Над её тёмными колеями покачивались золотые колоски, голубые васильки и алые маки.

Кусты ежевики по сторонам были ободраны тележными колёсами. По этой дороге люди увозили с полей урожай. Они останавливались у каменного источника набрать воды в кувшины и напоить скот, опускали в корыта, полные прохладной тени, большие полосатые арбузы, чтобы остудились.

Рядом с источником стоял дорожный указатель — молчаливый и одноногий. Одна его рука указывала на белую каменную дорогу, а другая — на чёрную асфальтовую. Та, что указывала на дальний путь, была длиннее.

А к дороге, что вела в поле, указатель стоял спиной, но здешние жители и без него знали каждую пядь земли у себя на равнине.

Указатель был известным молчуном. Вот почему говорливый источник удивился, когда тот, глухо вздохнув, заговорил:

— Ух! Прямо в глазах потемнело! Мало того, что я стою на одном месте, как прикованный, так ещё и обиды должен терпеть!

— Кто тебя обидел! Кто он? Кто он? — запел источник. — Поделись со мной своей бедой, и тебе станет легче — вода любую обиду унесёт.

— Помнишь синюю машину, что остановилась рядом с тобой час назад? В ней сидели люди, а с ними был мальчик. Ему дали горбушку белого хлеба, а он швырнул её в пыль.

Не постыдился жнецов, что не разгибая спины работают под солнцем! Поле даже зёрна стало ронять — заплакало. А потом мальчик подошёл ко мне и принялся рубить меня саблей. Смотри, я весь в ранах!

— По какой дороге поехала синяя машина? — спросил источник.

— По асфальтовой. Я же её и показал.

Уж такая у меня работа — показывать дорогу и добрым, и злым.

— Жалко, что меня здесь не было. Я бы клюнул этого мальчишку как следует.

Серый полевой воробей, который прилетел к источнику напиться, распушил пёрышки, нахохлился.

— Раз ты такой храбрый, догони его и клюнь! — засмеялась быстрокрылая ласточка. Она сидела на дорожном указателе и вертела головкой, хвастаясь красным платочком.

— По-твоему, я не могу быстро летать? — пыжился воробей-забияка. — Догоню в два счёта и ка-ак клюну озорника в шею! Но как узнать, куда они повернули?

— Да, дорог на свете много, — согласилась ласточка. Она не любила спорить с воробьями.

— А есть ли на дорогах такие, как я? — спросил указатель.

— Да сколько хочешь, и у каждого по три-четыре руки. А у тебя две руки, и если надеть тебе на голову рваную соломенную шляпу, ты станешь похож на огородное чучело, — ответил воробей, который терпеть не мог огородные чучела.

— На любой дороге есть указатели, — отозвалась ласточка. — Асфальтовая дорога ведёт к морю. Там, на берегу, где она кончается, начинаются морские пути. Их прокладывают пароходы, оставляя на воде светлый след.

— Неужели в море тоже стоят указатели вроде него? — удивился воробей. — Да ведь он и в деревенском пруду утонет, а не то что в море!

— В море указателями служат компасы и маяки. Когда наша стая летит в тёплые страны, мы находим верный путь и по другим знакам — здесь скалистый островок в море, там пристань на берегу.

— Интересно, когда люди отправятся на Луну, поставят они указатель на краю Земли или нет? Должен же кто-то указать им обратную дорогу, — тихо сказала мудрая черепаха.

Она тоже приползла к источнику и, высунув голову из пёстрого панциря, смотрела на присутствующих. Черепаха была самая учёная во всей округе. Если люди выбрасывали газету на обочину у источника, она подбирала обрывки, утаскивала в кусты и прочитывала от корки до корки. Поэтому черепаха знала обо всём, что происходит на земле. Она первой сообщила новость о том, что люди собираются на Луну. Но ей, конечно, никто не поверил, даже птицы.

Дорожный указатель хотел спросить её о чём-то, но черепаха подобрала клочок газеты и медленно уползла в кусты.

