно, — потаенный, с большим трудом замаскированный, но его выдают дрожащие руки, потемневший взгляд.

Чего он боится? Если Эллису удастся это открыть, он получит оружие для самозащиты.

Понимая, что это единственная его надежда, он стал громко звать Грейс, но потом вспомнил со злостью, что она не услышит. Ему оставалось только ждать ее, напрягшись от возбуждения и отчаяния.

Часы пробили полдень. Минуло уже полтора часа, как ушел Крейн. Наконец-то — слава Богу! — появилась Грейс. Несмотря на бледность и покрасневшие глаза, она была очень хороша. Эллиса так и подмывало затянуть ее на кровать, уложить рядом, почувствовать ее дыхание на своем лице, сопротивление ее тела в своих объятиях.

— Вы хотите что-нибудь съесть? — спросила Грейс, предусмотрительно держась на расстоянии.

— Съесть? — Он зарычал в бессильной ярости. — Конечно нет! Вы думаете только о еде! Подойдите, я хочу поговорить с вами.

Грейс не шевельнулась. Она сцепила пальцы, в глазах ее светилось упрямство. Эллиса поразили перемены, открывшиеся в ней. До сих пор она казалась ему бесхарактерной, безоговорочно покорной, способной переносить любые издевательства и насмешки. Теперь это была новая Грейс, уверенная в себе и властная.

— Что вам нужно? — спросила она, глядя ему прямо в глаза.

— Вы маленькая грязная воровка! — зло бросил он. — Это не фокус — принимать актерские позы, нацепив все это тряпье…

— Если это все, что вы хотите мне сообщить, то я пойду, — оборвала его Грейс.

«Была бы ты в моей власти!» — раззадоривал себя Эллис, пьяный от ярости. И эта маленькая курва осмеливается его обрывать! Его, который своими словами гипнотизировал миллионы слушателей, выступая каждую ночь по радио! Если бы он только мог ее схватить, он сорвал бы с нее платье, он таскал бы ее за волосы по комнате, он…

— И не смотрите на меня так, — твердо заявила Грейс. — Это мне не нравится. У вас вид хищного животного.

«Спокойно, — уговаривал себя Эллис, — она мне сейчас необходима, но со временем она мне заплатит». На мгновение он зажмурил глаза, и мускулы его худого жесткого лица смягчились.

— Я болен, — пробормотал он. — Вы совсем не заботитесь обо мне. Болит нога, болит голова, а вы называете меня хищным животным.

Грейс не забыла стальной обруч его пальцев на своей шее, и эта жалобная нота, хотя и непривычная для нее, не тронула ее сердца. Она осталась на месте, готовая каждую минуту к бегству. Он снова открыл глаза и гневно посмотрел на нее:

— Ладно! Садитесь, если вам не угодно подойти. Я не люблю, когда вы торчите на ногах, будто собираетесь убежать.

— Чего вы хотите? — спросила она, не двигаясь с места.

Он пытался сохранять спокойствие, хотя погибал от желания наброситься на нее, чтобы насытить свое бешенство.

— Этот Крейн мне не нравится, в нем есть что-то подозрительное.

Упрямое выражение лица Грейс сменилось враждебным.

— Он добрый, — возразила она. — Это то, чего вы не в состоянии уразуметь.

— Я не верю ему, — настаивал Эллис, стараясь говорить сдержанно. — Он ведет странную игру. На кой черт ему нам помогать? Вы подумали об этом? То, что он сделал для нас, может стоить ему тюрьмы. У него есть какие-то задние мысли. Вы задавали себе такой вопрос? Что он затевает?

Грейс чуть заметно и с удовлетворением улыбнулась, что озадачило Эллиса.

— Вы меряете других собственной меркой, — мягко проговорила она. — Он добрый, вот почему он помогает нам.

— Вы рассуждаете как дурочка, — гаркнул Эллис. — У него есть какой-то план. Что-то за этим кроется. Он боится. Разве вы не заметили, как дрожат у него руки? А этот странный взгляд? Мне не нравятся его глаза… глаза кота… или филина… Кто он такой? Откуда у него столько денег? Почему он один?

— Я не знаю, — ответила Грейс.

В глубине ее души сомнение уже зародилось: она припоминала испуганный взгляд Крейна, когда он увидел ее в том платье. «Мне показалось, что это Джулия…» Она не рассказала тогда об этом Эллису: это его не касалось.

— Такой богатый человек должен был бы иметь прислугу. Но он живет в одиночестве. А ваше платье? Это он дал вам его, не так ли?

— Оно принадлежало его сестре, — сухо пояснила Грейс. — Она умерла.

Покусывая нижнюю губу, Эллис переваривал информацию: кажется, в темноте блеснул огонек.

— Его сестра, — повторил он. — Интересно. Кто же она была?

— Его сестра, говорю вам, — эхом откликнулась Грейс. — К чему эти вопросы? Вам до того нет дела.

— Вы на его стороне, да?.. — презрительно сморщился Эллис. — А я не доверяю ему, что-то здесь не так…

— А, хватит! — нетерпеливо воскликнула Грейс, приблизившись к постели.

Она оказалась в зоне досягаемости, и Эллис немедленно воспользовался этим, ухватив ее за запястье со змеиной ловкостью.

Девушка отбивалась, глаза ее расширились от страха, но Эллис, хотя и ослабленный болезнью, с готовой треснуть от боли головой, вцепился мертвой хваткой, стиснув зубы.

— Ты влюблена в него, несчастная идиотка?!

— Оставьте меня! Отпустите!

— Сядьте, — приказал он, ухватившись свободной рукой за ее подол. — Если вы будете вырываться, я разорву ваше платье.

Девушка присела рядом на краешек постели.

— Вы называете его прекрасным только потому, что он дал вам платье. Не будьте дурой. Все не так просто. Я знаю. Я убежден. Он не делал бы этого, если бы не имел какого-то корыстного интереса. Почему он боится? Что скрывает? Надо это выяснить, пока он не вернулся. Обыщите дом. Посмотрите у него в столе. Почитайте письма. Нам нужно знать. Сделайте это немедленно. Что-нибудь вы найдете: письма… есть другого рода наводящие приметы, если дадите себе труд поискать.