— Простите меня, месье, — сказал он вошедшему Джою. — У меня не было времени пообедать. Вы также должны извинить меня за то, что я вас побеспокоил своим вызовом, но к этому меня вынуждают обстоятельства.

— У меня в полночь свидание, — коротко бросил Джой и посмотрел на часы на столе. Они показывали 11.55. — Вы разрешите позвонить? Терпеть не могу заставлять людей ждать.

— Конечно, месье. — Диверо пододвинул к нему аппарат. — Я вас долго не задержу.

Джой взял телефонную книгу, быстро перелистал ее и, найдя номер телефона кафе «Золотой шар», попросил телефонистку на коммутаторе соединить его с этим номером. Он заметил, как Диверо записал номер.

К телефону подошла Жаннетт.

— Добрый вечер, говорит Джой, — сказал он. — Простите, но я не могу сегодня прийти.

— Не беспокойтесь, — ответила она. — Я как раз сама собиралась вам позвонить в отель. Я тоже не смогу прийти. Только что нам сообщили, что брат отца серьезно заболел, и папа выехал в Сен-Тропез. Я осталась за него и не могу бросить кафе.

— Хорошо, мне тоже очень жаль.

— Понимаю. До завтра.

— Да.

«До завтра», — подумал Джой, положив трубку на рычаг. И вдруг это «завтра» показалось ему очень далеким.

— Простите, что я испортил вам вечер, — сказал Диверо любезно.

— Итак, в чем дело?

Диверо доел бутерброд и вытер руки платком.

— Вопрос, который мне хочется выяснить, месье, касается одного вашего показания. — Он взял листок с записью. — Вы сказали мне сегодня утром, что после разговора с мадемуазель Бало на пляже вы ее больше не видели.

«Так вот в чем дело? — подумал Джой. — Ожерелье. Этот человек действительно не дурак. Он заметил мою ошибку. Но у меня все равно есть возможность выкрутиться. Только спокойно и без паники».

— Да, верно, — сказал он, глядя прямо в лицо Диверо и благодаря Бога, что он не заставляет его снять очки.

— Немного позже я попросил вас описать ожерелье, которое вы видели на девушке.

— Помню, я его описал, — спокойно ответил Джой.

— Да… Вы его описали довольно точно, — сказал Диверо. — А теперь взгляните на эту фотографию.

Он передал Джою снимки, сделанные репортерами на пляже. Тот посмотрел фото. Конечно, девушка была без ожерелья. Он и так, не глядя на эти фото, знал, что на пляже Люсиль Бало была без ожерелья.

Джой медленно отложил в сторону снимок и вопросительно посмотрел на инспектора.

— Ну и что? — невозмутимо сказал он.

— И вас ничего не удивило на снимках, месье?

— Нет. — Джой нагнулся и еще раз посмотрел на снимки. — А что здесь не так?

— Но ведь она без ожерелья, — сказал Диверо.

Джой откинулся на спинку кресла.

— Ну и что же тут удивительного? Я и не подумал, что она носит ожерелье на пляже.

— Но вы же сами мне сказали, что видели девушку на пляже, и она в это время была в ожерелье. А позже вы с ней расстались на пляже и больше не видели ее. Ведь так? Скажите, где же тогда вы могли видеть на ней ожерелье, которое вы мне описали, если на пляже она была без него?

Несколько секунд Джой с деланным удивлением смотрел на инспектора.

— И вы вызвали меня сюда и заставили отказаться от свидания только затем, чтобы выяснить такую незначительную подробность? — спросил он. — Но ведь я не говорил, что видел на ней это ожерелье. Оно выпало у нее из сумки на пляже. Я поднял его и передал ей. Я ответил на ваш вопрос, инспектор?

Нахмурившись, Диверо провел рукой по волосам и раздраженно пожал плечами. Объяснение было таким простым и выглядело так достоверно, что он почувствовал себя дураком.

— Благодарю вас, месье, — сказал он извиняющимся тоном. — Простите меня. Конечно, очень неприятно беспокоить людей по пустякам, но вы сами понимаете, что каждое показание должно быть тщательно проверено, чтобы не оставляло никаких сомнений.

Джой с трудом сохранял невозмутимый вид. Он был в восторге, что ему удалось одурачить такого опытного полицейского. Это было совсем нетрудно. И ведь все благодаря находчивости и крепким нервам. Ну, теперь он в полной безопасности!