После этого разговора указатель долго молчал. Он всё думал о дальних краях и подрагивал от волнения. Мимо него проносились машины, проходили пешеходы. То весёлая свадьба промчится на разукрашенных повозках, то озабоченные люди остановятся у источника. Указателю очень хотелось знать, выздоровела ли маленькая девочка, которую увезли в город, выиграл ли заезд гонщик в жёлтой майке, который летел впереди колонны, но никто ничего не мог сказать ему.

— Все уходят, все уезжают, один я стою на месте, как прикованный! Тяжёлая у меня работа! Махнуть бы на неё рукой и отправиться путешествовать.

— Как только подуют большие ветры, отправляйся, отправляйся, — отвечала говорливая вода. Она принимала решения быстро и думала недолго.

Пробежали летние дни. В каменных корытах источника плавали виноградины. С поля поднимались струйки дыма — подпаски разводили на стерне костры и варили кукурузу.

Однажды ранним утром к указателю прилетела ласточка. Она села на его левую руку, где любила отдыхать.

— Я прилетела попрощаться. Заморозки сковали поле. Мы улетаем в тёплые страны.

Наша стая готовится в дальний путь.

— Передавай привет моим морским братьям-маякам, — сказал указатель.

— Весной вернусь и расскажу тебе про маяки и про морские пути, — чирикнула ласточка.

— Как долго придётся ждать весны! Как сильно я буду скучать по родному гнезду!

«Может быть, весной меня здесь уже не будет», — хотел сказать указатель, но побоялся опечалить ласточку.

Улетели ласточки, улетели аисты и журавли. Мокрые, взъерошенные воробьи прятались под широкими листьями тыквы. В плохую погоду листья были им вместо зонтов. Вода застаивалась в колеях дороги, что шла с полей. Тополя вдоль асфальтовой ленты стали похожи на высокие жёлтые свечи.

— Идут большие ветры, идут, идут! — пела вода в источнике.

Указатель вздрагивал и думал: какой путь выбрать, чёрный или белый? Лучше всего чёрный.

Он идёт до самого моря.

Скоро налетели большие ветры, засвистели широкими крыльями, завыли. Деревья гнулись под их напором. Указатель понатужился раз, другой, хотел сойти с места, но земля крепко держала его. Ветры засвистели сильнее, и он почувствовал, что летит. Его поволокло по чёрному асфальту, ударило, перевернуло.

Он уткнулся головой в глинистую канаву.

На этом и кончилось его путешествие по широкому миру.

Подъехал доверху нагружённый грузовик, шофёр огляделся, но поскольку указателя не было, свернул не на ту дорогу. Подъезжали и другие машины и тоже не могли попасть куда нужно. Люди возвращались на перекрёсток и сердито ворчали: «Неужели трудно поставить на перекрёстке указатель!» А указатель лежал неподалёку в канаве не в силах подняться и сгорал от стыда.

На следующий день дорожный обходчик нашёл указатель, поднял его, отнёс на место и врыл поглубже в землю. И снова встал указатель как вкопанный. Краска на нём облупилась, но зато сам он стал умнее.

Источник весело приветствовал его:

— Вернулся, вернулся! Куда ни ходи, на своём месте лучше!

— Одни уезжают, другие приезжают, а моя работа — показывать дорогу!

На этом указатель замолчал. Он стоял на месте и слушал болтовню белокаменного источника.

Когда подошло время появиться на свет медвежатам, старая медведица перевалила хребет и стала спускаться по его северному склону. Тут лес был густой и непроходимый, кое-где торчали скалы.

Медведица помнила укромное место, где не раз отдыхала во время долгих осенних скитаний. Оно находилось над крутым обрывом у узкой долины, из которой утрами и вечерами выползали голубоватые туманы. Там, среди невысоких скал, поросших геранью и папоротником, была маленькая пещера.

Когда медведица добралась до пещеры, красное мартовское солнце уже садилось, и его алый свет заливал коричневую стену леса.

Через три дня ветреной ночью довольная медведица лежала в пещере, а в её косматых объятьях копошилось двое медвежат. Они были маленькие, слепые и тонули в густой шерсти, покрывавшей грудь матери.