— Не беспокойтесь, я все понимаю и сочувствую вам, — сказал он. — Ну… — Он встал. — Я могу быть свободным или вас интересует еще что-нибудь?

Диверо тоже поднялся.

— Нет, месье, еще раз примите мои извинения.

— Ничего, я был рад помочь, — сказал Джой и, немного помолчав, спросил: — Вы уже кого-нибудь подозреваете?

Инспектор пожал плечами:

— Трудно сказать. Ведь мы еще только в самом начале расследования, месье. Я расследую убийства уже тридцать лет, и на моей памяти убийцам только несколько раз удалось уйти от наказания. Всегда находится какой-нибудь неожиданный фактор, выдающий их. Обычно их хватают в тот момент, когда они считают себя в полнейшей безопасности. Я ведь очень терпеливый человек и, задавая вопросы, записываю их, а когда проверяю показания, сопоставляю их, вот и все. А убийца выдает себя сам. Расследование убийства — это в основном вопрос времени и терпения.

«Ну что же, на этот раз тебя определенно ждет разочарование, мой друг, — подумал Джой. — Ты можешь запастись самым ангельским терпением, самым совершенным в мире, но не поймаешь меня больше ни на какой ошибке».

В этот момент зазвонил телефон, и Диверо потянулся к трубке.

— Простите меня, я не могу себе позволить задерживать вас дольше.

— Благодарю вас. — Джой кивнул и вышел из комнаты.

Звонил взволнованный Бидо. Он сообщил, что нашли Джо Керра в отеле «Лазурный берег».

— Наконец-то, — прорычал в трубку Диверо. — Ну, так тащите его поскорее в полицейский участок. Я тоже приеду туда. Он уже дал показания?

— Лучше вам приехать сюда, инспектор, — сказал Бидо приглушенным голосом, не в силах отказаться от искушения драматизировать ситуацию. — Дело в том, что он мертв!

Диверо оцепенел.

— Мертв?

— Да. Это действительно тот, кого мы ищем. Я нашел у него в кармане голубую бусинку. Он повесился на пурпурном шнуре от занавески, том самом, что похищен из 30-го номера.

Но Диверо не доставил удовольствия Бидо и не дал тому услышать свой изумленный голос.

— Я еду, — коротко бросил он и повесил трубку.

Он опрометью бросился в вестибюль, пробежал мимо портье и выскочил на улицу, спеша к своей машине, которая стояла недалеко на стоянке.

Подойдя к лифту, Джой увидел, что в вестибюль вошли Софи и его отец вместе с тремя мужчинами. Они попрощались с Софи и вместе с отцом прошли в бар.

Заметив Джоя, Софи подошла к нему. Они вместе вошли в лифт и начали подниматься на второй этаж. Когда они вышли и Джой стал открывать дверь их номера, Софи тихо спросила:

— Ну как?

— Я все устроил, — ответил Джой, открывая дверь номера и пропуская ее вперед. — Я все сделал, как и обещал.

Софи подошла к бару, налила себе виски с содовой, потом повернулась к Джою и посмотрела на него пристальным взглядом.

— Итак, что же ты все-таки сделал?

«Как она нервничает, — подумал он. — При всем своем уме она вряд ли смогла бы сделать все так, как сделал это я…»

— Тебе не надо волноваться, Софи. Я все устроил, и теперь все в порядке.

— Что в порядке? Не говори глупостей! — сердито крикнула она. — Как может быть все в порядке, когда эти двое…

Он поднял руку.

— Говорю же тебе, я все устроил. Снимки и негативы сожжены. Я сам сделал это.

— Ты сжег их?! Но каким образом тебе удалось сделать это?

— Я просто вошел в отель, — с беспечным видом сказал Джой, — поговорил с соответствующим видом с мадам Броссет и Керром. Ведь шантажисты всегда трусы. Мне без труда удалось запугать их. Они отдали мне снимки и негативы, и я сжег их.

— Нет, не могу поверить, что тебе удалось запугать эту женщину, — презрительно сказала Софи.

Это задело Джоя.

— Ты так думаешь? — спросил он, со злобой глядя на нее. — Я не могу сказать, что это было легко, но мне удалось это сделать.

Он сунул руку в карман и вынул опасную бритву. Джой открыл ее, и свет заиграл на стальном лезвии. Софи судорожно глотнула воздух.